Сосед-подонок

— Но это же не…

— Знаю, не минералка. Потому что в самом крутом клубе города не принято пить минералку. Я хочу, чтобы ты немного раскрепостилась и начала уже танцевать. — Макс кивнул на девушек в клетках. — Видишь, как двигаются? Ты можешь так же.

— Чтобы танцевать, как они, мне нужно напиться. А я не хочу напиваться. Я вообще терпеть не могу алкоголь.

— Вряд ли ты опьянеешь от бокала Дом Периньон. В нем всего 12 градусов.

— Дон Периньон? В честь какого-то испанца что ли назвали?

— Да, Кать, — хохотнул Макс, — в честь испанца. Пей, а то все пузырьки выйдут.

Пока девушка танцевала, Макс висел на телефоне на задворках зала, сославшись на дела. Но ей было все равно. Она веселилась, как никогда раньше.

По дороге домой Катя периодически отключалась. Она смутно помнила, как оказалась в квартире у Макса, и как тот начал ее целовать. Она чувствовала себя жутко уставшей — ей хотелось просто лечь и уснуть, но Макс настаивал на продолжении вечера. Девушка помнила, как он швырнул ее на кровать лицом вниз, после чего она снова отключилась. Периодически к ней возвращалось сознание. Она чувствовала, как Макс сначала пытается задрать подол ее платья, затем грубо рвет нежную ткань. Помнила, как он перевернул ее на спину. Дальше перед глазами снова все поплыло, и она вновь провалилась в полусон. Ее последнее воспоминание о той ночи было и вовсе ужасным: она снова лежит лицом вниз, ей ужасно больно, а Макс, грубо прижав ее затылок к кровати, пыхтит у нее за спиной.

Глава 13

Наутро Катя проснулась с жуткой мигренью. Макса рядом не было. Все ее тело болело, кое-где она увидела синяки от шлепков и укусов. Она лежала в скрюченной позе, ее волосы слиплись от пота, а порванное платье было задрано до самой талии. Примерно в таком виде, по ее представлениям, должны были просыпаться провинциальные жрицы любви. Неужели ее так развезло от половины бокала шампанского?? Такого просто не могло быть. Она приняла сидячее положение, поморщившись от резкой головной боли. В рот ей как будто насыпали песка. Поднявшись и налив себе стакан воды, Катя мгновенно осушила его. В голове немного прояснилось, и девушка попыталась максимально сконцентрироваться на событиях прошлой ночи. Ей хотелось вспомнить, что же было после того, как она выпила полбокала шампанского.

Увы, но как они ни старалась, воспоминания приходили какими-то туманными обрывками. Вот она кружится в танце, периодически поглядывая на своего парня, который орет что-то в трубку в углу зала. Ей свистят мужчины. Рядом с ней появляется Максим. Такой красивый, мужественный… Они начинают целоваться. Пространство вокруг становится каким-то вязким. Катя не понимает, происходит ли это во сне или наяву. Ей кажется, что это все-таки сон. А во сне можно делать что угодно. У нее в руке какая-то бутылка, она начинает обливать всех алкоголем, слышит женские визги. Кто-то кричит: «Зажигай, крошка!». Она смеется. Машина. Ее швыряют в красную машину. Катя помнит это наверняка, потому что при падении она очень больно ударилась головой о что-то твердое на заднем сидении. Ветер дует так нещадно, что ей становится холодно. Но потом она очнулась от того, что стало очень жарко. Больно и жарко. Пот лился по ее телу, как будто она находилась в лихорадке. Но это меньшее из зол, потому что боль сзади становилась просто нестерпимой.

— Неужели он изнасиловал меня, пока я была в отключке? — вслух ужаснулась Катя.

Она помчалась в ванную и принялась осматривать свое тело. Все признаки кричали о том, что минувшей ночью она впервые в жизни подвергалась жестоким сексуальным практикам. Дрожащими руками она схватила телефон и набрала Ларису.

— Вали из его хаты! — скомандовала подруга, выслушав сбивчивые Катины объяснения. — Сейчас же! Этот мудак тебя изнасиловал. Если бы ты позвонила мне чуть раньше, я бы посоветовала тебе не ходить в душ, чтобы можно было заявить на него в полицию. Но сейчас уже поздно. Полицаи даже не станут слушать. — Она невесело усмехнулась. — По своему опыту знаю. Но еще я знаю, что таких ублюдков, как твой Макс, можно и нужно наказать иным способом. Кэт, не реви. Я сейчас позвоню знакомым ребятам — они отделают Максимку, как он того заслуживает.

— Нет, Ларис, не надо. Пожалуйста. Я просто хочу забыть его как страшный сон. Не нужно его трогать. От этого мне не станет легче, ты же знаешь.

— Хорошо. Как скажешь. Но если передумаешь — дай знать. — Судя по звукам, Лариса чиркнула зажигалкой. — Ты уже вышла из его хаты?

— Уже выхожу. — Катя хлопнула входной дверью. — Подожди минуту — сейчас доберусь до восьмого этажа… — Оказавшись в квартире Ларисы, девушка сразу почувствовала себя лучше. Настолько лучше, что в ее голову начали закрадываться сомнения. — Слушай, — сказала она подруге, — а что, если я была не против, и все произошло по обоюдному согласию?

— А наркоту он тебе в шампунь подсыпал тоже с твоего согласия?

— Какую наркоту?? — округлила глаза Катя.

— Обыкновенную. Не могу знать, что именно это было за вещество, но ты бы так не окосела даже от целой бутылки «Дом Периньон», не говоря уже о половине бокала. И за это я хочу убить эту гниду. Давай позвоню армянам, а?

Катя еле уговорила Ларису никому не звонить. Она ненавидела насилие в любом его проявлении и не хотела быть с ним связанной даже косвенно. Девушка легла на диван в гостиной, накрылась мягким пледом, свернулась калачиком и закрыла глаза. Ей хотелось обо все забыть. Как будто все это произошло не с ней.

Ее разбудил звонок Макса. Увидев его имя на экране телефона, Катя вздрогнула. С утра она была в таком состоянии, что даже не подумала заблокировать его номер. Решив, что лучше сразу поставить все точки над i, она взяла трубку. Хуже уже не будет.

— Чего тебе нужно?

— Кэт, ты чего? — В его голосе слышалось искреннее удивление.

— А, по-твоему, ты имел право подмешивать мне наркотики в шампанское, а потом насиловать меня сзади?

Тот ледяной тон, с которым это было сказано, шокировал саму Катю. Неужели она наконец пробует дать отпор своему обидчику?

— Что?? Господи, Катя, да о чем ты?? Прошлой ночью, пока я на минуту отвлекся на телефонный разговор, ты сама подошла к бармену, взяла у него бутылку коньяка и пошла на танцпол. Половину ты вылила на себя и других людей, другую половину выпила.

— За одну минуту? Сомневаюсь.

— Нет, когда я договорил, я снова начал следить, все ли с тобой в порядке. Увидел, как ты поливаешь людей коньяком, и решил, что тебе полезно немного расслабиться. Тем более, что ты не пила. А потом мне нужно было срочно отойти в рабочий кабинет и решить один быстрый, но очень важный вопрос. Я подошел к тебе, спросил, все ли в порядке. Ты сказала, что все «супер-классно», и я ушел. Меня не было около десяти минут. Когда я вернулся, ты уже спала, сидя за столиком у танцпола. Тебя туда усадил охранник, когда увидел, что ты еле держишься на ногах. После этого я взял тебя на руки и повез домой.

— Ты швырнул меня на заднее сидение! — воскликнула Катя, чувствуя, как слезы предательски катятся по щекам. Ей было стыдно признавать, но ей очень хотелось, чтобы Макс смог все ей объяснить, и они снова были вместе. — Я обо что-то ударилась головой, и теперь у меня рана возле левого виска.

— Катя, да не швырял я тебя! Я хотел посадить тебя на переднее сидение, но ты сказала, что хочешь лечь, и поэтому пойдешь на заднее. Как только я открыл дверь, ты что-то заорала, подпрыгнула на каблуках и рухнула прямо на связку ключей. Я виноват только в том, что не успел тебя удержать. Но я и сам был не совсем трезвый, поэтому…

— То есть ты признаешь, что вез меня домой, будучи пьяным?

— Да я выпил всего пару стаканов виски с колой. Там было столько льда, что я…

— Ты только что сказал, что был «не совсем трезвый».

— Да, но я не был в говно, как некоторые, уж извини за грубость. Катя, я вез тебя домой со скоростью 45 километров в час! По пустой дороге!