Малышка

Но, видимо, это мне помогло отпустить и относиться ко всему проще. Я вспоминаю Макса с улыбкой, а не со злостью, и считаю его своим бывшим хорошим другом, а не мудаком, разбившим сердце.

Катя тогда сказала правду, что пятнадцать ещё слишком мало, и я поняла это только пару лет спустя, когда вдруг словила себя на мысли, как сильно изменилась. Тогда я была ещё ребенком, и пусть не внешне, но внутренне точно. Глупая и совершенно слепая влюбленность в главного красавчика города не давала мне спать спокойно, а подумать, что это всё глупости, мозгов у меня не хватило. Ну какая любовь в пятнадцать? Детская и наивная.

По пути в общагу встречаю соседей по этажу, и мы быстро договариваемся сходить завтра в клуб, потому что ещё в начале года решили, что суббота не должна проходить скучно.

Собираю сумку на танцы, быстро съедаю банан и бегу к выходу, потому что как обычно ничего не успеваю. Я реально не успеваю вообще ничего, но хочу делать все и сразу. Пока бегу, набираю номер Влада, едва ли не рухнув на асфальт, пялюсь в телефон, ища нужный контакт.

— Кукла?

Он назвал меня куклой ещё в первый день знакомства, когда увидел розовые волосы. Сейчас, к слову, волосы у меня карамельного оттенка, но прозвище уже так плотно прицепилось, что будь я хоть лысой, все равно останусь куклой. Какой-нибудь советской Зиной, наверное, но всё-таки.

— Да, привет, — улыбаюсь, слыша это прозвище. Судя по тишине и шепоту моего собеседника, он все ещё сидит на паре. — Занят?

— Да не особо, говори.

Ну конечно, когда это Старцева волновало то, что он находится на паре?

— Договорились с Димой и остальными, что пойдем завтра в клуб, Юлька тоже подтянется. Поехали?

— Опять с Димой? Малыш, я ревную, — усмехается Влад, и я хохочу в трубку, потому что знаю, что эти слова — чистый фарс. Этот дурак слишком уверен в себе, чтобы ревновать всерьёз. Да и отношения у нас не типичные: мы не влюбленная до ужаса друг в друга парочка. Мы друзья… с привилегиями. Не сходим с ума друг от друга, просто живём и наслаждаемся студенчеством, не думая о серьезности. Но измен в наших недоотношениях нет, что тоже не может не радовать. Мы вроде как вместе, но… Без но. Мы вместе.

Вроде бы.

— Не ревнуй, ты же знаешь, что я вся твоя, — улыбаюсь и закатываю глаза на пошлую шутку этого придурка, который говорит, что ночью проверит, вся я его, или не вся.

Бросаю трубку и бегу дальше, жалея, что не поехала на такси или метро. Потому что весна уже наступила, но только формально: на деле ещё очень холодно, и устраивать такие забеги было не лучшим вариантом.

Юлька, кстати, моя соседка по комнате и новая подруга. Правда, в Москве я уделяю больше всего времени дружбе с Лерой, с которой нам таки удалось встретиться спустя два года общения в сети. Мы обнимались так крепко, что Рома начал ворчать, что я раздавлю его любимую жёнушку. Лерка иногда ходит со мной на танцы, чтобы отдохнуть от материнства, а временами мы просто гуляем втроём с её малышом. Она несколько раз порывалась поговорить о Максе, но эта тема закрыта на десять замков. Мы дружили, сейчас это в прошлом. Что обсуждать?

Когда тренер снимает наш танец на видео и говорит, что кинет всё это в «ТикТок», меня накрывает волной ностальгии по временам, когда мы танцевали с девчонками на каждом углу Воронежа. Бегали с камерой, устанавливали её, снимали танцы по несколько раз, отмахивались от возмущений или странных взглядов прохожих… Чёрт. Глупо отрицать, что я не скучаю по прошлому. Поэтому решаюсь снять танец и кинуть его в сеть. Вдруг снова получится вести страницу? Тем более, что я хожу на разные стили, а сегодня как раз танец с пилоном… Папа долго смеялся, что я верчусь на шесте, когда я рассказала ему, чем занимаюсь, изображая обезьяну, висящую на дереве. Ну, в общем-то, ничего нового. Семейство почти не меняется.

Выхожу из студии и вижу Влада, который машет мне и слишком довольно улыбается, стоя рядом со своей машиной и докуривая уже не первую, я уверена, сигарету.

— Давно ждёшь? — подхожу и чмокаю парня в губы, чуть приподняв голову. Влад не особо отличился ростом, мы почти одинаковые, хотя во мне-то всего сто шестьдесят сантиметров. Но меня это не особо парит, если честно. Не всем же быть длинными, правда?

— Привет, кукла, — улыбается, демонстрируя серёжку в языке, и я закатываю глаза: даже сейчас собой любуется. — Минут двадцать, не больше. Надо поехать туда, где ты хочешь справлять день рождения, и забронировать столик. Только сначала нужно определиться наконец, куда твою задницу потянет.

Я смеюсь, потому что и правда никак не могу решить, где мы будем праздновать. Конечно, когда приедут родители, мы просто посидим с ними в кафе, но вот с друзьями нужно найти что-то более веселое и молодежное. Недолго думая, мы решаем поехать в клуб и забронировать столик именно там.

Пока едем, Влад бесцеремонно кладёт руку мне на колено, несильно сжимая. Первое время я чувствовала себя немного некомфортно от этих прикосновений, но потом привыкла. Наверное, смене моего настроения по этому поводу стал переход в настоящую взрослую жизнь, пусть и случился он спонтанно, в комнате Влада, когда я зашла позвать его к нам с Юлькой играть в мафию. Позвала… С тех пор, кстати, уже пару месяцев, у нас и есть это подобие отношений. Но нам комфортно, а что думают остальные, мне не особо важно, если уж совсем честно.

— Ты какая-то напряжённая, — замечает Влад, и я говорю, что просто устала на тренировке. Влад верит и не лезет с расспросами, а я решаю не рассказывать глупую правду.

Потому что сижу и смотрю в телефон, отчего-то боясь выставить видео своего танца. Странный мандраж окутывает тело, а воспоминания бьют под дых, отдаваясь тупой болью. Я всегда выставляла свои танцы, зная, что один зритель и тот, кто поддержит, у меня точно есть.

А сейчас этого нет. И ощущения какие-то странные.

***

Мы бронируем столик в клубе, ужинаем в кафе и возвращаемся в общагу к позднему вечеру.

На двери моей комнаты висит носок, что означает, что Юлька там не одна, и мне ничего не остаётся, кроме как пойти ночевать к Владу, который только счастлив такому повороту событий, потому что из-за загруженности нам не особо часто удается уединиться на всю ночь. Повезло, что его сосед встречается с моей Юлькой, и если наша комната занята, то у них точно свободна.

После душа я даже не успеваю высушить волосы, как Влад утаскивает меня в кровать. Его поцелуи слишком развратные, а руки без стеснения изучают мое тело со всех сторон. Он не умеет в нежность, а я как-то и не требую: он мой первый и единственный, и я даже не знаю, как бывает иначе, поэтому не прошу ничего другого, получая наслаждение и без лишних ласк.

Чертова скрипящая кровать меня напрягает, но Влад шлепками и размашистыми толчками отвлекает от раздражающего звука. Но я была бы не я, если бы так просто отвлеклась от того, что меня бесит.

— Влад, давай встанем, прошу, — тихим стоном, пытаясь не закричать в голос. Он кивает и берет меня в охапку, чтобы поставить у подоконника и взять сзади, заставляя смотреть на наше размытое в окне отражение. Это выглядит… странно. Картина меня не возбуждает и даже отвлекает, потому что кажется слишком развязной и пошлой. Влад меня портит, это видно, но я не сопротивляюсь, поэтому просто перевожу взгляд на происходящее за окном, продолжая подмахивать бедрами своему любовнику и тихо стонать, кусая припухшие губы. Влад выкручивает пальцами мои соски, и я срываюсь на вскрик, прислонившись лбом к окну, пока Старцев все ещё вколачивается в мое уже порядком уставшее тело.

— Ты кончила, кукла? — он шепчет мне на ухо, громко выдыхая и вздрагивая всем телом, прислонившись максимально близко.

— Нет, — я не вру, потому что нет смысла. Я не кончила, да и вообще делаю это крайне редко, видимо, такая особенность организма. — Но мне было хорошо, — поворачиваю голову, чтобы оставить на губах смазанный поцелуй, и возвращаю взгляд к окну, цепляясь за какое-то движение недалеко от общаги. Пока Влад отстраняется от меня и что-то говорит, я невольно всматриваюсь в темноту, зачем-то пытаясь рассмотреть сидящего на лавке под фонарем человека.