Сосед-подонок

Сосед-подонок

Глава 1

Еще месяц назад Катя и подумать не могла, что скоро ей захочется бросить все и уехать как можно дальше от этого города и людей, которые всегда отравляли ей жизнь.

Она родилась в поселке городского типа с живописным названием «Черный Курган», где почти все население трудилось на спичечном заводе, а в свободное время планомерно спивалось. Семья Кати не была исключением: ее родители пили, сколько она себя помнила. Когда ей было шесть, ее отец напился и уснул в сугробе прямо у калитки их дома. Она была первой, кто его обнаружил. Образ окоченевшего на морозе отца навсегда врезался ей в память.

Катина мать хоть и пила регулярно, но более-менее знала меру и потому до сих пор была жива. Меры она не знала, лишь когда дело касалось мужчин. Через пару недель после смерти мужа она начала пачками приводить домой мужиков, многие из которых не гнушались периодически заглядывать в Катину комнату. И далеко не всегда их намерения были светлыми. На жалобы дочери мать просто махала рукой, мол, хорош сочинять, а не то выпорю. Так продолжалось несколько лет, а потом из тюрьмы вышел дядя Лева, первая любовь матери, и они стали жить все вместе. Вскоре мать и дядя Лева поженились, чему Катя была несказанно рада, ведь он хоть и был крайне неуравновешенным типом, но маленькими девочками никогда не интересовался.

Катя мечтала поскорее вырасти, чтобы получить достойную профессию, заработать денег и вывезти свою мать из этого болота в светлое будущее. Но по мере взросления девочка начинала понемногу проникаться суровыми реалиями: чтобы поступить на бюджет в ближайший ВУЗ, находившийся в другом городе, ей необходимо было посещать подготовительные курсы для абитуриентов. Но денег у ее семьи не было даже на дорогу туда, не то что на курсы. Катя не сдавалась и решила попробовать подготовиться к экзаменам самостоятельно. В итоге, просидев все лето в библиотеке, она так и не набрала проходной балл, потому что одно из вступительных заданий нужно было выполнить на компьютере. Девушка увидела настоящий компьютер впервые за свои семнадцать лет. О том, чтобы сесть за него и взяться за построение диаграммы, и речи не было.

Пришлось устроиться на родной спичечный завод и копить деньги на бухгалтерские курсы. Катя с детства любила цифры и умела с ними работать. Ей всегда казалось, что нет ничего более прекрасного мира чисел. Только там царила столь необходимая ей стабильность, только там все подчинялось правилам, только там не было места хаосу. Так, к своим двадцати годам, все на том же заводе девушка стала помощником главного бухгалтера.

Одновременно с повышением на службе в ее жизнь пришла первая любовь. Валера работал мастером по ремонту конвейеров, мало пил и вообще казался Кате весьма толковым и перспективным парнем. Кроме того, он очень красиво за ней ухаживал и не позволял себе пошлостей, как все остальные ее поклонники. Они начали жить вместе в доме Валериной бабушки, которая недавно скончалась. Поначалу все было нормально — не хуже, чем у всех. Катя даже не заметила, как постепенно ее жизнь начала превращаться в сплошной кошмар. А самое страшное — что долгое время девушка даже не осознавала весь ужас происходящего. Ей казалось, она справится, разберется, сможет вернуть былую идиллию, и этот самообман все глубже погружал ее в зыбучие пески, из которых не было выхода.

Катя шла на работу, по дороге встречая понимающие взгляды мимо проходящих женщин. На улице шел дождь, а ней были солнцезащитные очки. Вчера вечером Валера снова избил ее и, взяв из ее кошелька все деньги, ушел пить с друзьями. С завода его уже давно уволили, и семью содержала одна Катя. Несмотря на алкоголизм и отсутствие средств, Валера продолжал пользоваться бешеным спросом у местных девушек, которых он не гнушался приводить в их с Катей дом. Пару раз она заставала его в постели с очередной любовницей, после чего он избивал ее за то, что она «обломала кайф».

— Опять твой исполняет? — уперев руки в боки, поинтересовалась Людмила Поликарповна, главбух и по совместительству Катина начальница. — Ох, Катька, уезжать тебе надо. Здесь тебе жизни не будет. Может, конечно, схоронишь Валерку, как я Витьку в свое время, и заживешь одна припеваючи. А если нет? Погубит он тебя. — Женщина покачала головой. — Мозги-то у тебя светлые. Могла бы в столицу поехать, с руками бы оторвали в любую бухгалтерию.

— А я уже коплю, — улыбнулась девушка. — Вы только не говорите никому. Правда, на столицу не хватит, но за двести километров вполне смогу уехать. Сниму комнатку, устроюсь на работу и заживу.

— Вот, — одобрительно кивнула Людмила Поликарповна, — это дело. Мне тебя, конечно, не хватать будет — уж больно ты девка толковая — но я желаю тебе добра, так что поезжай. Поезжай, девочка.

Катя шла домой и улыбалась, несмотря на заплывший левый глаз. Ее грела мысль о резной шкатулке, которую она хранила в погребе, и втайне от Валеры откладывала туда деньги. Еще месяц — и она уедет. Уедет, и все у нее будет хорошо. Но дома девушку ждал сюрприз…

Глава 2

Спустившись в погреб, она обнаружила свою шкатулку на полу и без крышки, среди раздавленных соленых помидоров, разбитых банок и сломанных полок. Шкатулка была пустой. Слезы подступили к горлу — Кате захотелось закричать и сломать оставшиеся в погребе полки. Наверху хлопнула дверь. По нестабильным шагам было слышно, что Валера вусмерть пьян.

— Катька! — заорал он сверху. — Я тебя за волоса сейчас, Катька! Деньги от меня вздумала прятать?? От меня, от мужика в собственном доме!

Поднимаясь из погреба, Катя выла и кричала, но не могла вымолвить ни слова. На последней ступени она глянула вверх, и только искры полетели у нее из глаз. Лицо пронзила боль, она не удержалась на лестнице и рухнула вниз, на твердый бетонный пол. На нее полетели деревянные полки вместе с тяжеленными трехлитровыми банками. Валера спускался в погреб — слышались его глухие, неровные шаги по скрипучей лестнице.

Спустившись, он сгреб кричащую Катю за шиворот, ударил по лицу и швырнул обратно на пол. Затем сел рядом, собрал с пола раздавленные помидоры и, размазывая их по Катиному лицу, проговорил:

— Кричать будешь — я тебе, сука, зубы выбью. Завали свою варежку, жри томат!

Напоследок залепив Кате пощечину, Валера полез обратно в дом. Рыдая и корчась от боли, девушка так и осталась лежать на холодном полу. Через некоторое время в доме стало тихо, и она медленно поднялась из погреба. Открыв дверцу в полу, осмотрела комнату: опрокинутый стул, пара пустых бутылок, футболка Валеры и его ботинки валялись по разным углам. Тихонько, на цыпочках, Катя пошла в ванную. Увидев себя в зеркале, она зарыдала. Ее слезы смешались с кровью, отчего вкус во рту стал омерзительным, животным — то был вкус страха и боли. Зрение затуманилось от слез, и девушка решила умыться. Холодная вода из-под крана жгла ее окровавленные скулы. Снова взглянув в зеркало, позади себя она увидела Валеру и оцепенела.

— Подвинься, корова, — оттолкнув Катю, он принялся испражняться в ванную. Девушка попятилась к выходу. — Ка-тю-ша, ты это куда, а? Мы еще не закончили разговор.

Забыв застегнуть ширинку, Валера двинулся в ее сторону. Катя побежала в гостиную и едва не рухнула на пол, споткнувшись об опрокинутый стул. Валера захохотал, достал из кармана скомканные деньги и начал трясти их в кулаке.

— Гляди, Катенька, мои деньги! Мой дом — мои деньги. Таков закон. Понятно тебе, тупорылой?

Катя закивала головой, но, видимо, такой ответ не понравился Валере — он отвесил ей пощечину сначала по левой, а затем и по правой щеке. Скомканные в его кулаке деньги рассыпались по полу. Пошатываясь, Валера начал собирать купюры и пихать их в карманы. Пока он был занят, Катя, собрав последние силы, выбежала из дома. Она направлялась к матери — единственному человеку, который должен был понять, приютить и утешить.