Студиозус

Шлем, выданный в кассе автодрома «Ли Велли», куда меня привёз Вилсон, очень сильно уменьшал обзор, но иначе на трассу не допускали, поэтому пришлось его взять и более того, одеть его на голову под бдительным надзором инструктора — парня лет двадцати, который со снисхождением объяснял мне технику безопасности и правила заведения. Я его не слушал, стараясь удобно устроиться на кресле красной машинки, которую Вилсон уже подогнал на линию старта. Да и ничего важного парень не говорил, рассусоливая каждый пункт правил. Мне же не терпелось выехать на трассу. Наконец, парень, для виду подёргав пристёгнутый ремень, дал отмашку к старту. Я проверил ногами педали. Кстати, интересно, как называется педаль газа в здешней России? Просто я только что назвал её, педаль газа педалью газа, и инструктор посмотрел на меня как на… В общем, педаль газа — это акселератор, как оказалось, и «мы, американцы, всегда придумываем неправильные названия вещам». Именно так мне сказал инструктор. Вот я и задумался над разницей. Ведь и правда, если подумать, называть акселератор педалью газа, как её называли у меня, в «прошлой» России, никак не логично. Ведь машина едет не на газе, а на бензине. Точнее, на топливовоздушной смеси… Значит газ, раз есть воздух. Тогда, вроде и верно. Но вот в случае с Эфирными двигателями это название тоже уже не подходит…

Такие мысли за короткое мгновение до подачи инструктором знака к началу поездки проскочили у меня в голове. Я, сбросив сцепление, до пола нажал на педаль газа и с проскальзыванием узких колёс по едва сухому асфальту начал набирать скорость, выравнивая машину на прямой.

Вилсон, сидя на крытой трибуне около стартовой линии, с потными ладонями наблюдал за охраняемым лицом. К его сожалению, находиться на треке, тем более в машине, категорически запрещалось. Глава СБ вообще не согласился бы на эту авантюру, но ушлый парень уговорил, сославшись на то, что вождение ему может пригодиться уже сейчас, да и Мэтт всё-таки его непосредственный начальник. Пятнадцатилетний подросток, который мечтает покататься на машине. Вилсон понимая, что, если он не проконтролирует своего главу, тот просто без спроса возьмёт машину с непредсказуемыми последствиями. Так что, да, лучше пусть парень отведет душу в подготовленном для этого месте. Вот инструктор, сидящий на пассажирском сидении, показал ладонью, выставленной к лобовому стеклу руки, пять пальцев. Четыре… Три… Два… Один…

Маленькая машинка со скрипом покрышек стартует с места, дергаясь вправо-влево, и, оставив за собой два черных следа, выровнявшись, резво уезжает вперед. Первое желание Вилсона — выбежать на трассу и побежать за своим господином — мужчина кое-как гасит, лишь сжав руки в кулак и с силой сжав челюсти. Он там в любом случае не поможет… «Вот Слэппи или Ханна бы что-нибудь придумали,» — подумал Вилсон, следя за маленькой красной точкой в дальнем конце трассы, с доброй завистью завидуя своим, «более одарённым» подчинённым…

Хорошо, что шлем гасит крики. Иначе голос инспектора оглушил бы меня сразу после старта. Этот… истерик, начал орать сразу, как только машина начала движение и не переставал, пока мы не начали входить в первый поворот. Позже он то ли смирился, то ли молился, то ли всё же ему удалось оглушить меня, но криков я уже не слышал, хотя при поворотах налево вполне видел его беспрестанно шевелящиеся губы на бледном, но вспотевшем, лице под шлемом. Одной рукой парень держался за кожаную петлю над дверью, другой, правой, схватился за низ сидения, то и дело пытаясь ухватиться за ручник. Чего я ему сделать, конечно же, не давал, отталкивая своей левой. Похоже, инструктор не понимает, сто если он дёрнет за ручник, мы точно перевернемся, до этого уйдя юзом. Но, после первого круга по извилистой трассе парень пришёл в себя, даже перестал предпринимать попытки хвататься за что ни попадя, и я стал наслаждаться поведением машины на почти идеальном покрытии гоночного трека.

Ничего особенного выжать из машины не получалось, хотя из-за низкой посадки или еще чего, мне казалось, что машина просто летит. Но, глядя на круглый стрелочный спидометр, расположенный посередине торпедо, я успокаивался и пытался дожать хотя бы до ста. Стрелка застыла у отметки в девяносто и ни в какую не хотела двигаться дальше. Наверное, стоит какое-нибудь ограничение, решил я, и больше не пытался выжимать максимум, придумав себе новую игру: проехать как можно больше поворотов с максимально разрешённой скоростью. Как ни странно, машинка вполне неплохо справлялась, а где не справлялась, тонкие колёса уходили в занос, тем самым, не давая нам опрокинуться. Но иногда получалось уложиться и в апекс, если я правильно помню значение этого слова. Спрашивать у инструктора и отвлекать его не стал. Да и не услышал бы он: машина очень шумела, издавая всевозможные звуки ото всех частей, начиная от колёс, и заканчивая стуком наших с инструктором шлемов об жестяной потолок. Но машиной и её управляемостью я был доволен, разве что она немного жестковата, но это можно и исправить. Даже если поставить колёса чуть побольше, уже будет лучше.

Доезжая до линии старт-финиш, я старался запомнить все свои эмоции и мысленные заметки. В первую очередь нужно снять ограничение в девяносто километров в час, иначе весь придумываемый мой маркетинговых план пойдёт насмарку. Машину просто не будут брать. Второе — спидометр посередине — это, конечно, стильно, но очень неудобно. Третье — нужно или потолок сделать повыше, или сидения пониже. Машинка прыгучая и биться головой об железную крышу — такое себе удовольствие. Ладно, мы с инструктором были в шлемах. Без этой защиты содержимое наших голов давно превратилось бы в кашу. Хм, а если крышу сделать из пластика? Да и другие внешние элементы, тот же капот и бампера… Нужно запомнить… Еще нужно придумать, как избавиться от шума в салоне…

Машина остановилась, и я, улыбаясь от уха до уха, снял шлем. Посмотрел на инструктора, но тот сидел, так и не отпустив лямку. Пожав плечами, я освободился от ремня безопасности и вышел. Навстречу ко мне уже шёл обеспокоенный Вилсон.

— Мэттью, как ты? — осмотрел он меня. — Не ушибся?

— Да нет, спасибо. Всё прошло штатно, — я с сомнением просмотрел на инструктора, всё так же застывшему на месте со взглядом в одну точку перед собой. — Машина показала себя очень хорошо. Но медленная, больше девяноста разогнать не получилось. Похоже, стоит какое-то ограничение.

— Девяносто? — опешил Вилсон, с расширенными глазами смотря то на меня, то на инструктора. — Ты разогнал эту табуретку до девяноста миль в час?