Лука

Но нет, этого не могло быть. Лука оформлен официально, через кучу контрактов и по приказу, а Ксения здесь скрывается. Совершенно определённо. Никто не говорил, что в числе команды будет ещё кто-то из потерпевших крушение. А какой смысл был скрывать это от Луки? Наоборот, в одном из разговоров ему подтвердили, что экспедиция проводится без общественной шумихи, поэтому привлечён только он.

Но как её до сих пор не раскрыли? Это просто чудо, что с её не изменённой внешностью Ксения до сих пор оставалась в тени.

Не изменённой… кажется, она стала ещё красивей. Будто сняла маску из толстого слоя макияжа и оказалось, под ней юная и прелестная девушка.

Так, сейчас не об этом.

Она хоть понимает, что произойдёт, если выяснят, кто она такая? Это очень опасно!

Ксения боялась того, что он кому-нибудь раскроет её тайну, но это последнее, что сделает Лука. Вот о чём он думал, пока молчал после слов Фамилькина. Недолго тот притворялся, вот и показал своё истинное лицо. Видимо, потому что понял — Луку так просто не провести. Лучшим дружбаном не стать. Так чего терять время?

— Я понял, что это приказ. — Ответил Лука. Фамилькин довольно улыбнулся. — Только не понял, чей.

— Как чей? Ты не видел подпись?

— Видел. Но приказ я тоже читал. Там ничего не сказано о плане. От меня, если я не ошибаюсь, требуются услуги консультанта.

— Область использования знаний консультанта весьма расплывчата.

— И всё же я не уверен, что тот, кто подписывал, имел в виду именно такие услуги.

И тем более такой план, подумал про себя Лука.

— Я действую на благо человечества, Лука. Всегда.

Фамилькин успокоился, снова не пробить.

— А вот ты в последнее время ведёшь себя так, будто действуешь в чужих интересах.

— Это в каких же чужих?

— Ты мне ответь.

— Намекаете, что я действую в интересах жителей Чернышки?

— А почему бы нет?

— Меня проверяли миллион раз. Каждого из нас.

— Но наши технологии далеко не так хороши, как их. Может, тебя просто хорошо перепрограммировали и замаскировали.

— С таким же успехом они могли замаскировать вас… у вас выше должность и больше шансов на что-то повлиять.

Фамилькин вздохнул, демонстрируя, что утомился от беседы.

— Ты давно не зелёный курсант, Лука. К чему эти разговоры? Есть решение и приказ руководства, значит, надо его выполнять.

— Я помню.

— Итак, тебе дали задание. Ты его выполнил?

— Нет.

— Почему?

— Мало времени. Надо подумать ещё.

— Ну, думай ещё. Пока мы не прыгнули, только и остаётся, что думать.

— Скажите… а что, по-вашему, хотели бы жители Чернышки, если бы они реально меня завербовали? Зачем?

— Это же инопланетный разум. Их мотивы могут быть нам совершенно непонятны.

— Но они же как-то завербовали меня? Как-то общались с нами для этого? Значит, хотя бы простейшее взаимопонимание между нами существует?

— Да ничего это не значит! Не копай глубоко, ты не аналитик и не учёный.

— Но мозги-то у меня есть.

— И зря! Мозги тебе нужны только чтобы отвечать: “Есть!”, когда слышишь приказ.

— Я понял. — Лука вскочил и вытянулся. — Разрешите идти?

— Свободен.

Лука коротко кивнул и пошёл прочь.

За дверью не сразу расслабился. Отправился обратно в каюту.

Вроде всё логично. И всё же кое-что не складывалось.

Фамилькин был назначен главой экспедиции тем же самым человеком, который подписал приказ Луки о назначении его консультантом. Причём военным консультантом. Это оговорено отдельно, при этом выяснилось, что слово “военный” в данном случае несёт лишь юридическую нагрузку, так как военное ведомство не имеет полномочий нанимать гражданских. То есть действующее военное лицо не может числиться гражданским. Не берите в голову, это просто фраза такая, ничего не значит…

Ладно, пусть.

Цель экспедиции, по уверениям Фамилькина — попытка вступить в повторный контакт с расой Чернышки, которую с лёгкой руки курсантов прозвали Радужными людьми. Они ведь принимают форму гуманоидов? Значит, люди.

Ладно, и это пусть.

Но почему все эти научные лаборатории курирует военный, и не абы какой, а из секретной службы? Понятно было бы, будь он сторонним наблюдателем, без них экспедиция такого уровня, конечно же, не могла осуществляться. Но он ею управляет! Принимает конечные решения!

Когда военный управляет научными подразделениями, это означает, что действовать он намеревается в интересах военных. А в каких случаях соблюдаются военные интересы? Уж точно не в мирных переговорах.

Фамилькин хотел, чтобы Лука придумал, как можно вызвать радужных людей на контакт. Вернее, у них уже имелись определённые планы. Радиопередача с предложением переговоров, отправка на поверхность специальных автоматических дронов и поиск этих самых радужных людей. Как они рассчитывали их искать, Лука не понял. Фиксировать излучения и выбирать из них нетипичные. Что-то на научном.

Лука сразу сказал, что это всё пустая затея. Максимум, что имеет смысл в данной ситуации — отправить местным предложение о переговорах, необязательно для этого собирать целую экспедицию и тащить корабль к Чернышке. Если радужные люди захотят, в чём конкретно сомневался не только Лука, а и все остальные, кто там был, то ответят.

Но его стали слушать? Нет, конечно, они там наверху посовещались и собрали экспедицию. Проблемную. Дорогую, долгую и бессмысленную.

И этот последний вариант, который озвучил Фамилькин. Бред! Жестокий бред, который тот вполне может осуществить, и Лука ничего не сможет поделать.

И ещё Ксения… Лука вспомнил, как долго в прошлом пытался выйти с ней на связь. Конечно, ему удалось узнать, что Ксения в порядке, живёт обычной жизнью, если и посещает врачей, то по крайней мере не находится взаперти. Но не больше.

А теперь, когда он бросил это гиблое дело, судьба завернула хвост винтом — и вот они, оба, на одном корабле, летят к Чернышке.

И хорошо это быть не может.

Когда профессор отпустил всех на обед, Ксения от радости чуть не завопила. Второй день работы стал для неё просто пыткой. И кажется, дальше будет только хуже.

Заниматься бесполезным делом, оказывается, очень тяжело. Она поняла, что деятельность всей этой лаборатории, а может и всех прочих лабораторий на корабле, не имеет смысла. Алина и прочие сотрудники тратили часы на то, что никому не нужно.

Знал ли об этом профессор?

По сути, какая разница? Хотя, наверное, всё же нет, не знал, уж очень увлечённо он работал. Ксении было сложно представить человека, который будет делать вид упорной работы так долго.