Страница 13 из 18
– Можно, а кто его спрашивает? – прозвенел женский голос.
По мнению Велинской, вопрос был неуместным. С какой стати она должна представляться неизвестно кому? Хотя понимала, что, сделав звонок, должна себя назвать. Раздраженно, неожиданно для себя, произнесла:
– Его невеста!
– Кто? – В ответ последовала продолжительная пауза, после которой веселый голос как-то надтреснул. – Повторите.
В этот миг Дарье понравилось, что своим ответом она выбила из седла девушку, говорившую по телефону. Она не могла себе объяснить, чем ей это понравилось, но почувствовала, как по телу разлились тепло и удовлетворение:
– Повторяю! Его невеста!
Опять в ответ последовала пауза, и Дарья услыхала, как уже несколько растерянный голос позвал:
– Валентин, тебя к телефону!
Было не слышно, что сказал Ганилевский, но Дарья догадалась, что тот спрашивал, кто звонит. Она различила, как женский голос обронил, и Дарье понравилась оторопь в этом голосе без звучавшей недавно веселости и безмятежности:
– Говорит, что твоя невеста.
И здесь Велинская услыхала громкий возмущенный мужской возглас:
– Какая еще невеста?
А Дарья живо представила, как он нервно вырвал из рук девушки телефон. Его голос в нем прокричал:
– Кто звонит?
– Здравствуй, Валентин, – спокойно ответила Дарья, прижимая телефон плотно к уху.
Голос Ганилевского после этого прозвучал не сразу – видимо, Валентин сначала соображал, что ему ответить:
– Это вы? – наконец прозвучало ошеломленно. – А мне сказали, какая-то невеста. Вы все шутите.
Итак, Велинская видела, что посадила Ганилевского в хорошую лужу:
– В чем дело, Валентин? – спросила более жестко и настойчиво. – Ты что это стал мне выкать? С кем я только что разговаривала?
Прямого ответа на ее вопрос не последовало:
– Откуда вы звоните? – продолжал в том же духе Ганилевский. – Почему на домашний, а не на сотовый? – говорил по-прежнему оторопело, явно пытаясь выкрутиться из этих обстоятельств. – У вас же есть мой сотовый. У вас что-нибудь случилось? Я завтра буду на работе, приходите туда!
Резко отключив телефон, Дарья некоторое время посидела в задумчивости. Представила себе, как после ее звонка между Ганилевским и девушкой пробежала кошка. Она не знала этого наверняка, но предполагала, что именно так должно быть. И ей стало приятно, что ее звонок внес сумятицу, а может, и разлад. Затем она вылезла из машины, подошла к подъезду с небольшим крыльцом и металлической дверью. Пришлось немного подождать перед нею, пока изнутри кто-то не вышел, открыв дверной замок. Подъезд был обыкновенным, каких есть множество. Не очень чистый, но и не очень грязный. Краска на стенах требовала обновления. Двери в квартиры на площадках разношерстные. От самых дешевых дверей до очень дорогих. Квартиру Валентина нашла быстро. Номер на двери. Звонок сбоку. Позвонила. И так же, как к телефону, сразу никто не подошел. Позвонила настойчиво и продолжительно, пока не услышала, как щелкнул замок. В приоткрывшуюся дверь показалось постное лицо Ганилевского:
– Это ты? – прошептал он. – Как ты узнала мой адрес и домашний телефон?
В ответ Дарья усмехнулась, и в этой усмешке было что-то нехорошее:
– Мир не без добрых людей! – сказала. – Твой сотовый телефон отключен. Поэтому пришлось искать другую дорогу к тебе! Ты дверь-то мне откроешь, впустишь в квартиру, или я так и буду торчать на лестничной площадке?
– Что тебе надо? – снова прошептал он, высунувшись чуть больше из двери и не открывая ее шире. Был он строен, в домашнем махровом коричневом халате и серых шлепанцах на ногах. Прическа чуть растрепана, густые черные волосы приглажены пятерней. Лицо приятное, не толстое, но и не худое, с серыми глазами, тонкими усиками и чуть оттопыренными ушами.
Посмотрев ему в глаза гипнотизирующим взглядом, Велинская тут же оставила эту затею, потому что знала, что Валентина ее гипноз не берет:
– Ты не хочешь меня видеть? А мне было бы интересно посмотреть, как ты живешь.
– Нет, у меня в гостях… сестра, – ответил он торопливо, не раздумывая ни минуты, крепко удерживая рукой дверь. По его испуганной торопливости она сразу поняла, что он врал.
В это время за спиной Валентина прозвучал женский голос:
– Ты с кем там шепчешься? – Дверь изнутри резко дернули на себя, раскрывая, и из-под руки Ганилевского выглянуло милое девичье лицо с большими глазами и красивыми губами, в котором улавливалась взволнованность.
Невольно, явно не желая этого, Валентин посторонился, а девушка спросила у Дарьи:
– Это ты только что звонила?
– Я, – подтвердила та и сделала на лице располагающую улыбку. Кивком показала на Ганилеского. – Вот, Валентин впускать меня не хочет.
Задавая следующий вопрос, девушка с надеждой ждала, что получит на него отрицательный ответ:
– Ты сказала, что ты невеста.
Но Дарья, хоть и поняла, на что надеялась девушка, не посчитала необходимостью для себя ответить так, как хотелось девушке:
– Да. А ты кто?
– Меня он тоже называет невестой, – мгновенно скиснув, отозвалась девушка и вопросительно посмотрела на Ганилевского.
– Вот как? А он сказал, что ты сестра. Я о тебе ничего не знала, – равнодушно пожала плечами Дарья, окидывая девушку взглядом с ног до головы.
– Я о тебе тоже ничего не слышала, – нахмурилась и съежилась та.
– Богатый жених, сразу две невесты, может быть, и третья еще есть? – Дарья насмешливо взглянула на Ганилевского.
Определенно, Валентин не знал, как ему выкрутиться из создавшегося положения, был весь как на иголках. Смотрел на Дарью раздраженно, хотел от нее избавиться и защититься, попытался обнять за плечи девушку:
– Да не верь ты ей, Софья! Какая она невеста? Я первый раз ее здесь вижу! Девка с улицы!
Но Софья резко сбросила его руку со своего плеча. Дарью резануло по ушам, когда она услыхала, как Ганилевский назвал ее девкой с улицы. Догадывалась, почему он употребил такое выражение. Хотел избавиться сейчас от нее любой ценой, чтобы снова восстановить доверие между собой и Софьей. Видимо, надеялся, что Дарья оскорбится, фыркнет и убежит. Но он плохо знал Велинскую – она никогда не уходила побежденной. Ее разозлили его слова. Она не была девкой с улицы, она зарабатывала свои деньги другим манером. И, конечно, не была невестой Ганилевского – так, несколько раз до этого переспала с ним. Валентин в свое время понадобился для дела, и Дарья сумела быстро, почти мгновенно увлечь его. Естественно, она ничего не знала о Софье, Валентин не говорил о ней. Потому сейчас, узнав, разозлилась. Она не любила отступать и не любила уступать того, что считала своим завоеванием. И сейчас не собиралась сносить нанесенное Валентином оскорбление, тем более что он ей был еще нужен. Решительно шагнула в прихожую, отодвинула с дороги врача и Софью. Сейчас они оба вызывали в ней отторжение. Он попытался препятствовать, но она так посмотрела, что он отступил. Мгновенно взвинтилась:
– Это я девка с улицы? А может, это она девка с улицы? На какой обочине ты ее подобрал?
– Зачем ты пришла? – прокричал Ганилевский и схватил ее за руку, удерживая на месте.
Но это не помогло. В такие моменты Дарью невозможно было унять. Она оттолкнула его и по-хозяйски прошлась по квартире. Прихожая ей не понравилась. Показалась тесноватой. Ламинат на полу темный, даже мрачный. Зачем такой цвет вообще применять? Заходишь, как в темный погреб. Хорошо, хоть догадался постелить бежевую дорожку. Правда, тоже не сахар, но все-таки чуть осветляет черноту пола. Стены выкрашены в какой-то серый холодный цвет. Сразу видно: мужик подбирал цвета. Не было женской руки. Нет тепла в красках. Шкаф для одежды громадный, наполовину сузил проход в прихожей. Безвкусица. Дребедень. В комнатах примерно такие же краски, мебель – так себе. Вся как бы ни к селу ни к городу. Гостиная почти пустая, хоть в футбол играй. В общем, мужское холостяцкое жилище. Не была тут ни разу, и хорошо. Если бы не заставила необходимость, то и сегодня не появилась бы здесь. И знать бы никогда не хотела, где живет Ганилевский. Но по необходимости пришлось это сделать. Однако никак не ожидала, что будет оказан такой прием. Особенно в ней заговорило бешенство, когда вошла в спальню и увидала раскиданную постель, на которой, определенно, совсем недавно двое кувыркались: