Страница 70 из 85
Несмотря на то, что монархия во всех этих государствах являлась конституционной и делила свое влияние с парламентом, делегируя ему часть полномочий, все же правительство назначалось королём, он утверждал законы, имел право распускать парламент и назначал министров и судей, пусть и по согласованию с парламентом. И если в других странах королевская власть не несла никакой силы и была лишь красивой картинкой и данью традициям, то с Генри такой фокус не проходил. Я ни на секунду не забывала о возможностях Генри. О его сути. Он был и оставался серым кардиналом, основательно запустившим руку в европейскую политику и влиявшим на ход событий де-факто.
“Черт, зачем тогда он меня сюда притащил! — я спрятала за улыбкой сжатые челюсти, но, чувствуя, как меня накрывают эмоции, попыталась успокоиться. — Дюнина, не дергайся раньше времени. Тебе нужно проанализировать ситуацию и потом уже делать выводы…” — пронеслась здравая мысль.
— А как ей идет это воздушное платье-келеш! — тем временем продолжали коллеги, и я вновь почувствовала дискомфорт.
Ее платье по фасону и даже по цвету напоминало мое, в котором я отдыхала с Генри и каталась на Дерзком.
— Если дойдет до свадьбы, будет красивая пара, — резюмировала Хельга, и я была благодарна судьбе, что время кофепития подходило к концу.
Сослашись на занятость, я поблагодарила коллег за приятную компанию и быстрым шагом направилась к себе.
Зайдя в небольшую приемную, я нарисовала на лице бодрую улыбку для Ясмин, которая со скоростью света печатала очередной документ, а она, увидев меня, остановилась и бросила вопросительный взгляд.
— Как прошла встреча? — поинтересовалась она
— Встреча? — на секунду я растерялась.
— Ну да, с легкоатлетами… — пояснила она, и я с трудом подавила нервный смех.
“Всего какие-то пятнадцать минут могут перевернуть всю твою жизнь с ног на голову”, - иронично отметила я, чувствуя, как все мои планы с марафоном, с кубком, с Генри кубарем неслись в пропасть.
— Все в полном порядке. Контракты подписаны, и даже гонорары вполне разумные, — я изобразила на пальцах знак победы в виде буквы “V” и моя секретарь ответила тем же. Мы часто перебрасывались такими жестами и у нас даже образовался свой немой язык.
— Поздравляю, — бодро отозвалась секретарь, и, судя по тому, что коллеги и Ясми ничего не заподозрили, у меня получается держать лицо.
Однако, зайдя в кабинет, я стерла улыбку с лица и, прислонившись к двери, тяжело вздохнула.
Обведя комнату отсутствующим взглядом, я закрыла глаза. Мне всегда нравился мой небольшой, но уютный офис. Не только потому, что из окна открывался замечательный вид на парк, и я иногда смотрела на противоположное здание, где работал Генри.
Здесь я могла быть самой собой. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Здесь было мое убежище. Но не сейчас.
Растерянность, непонимание, злость, ревность — эмоции прожигали грудь, давили на виски, отдавали болью в сердце и мешали сосредоточится.
“Дюнина, прекрати истерику, возьми себя в руки и разберись в ситуации…” — одернула я себя и, открыв глаза, направилась к своему стеклянному столу.
Опустившись в кресло, я повернулась в сторону окна и, рассматривая дворец в отдалении, отключила эмоции и включила мозги.
Все рассуждения коллег относительно политической выгоды брака и цели Генри я считала здравыми. За исключением одного. МЕНЯ. Мое присутствие не вписывалось в логичную схему поступков Генри.
Если бы король решил ценой женитьбы объединить два рода и укрепить политические и экономические связи, то ему бы не помешал никакой жених Алексы. Меня Генри увел у Иэна, когда я была замужем. Уверена, он нашёл бы способ поссорить Алексу с женихом и жениться на ней. Почему он ждал, когда помолвка расстроится? Зачем тащить меня в Бельгию, знакомить с родственниками, называть королевой, давать надежду. Если он хотел меня использовать и подкладывать под нужных ему людей, то мог бы не церемониться.
— Возможно, я себя накручиваю, наслушавшись разговор коллег. Возможно всему этому есть простое и логичное объяснение, — немного успокоилась я. — Даже если Алекса влюблена, это не значит, что Генри имеет на нее виды. Он-то, как раз, не проявлял эмоций, впрочем, как и всегда, и, возможно, не стал одергивать принцессу, чтобы успокоить мать, которая лучилась счастьем.
“Не накручивай себя и не иди на поводу у эмоций. Именно этого и добивалась Элеонор. Она знала, что приезд Алекс выбьет тебя из равновесия и это скажется на работе. Возможно, она попросила привезти Алексу в фонд, и Генри исполнил просьбу матери, не видя в этом ничего криминального. Сейчас он уйдет в свой офис или уедет по делам, а вечером выйдет на связь, вы встретитесь и посмеетесь над этой забавной ситуацией вместе… ” — повторяла я снова и снова, но какая-то неприятная мысль, которую я не могла сформулировать, острой иглой царапала сознание и мешала успокоиться.
Открыв лэптоп, я заставила себя сосредоточиться на работе, но краем глаза иногда бросала взгляд в окно, откуда виднелся дворец и офис Генри.
В таком режиме прошло еще полчаса, и я, чтобы не отвлекаться, решила опустить жалюзи. Однако, подойдя к окну, я тут же пожалела об этом. В сторону замка через парк направлялись Генри с Алекс и о чем-то увлеченно разговаривали.
Вернее, говорила и улыбалась Алекс, в то время, как король внимательно ее слушал. Проходя мимо пруда, девушка внезапно присела и, заигрывая, брызнула на Генри водой.
Он машинально отскочил, но улыбнулся и что-то сказал, на что Алекса рассмеялась заливным смехом.
“Уверена, он знает, что я сейчас на работе. Моя машина стоит припаркованной на стоянке. Он знает, что мои окна выходят на парк и пруд…” — сжала я кулаки и отошла от окна, чтобы Генри меня не увидел и не подумал, что я за ним наблюдаю.
Вернувшись в кресло, я проследила взглядом за парой и увидела, как они скрылись у входа в офис Генри.
— Может быть, у них какие-то общие дела… — вновь попыталась я успокоиться. — Дождись звонка Генри. Его нельзя назвать нелогичным или влюбчивым. Он помнит о тебе и выйдет сегодня на связь. Не вечером, так ночью.
Я вновь сосредоточилась лэптопе, но чувство подвешенного состояния, растерянности и ревности не уходило.
Будучи реалистом, я не могла успокоиться, и наконец поняла, какая мысль грызла меня все это время.