Страница 73 из 112
Я в очередной раз пережидал, пока по слабо освещенной улице проследует пара всадников. Затаился в тени. Опустил взгляд, не желая выдать себя блеском глаз.
Стражники не спешили. Громко разговаривали, смеялись. Оставляли за собой шлейф из пивного запаха.
Едва они проехали мимо, как во дворе дома, около которого я прятался, раздался звон стали и предсмертный крик (он быстро перешел в хрип). Стражников крик не заинтересовал. Если они его и расслышали, то не обратили внимание.
А вот я решил проявить любопытство. Сам не понял, почему. Дождался, пока отдалится цокот копыт, направился во двор, откуда доносились голоса.
Ступал беззвучно. Не потому что боялся привлечь к себе внимание — скорее по привычке. Остановился за деревом. К тусклому фонарю, около которого собрались люди, близко подходить не стал.
Увидел, что на окружённой кустами площадке стояли пятеро мужчин. Разговаривали. В воздухе уловил запах свежей крови.
Убитого я разглядел у самых кустов. Тот лежал, поджав под себя ноги и запрокинув голову. Из его пробитого горла текла кровь (скопилась уже большая лужа — в ней отражался свет фонаря).
Мужчины держали в руках ножи с длинными клинками (или это короткие мечи?). Разделились на две неравные группы (четверо против одного). Обменивались оскорблениями.
Причём одиночка ругался не меньше других. Высокий, узкоплечий. С взъерошенными рыжими волосами. Он помахивал ножом, точно рисовал в воздухе узоры. Приплясывал, готовясь в любой момент напасть или отступить. И сыпал такими словами, от которых мой покойный приятель Гор наверняка бы пришел в восторг. Страха в голосе мужчины я не почувствовал.
Четверо против одного.
«Что он им сделал?» — подумал я.
И тут же сказал себе:
«Какое мне до этого дело?»
Представил множество причин, по которым узкоплечий мог заслужить смерть, а эти четверо оказаться благородными мстителями. И даже склонился к мнению, что одна из них вполне может оказаться реальной. Во всяком случае, ни вежливостью, ни хорошими манерами мужчина от своих оппонентов не отличался.
Вспомнил слова Мираши о том, что в Селене я не должен «лезть, куда не просят». Понимал, что она права. Что мне не следует вмешиваться в дела этих мужчин.
Почти убедил себя в этом! Даже сделал шаг, чтобы уйти.
Но тут же замер.
Нет, не могу так поступить.
Закатил глаза. Подавил желание застонать от осознания своей глупости. Вспомнил слова сиеры вар Вега кит Марен: «Красавчик, ты идиот?».
Да. Идиот. И ещё какой.
Развернулся лицом к мужчинам, подошёл к ним ближе и сказал:
— Сиеры! Вы поступаете неправильно! Бесчестно! Поединок должен проходить один на один! Только так вы докажете, что правда на вашей стороне! А то, что вы хотите совершить… иначе чем подлым убийством не назвать!
Мужчины замолчали. Посмотрели на меня. Потом — мне за спину (должно быть поинтересовались, сколько человек пришли вместе со мной).
Опустили оружие. Даже рыжий.
Переглянулись.
Тот из квартета нападавших, который стоял ко мне ближе всех, развернулся. И попытался вонзить клинок в мой живот.
Не спросив, кто я.
Выпад у него получился стремительным. Мужчина, без сомнения, умел обращаться с оружием.
Я сломал ему руку (клинок звякнул о камни). И ногу — на всякий случай.
Он закричал. Хватать нож не стал. Отталкиваясь здоровой ногой, попытался отползти к кустам.
Думает, я буду за ним гнаться?
Ко мне устремились трое его приятелей.
Эти уже не молчали. Ругались.
Около фонаря остался только рыжий.
Противники о нём позабыли. Но он не убегал. И не пытался мне помочь. Похоже, моё поведение ввело его в ступор.
Мужчины замахали клинками.
Не толкались, не мешали друг другу. Напали с трёх сторон. Пробудили во мне воспоминания: напомнили мне челонов (тех самых, из Валесских гор).
Ненавижу челонов!
Поэтому я сломал мужчинам костей больше, чем требовала ситуация. Не ограничился лишь руками. Не только обезоружил противников, но и обездвижил.
Пусть раскошелятся на заряды регенерации!
Бой получился недолгим. Я исполнил несколько движений боевого танца (как же легко двигаться после недавнего обращения!); с десяток раз уклонился от клинков (не позволил себя задеть, как тогда, когда челон пробил мне бок); нанёс правильные удары (не сдерживался!).
Ночную тишину нарушило шарканье ног, хруст костей и звук падения тел.
А ещё: крики, ругань, угрозы, стоны.
Управился я быстро.
Никаких проблем эти четверо мне не доставили. Они всего лишь люди. Это не с огоньками на Арене драться!
Сверху вниз посмотрел на отползающих от меня противников. Поморщился, ощутив укол совести. Не слишком ли грубо я с ними обошёлся?
На лицах мужчин я прочёл испуг.
— Что тебе нужно?! — спросил тот, что напал на меня первым.
— Ничего, — ответил я. — Только хотел сказать вам, что вы затеяли нечестный поединок.
— Что?
Я не стал повторять. Сам понял, что мой ответ прозвучал… странно.
Но ведь я сказал правду!
Рыжий вдруг запрокинул голову и засмеялся. Заставил вздрогнуть даже меня. Никогда раньше не слышал такой резкий, неприятный смех.
Раненные посмотрели на него. Потом снова повернулись ко мне. Спросили:
— Ты кто такой?!
К вопросу мужчина добавил целый букет ругательств. Обозвал меня обидными словами. За такие выражения в мой адрес он вполне заслужил, чтобы я сломал ему ещё пару костей.
Но я решил, что и так уже… перестарался.
Зачем я вообще свернул в этот двор?!
— Моё имя Линур, — сказал я.
— Мы найдём тебя, урод! — сказал мужчина. — Не думай, что сможешь от нас спрятаться! Я тебе не только руки-ноги сломаю — буду резать тебя на тонкие ломтики! Я!..
Он вскрикнул и замолчал. Потому что рыжий ударил его ногой в бок.
— Линур? — переспросил Рыжий. — Из какого клана? Какая семья?
— Просто Линур.
— Кто тебя послал, Линур? Мой отец?
— Я же говорю: просто хотел…
Я не договорил. Махнул рукой. Сказал:
— Пойду я.
Развернулся и зашагал к кустам.
— Линур! — окликнул меня рыжий.
Я обернулся.
— Вот, возьми.
Рыжий снял с пояса кошель и бросил мне.
Я поймал мешочек. Взвесил по привычке в руке. Тяжёлый!
Собрался бросить его обратно.
— Не нужно, — сказал я. — Я же не из-за денег…
— Они испачкали тебе одежду, дружок. Придется покупать новую. Или платить прачке.
Только после этих слов я заметил на рукавах своего халата кровь. И не только на рукавах. А ведь мне завтра придется идти к сиере кит Марен! Не в таком же виде.
Я передумал возвращать кошель. Сказал:
— Спасибо.