Лука

Эпилог

Он пришёл к ней в каюту в первую же ночь. И Ксения его впустила.

Каюты на корабле были крошечными, так, что стоящие рядом люди волей-неволей оказывались друг к другу очень близко, слышали дыхание друг друга, чувствовали запах.

Лука навалился плечом на стену, взял её руки в свои и сказал.

— Тебя. Я потерял на той проклятой Чернышке тебя. С тех пор и жизнь не жизнь. Я не хочу ничего больше, кроме как тебя вернуть.

— Можешь считать, что вернул. — Просто ответила Ксения.

Лука улыбнулся, но улыбка тут же сошла с его губ.

— Я жалею, что тогда… что тогда просто ушёл, не стал продолжать знакомство. Тогда я тебя не знал. Думал, ты без башни, а с такой я связываться не готов. А сейчас знаю, что ты и сама всё понимаешь.

— Да.

— И я… в общем, прости за тот день.

— Тебе не за что просить прощения… я всё понимаю. — Ксения подалась к нему и рукой, которая дрожала от нетерпения, прикоснулась к его щеке. — А ты знаешь, что когда-то давно мы с Алмазкой поспорили, кто первая затащит тебя в койку?

— Да? Круто! А на что спорили?

— На вертушки… Ну не делай такого лица, выигрыш я с неё требовать не стану. Да и вообще, вначале хотелось бы убедиться, что я выиграла. А то ты вроде рядом…

— Я — рядом.

И Лука отпустил её руки, провёл по её волосам и запустил в них пальцы. наклонился…

Его поцелуй был таким же классным, как тот, на морозе. Только в этот раз это была вовсе не шутка.

У Ксении давно не было мужчины, может, поэтому каждое прикосновение чувствовалось так остро, так нежно. И они будто тянулись во времени… но при этом слишком быстро заканчивались.

— А ты хорош. — Сказала Ксения где-то в начале процесса, когда сама не поняла, как и когда разделась.

— Я тренировался. — Ответил Лука ей куда-то в шею. Щекотно.

Ксения действительно хотела его. Очень сильно. С самого первого дня. С того момента, когда увидела, как Лука, блеснув улыбкой, пристально осмотрел её сверху донизу. Мурашки по коже… И сколько раз она ругала себя за то, что так глупо всё испортила! Нужны были ей эти вертушки? Да они вообще ничего не значили! Но ей и в голову не могло прийти, что Лука такой принципиальный. И она никогда, никогда прежде не отказывалась от чего-то ради другого человека.

А потом она долго доказывала себе, что плевать на него хотела. Что ей и одной прекрасно.

А потом наступил тот день… когда она узнала, что такое настоящий ужас. Тогда, конечно, эта болезненная привязанность к недоступному красавчику-военному её попустила. Что там привязанность, долгое время она ничего вообще не испытывала, кроме всеобъемлющего, замораживающего ужаса.

— Ты просто идеальная, идеальная. — Повторял Лука, пока его руки гладили Ксению везде, где только доставали.

— Ты тоже.

У него и правда было классное тело. Но ещё больше Ксения заводилась при мысли, что он не просто красивый. Он настоящий. Надёжный. Ответственный. Он не бросил её на Чернышке. Не выдал Фамилькину. Он… Перечислять можно до бесконечности.

Потом.

Близость была нетерпеливой и дикой. Когда глаза в глаза, сердце к сердцу и любое движение вместе. И слушать его горячее дыхание, и видеть его горящий взгляд… прикасаться к его коже губами… проводить кончиками пальцев по его позвонкам… каждый момент был идеален сам по себе, а все вместе они соединились и привели к совершенному по накалу страсти финалу.

Да, пожалуй, у Ксении слишком давно никого не было.

Но она не жалела. Не то чтобы она специально ждала Луку… но теперь была рада, что всё так вышло.

— Я останусь? — Спросил Лука. И тут же завалился на спину, устраиваясь поудобней. Ответа он не ждал, Ксению обнял так, будто это дело решённое. Легко поцеловал в висок.

— До утра? — Спросила она.

— Лет на семьдесят. А может, на все сто. Как повезёт. — Ответил он. Может, пошутил, а может и нет.

Ксения улыбнулась ему и закрыла глаза. Она надеялась, Лука останется навсегда. Вот такой вот — чувствующий себя в её кровати, как дома. Каждым своим жестом — когда он натягивал одеяло или делился подушкой, одной на двоих — каждым таким жестом он подчёркивал, что теперь не один. Теперь их двое. И это ему очень нравится.

Так и было. Лука нашёл то, что потерял на Чернышке. И не собирался терять этого снова. А уж чего-чего, а держаться за своё он умел.

Утро Ксения встретила в его объятиях.

И ей не было страшно. С тех пор — ни разу.