Вернуть прошлое

– Я сказал это только ради вашей пользы, – добавил он поспешно. – Вы же видели, я годами соревновался с ним, но теперь пришло время взглянуть на вещи реально. Сейчас я понимаю ваши чувства к нему – конечно, чисто дружеские. В конце концов он помолвлен с вашей сестрой… но я знаю, как неистово вы можете быть преданной своим близким. И я не хотел бы причинять вам боль, как не хочу, чтобы вы пострадали.

В конце этого монолога Лайза почувствовала, что вот-вот взорвется. Она уже открыла рот, чтобы осадить его, но промолчала, заметив несчастное, взволнованное выражение его лица, на котором была написана заботливость. Она вздохнула и твердо сказала:

– Благодарю вас, мой старый друг, за заботу обо мне, но это, как вы понимаете, сугубо мое личное дело. А теперь, раз уж наша с вами долгая дружба позволяет обойтись без церемоний, я уверена вы поймете правильно: сейчас у меня нет времени на дальнейшие разговоры. Если вы меня извините, я должна уйти – у меня много неотложных дел.

С поистине королевским шелестом юбок она встала и направилась к двери, не оставив Джайлзу иного выбора, как только быть вежливо выпровоженным сначала из комнаты, а затем и из дома.

В саду он остановился, какое-то время пристально глядя на входную дверь дома Лайзы, прежде чем направиться к ждущему его экипажу.

В это время за ним наблюдали из окна на верхнем этаже соседнего дома, и, когда его элегантный экипаж заскользил по площади, завернул на Брутон-стрит и исчез из вида, Джем Дженуари отпустил занавеску и повернулся к своему хозяину. Чад сидел возле камина маленькой уютной гостиной, а у двери, как всегда, стоял Рави Чанд со сложенными на груди руками.

– Ну наконец… – заметил Джем. – По крайне мере, он не сидел там долго.

Чад усмехнулся:

– Ну, это смотря для чего он туда ездил… Может, достаточно долго для того, чтобы объяснить ей, что я – единственный человек, которого по логике вещей можно подозревать в краже этой чертовой подвески. И все это, конечно, с миной сожаления.

Да, должен сказать, я вовремя о себе позаботился. Если бы я не был так расторопен, кто знает… этот подонок все еще собирается упрятать меня в тюрьму. Расскажи-ка мне поподробней об этом лакее, Стеббинсе, Джем. Мне пришло в голову… когда Дэвентри услышал, что Лайза решила отвезти подвеску наутро в банковский сейф, ясное дело, он нарочно пролил себе вино на рукав, чтобы иметь возможность поговорить тет-а-тет со Стеббинсом. Уверен, именно этот тип рассказал Джайлзу, где хранится подвеска.

– М-м… я узнал его, как только увидел сидящим на полу – он так мило держался за голову. Думаю, он не так давно знаком с Дэвентри… но он совершенно точно был одним из ночных гостей нашего джентльмена в последние несколько месяцев. Это было первое, что я узнал о нем, еще даже не зная его имени и чем он занимается.

– Он мне тоже показался знакомым, – медленно проговорил Чад. – Но до сегодняшнего дня мне не приходило в голову… я не мог вспомнить, что именно этот лакей приблизился к Лайзе с запиской от Джайлза в тот день, когда она отвела меня в свой кабинет, чтобы показать подвеску. Ну да, конечно! Он мог отлично видеть, что шкаф открыт и там лежит шкатулка, из которой Лайза только что вынула эту проклятую штуку.

– Нет никаких сомнений, что в то время он уже оказывал услуги Дэвентри.

– Но Дэвентри не знал, что у Лайзы уже тогда была подвеска. Зачем ему понадобилось держать в ее доме соглядатая?

– На всякий случай. Наверно, он полагал, что за ней нужен глаз да глаз. Распорядок ее дня, с кем она видится регулярно… Чтобы распознать потенциального соперника.

Единственным ответом Чада было нечленораздельное восклицание.

– Я познакомился со служанкой из дома леди, – вставил Рави Чанд из угла. – Очаровательная молодая женщина. Она сказала мне: слуги в доме вот уже много месяцев ожидают, что хозяйка сделает им «интересное объявление». Потому что, по ее словам, Дэвентри делает их хозяйке предложения руки и сердца по такому регулярному расписанию, что это стало темой постоянных шуток в людской. Кажется, – добавил он, словно рассуждая, – леди Бернселл поощряет этот союз.

Сильные пальцы Чада беспокойно пробежались по волосам.

– Да, он их надул, – они думают, что он больше всех подходит на роль мужа… фамильные земли к северу и т. д. и т. п. Господи, а что, если она решит принять его предложение?!

Эти слова стоили ему такой боли, что он чуть не застонал.

Джем уютно расположился в изумрудно-зеленом атласном кресле у камина.

– Думаю, если бы у нее были к нему нежные чувства, она бы давно это сделала. Ведь он увивается за ней с тех самых пор, как вы покинули Англию. С другой стороны, – он бросил острый взгляд на Чада из-под чуть нахмурившихся бровей, – у нее могут быть свои причины держать его возле себя. Его и всех этих кретинов, которые пытаются заполучить ее.

Чад поймал взгляд Джема и ответил ему сардонической улыбкой.

– От вас ничего не скроешь, да, молодой Дженуари? И давно у вас ушки на макушке?

– Они меня здоровско выручают, слышь, хозяин, – ответил Джем, опять вставая. – Но, однако, вернемся к подвеске королевы. Думаю, мы можем быть совершенно уверены: это Стеббинс открыл дверь второму сообщнику – не дражайшему Дэвентри, конечно. Тот-то, наверно, зарабатывал себе алиби в Уайтсе. Я бы не удивился, если бы вторым оказался Джип Махоуни. Он очень опытен и искусен – и, как я упоминал раньше, Дэвентри не раз использовал его для разных грязных делишек. – Тут Джем хихикнул. – Интересно, понимал ли Стеббинс, что дело окончится колотушками и огромной шишкой на голове, чтобы весь спектакль выглядел реалистичней?

– Но как ты собираешься все это доказать?

– Может, я устрою тихую скромную беседу со Стеббинсом? – мягко предложил Рави Чанд.

Джем опять хихикнул.

– Уверен, после минуты в твоем обществе он признается в любом преступлении, какое ты ему только предложишь. Нам от этого будет мало пользы, между прочим. Он может ткнуть пальцем в Дэвентри и список его грехов, но люди сорта Дэвентри, – заметил он с горечью, – способны отвертеться от любого преступления. Словечко приятелю в высоких кругах, одна или пара гиней, уроненных в нужную руку, – и этих обвинений без доказательств как не бывало… они похожи на снежные хлопья, которые мгновенно тают на горячих углях. – Он повернулся к Чаду. – Вы должны застукать его с этой штукой на его драгоценной персоне. Или, по-крайней мере, она должна быть в его доме.

Чад тяжело вздохнул.

– И как же мы собираемся это сделать?

Его глаза метнули искру в Рави Чанда, который уже прочистил горло кашлем, готовясь заговорить.

– Нет, нет, я не сомневаюсь в твоих способностях взломщика, но надеюсь, до этого не дойдет. Кроме того, это только накличет на тебя беду. Джайлз Дэвентри – опасный человек. У него на службе находится целая шайка подонков и головорезов, которым ему достаточно лишь свистнуть… И, я полагаю, он принял немало мер, чтобы предотвратить проникновение в его дом нежданных гостей.

– Может, я смогу помочь, – проговорил Джем после небольшого раздумья. – У меня в голове есть небольшой планчик… – И он улыбнулся. – Подробности – попозже, когда я смогу предложить вам что-то существенное. А пока… – он повернулся к Рави Чанду. – Ты что-то затеял на кухне?

Рави Чанд не удостоил его ответом, он просто важно выплыл из комнаты.

Джем хихикнул:

– А вы уверены, что знаете, во что собираетесь втравить своих гостей? – спросил он.

– Я все обещаю сэру Уилфреду и леди Бэскомб предложить отведать стряпню Рави Чанда – с того самого дня, как они приехали в Лондон. Я не знаю, пробовали ли когда-нибудь дамы Рашлейк индийские блюда… Если нет – это будет еще и полезным уроком. Всегда интересно узнать что-то новое.

– Однажды я пробовал кари. Это чуть не стоило мне жизни.

– Из этого, я надеюсь, вы поняли, что индийскую пищу нужно есть с осторожностью.

– И с большим кувшином чего-нибудь очень холодного. А теперь, досточтимый хозяин, вам пора одеваться. Должен ли я приготовить вам несгораемый галстук?