Легенда

— Никакой приписки не существует, — тихо сказал он.

— И ты живешь совершенно не в том мире, где живу я, и ты… Что значит приписки не существует?

— Вот так. Так уже лучше, — улыбнулся он, потому что она перестала вырываться и замерла, недоверчиво глядя на него. — Я все придумал. Я хороший актер.

— Ты не актер, ты — лжец!

— Называй как хочешь. М-м-м-м, какая ты сладкая. — Он уткнулся носом ей в шею. — Как смешно ты сказала, что приготовишь спагетти и яблочный пирог. Это все равно что поставить рядом «Феррари» и автобус. Как тебе удается помнить все эти ингредиенты? Ты что, возишь с собой поваренные книги?

— У меня какая-то способность запоминать эти рецепты. Но я не могу думать, когда ты так делаешь.

— Это мне и надо.

Кэди всеми способами пыталась отвернуться, чтобы его губы перестали ласкать ее шею.

Она должна сохранять хладнокровие. С удивительной силой ей удалось его немного оттолкнуть, но его руки по-прежнему оставались сомкнутыми на ее талии.

— Что значит приписки к завещанию не было? О чем шла речь в письме, которое Рут оставила тебе? И вообще, почему ты здесь?

Тарик со вздохом опустил руки. Если он будет держать ее в своих объятиях, то никогда не сможет ответить на ее вопросы.

— Моя пра-пра-прабабушка Рут Джордан оставила мне письмо, в котором что-то говорилось о том, что она поручила тебе попытаться сделать так, чтобы ее внук Коул Джордан не умер в девять лет, и попросила меня помочь тебе в выполнении этой задачи.

— Но ты не веришь в то, что я способна это сделать.

— Я не хочу, чтобы ты даже пыталась.

— А почему? — в голове Кэди звучало подозрение.

— Потому что моего предка расстреляли. Если ты не дашь его убить, не исключено, что сама при этом попадешь под пули вместо него.

— О! Я об этом даже не подумала.

— Мне вообще кажется, что вы, две женщины, мало о чем подумали. Например, о том, что такое завещание, как оставила Рут, не будет признано судом. К тому же моя семья слишком давно знала о завещании. Мы приняли определенные меры предосторожности.

Кэди прищурившись смотрела на него и пыталась понять, к чему он клонит.

— Ты хочешь сказать, что все это розыгрыш?

— В той или иной степени.

— Мистер Фаулер…

— Он ничего не знает. Он думал, что станет хозяином всего, и считал, что все мне возвращает по твоей просьбе. — Увидев лицо Кэди, Тарик понял, что поторопился сказать ей слишком много. — Послушай, радость моя, давай поговорим обо всем позже. Сейчас, на этой лестнице, не место для разговоров о…

— Разговоров о том, как ты, надо мной посмеялся, как врал мне, как манипулировал мной?

— Ну ладно, согласен, но я делал все это из благих побуждений.

— Каких это, интересно? — процедила она сквозь зубы.

— В тот самый момент, когда я тебя увидел, я понял, что люблю тебя, но хотел убедиться, что и ты меня любишь.

— Я тебя не люблю, — зло крикнула она. — Я тебя не выношу! Ты поставил меня в глупое положение, смеялся надо мной, издевался над моей стряпней… Я не желаю тебя больше никогда в жизни видеть! — сказала она, пытаясь обойти его и подняться наверх.

— Кэди, милая, дорогая, радость моя, ты ведь так не считаешь! Я вынужден был так поступить. После того, как обошелся с тобой этот ублюдок Грегори, ты ни за что не поверила бы мне, скажи я в первый же день в моем офисе, что люблю тебя.

— Я и теперь тебе не верю, так что какая разница?

— Нет, веришь, — совершенно уверенно сказал он. — Твои глаза говорят мне об этом, каждый твой жест говорит об этом.

— Тогда тебе следует поучиться разбираться в людях. Потому что я тебя не люблю и никогда не полюблю. Ты мне даже не нравишься!

— Нет, любишь. И если бы у меня сейчас было время, я отнес бы тебя наверх и показал бы тебе, насколько я тебе нравлюсь. Но у меня нет времени. Мы с Люком…

Кэди считала, что Грегори тщеславен, но этот человек побил все рекорды!

— Ты что, вообще меня не слышишь? Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Иди, проводи всю ночь в компании Люка, или твоей мужеподобной Вэндел, или твоей малохольной Леони — мне все равно. Меня это абсолютно не касается.

— Кэди, дорогая, ты и впрямь говоришь не то, что думаешь. Если бы у меня было время… Ой! Почему ты меня бьешь?

— Потому что у меня нет под рукой ножа.

— Ты не хотела этого говорить, — произнес Тарик, но по его тону Кэди поняла, что он потрясен.

— Я сказала именно то, что хотела — слово в слово. Иди, ночуй в каком-нибудь борделе, это тебе понравится. — С этими словами она оттолкнула его и поднялась наверх, разыскивая голубую спальню.

— Похоже, она не желает иметь с тобой дела, — усмехнулся Люк, когда они остались на веранде вдвоем. Он слишком часто видел, как женщины теряли голову из-за его необыкновенно красивого и сказочно богатого двоюродного братца.

— Кто? А, ты имеешь в виду Кэди? Нет, она с ума сходит по мне.

— Это мы слышали. Похоже, что она мечтает запихнуть тебе в рот целое яблоко и так запечь в духовке.

— Нет никаких проблем. Она такая колючая, потому что ее последний парень оказался настоящим ублюдком. Ко мне это не имеет никакого отношения.

— А мне показалось, я слышал, что ты подавал на нее в суд и к тому же наговорил ей кучу не правды.

Тарик махнул рукой.

— Тебе не следовало подслушивать под дверями. Знаешь, мне нужна твоя помощь. Ты можешь что-нибудь предпринять, чтобы отделаться сегодня от Вэндел?

— Ты имеешь в виду, накачать ее пивом или что-то в этом роде?

— Так ты можешь это сделать? Люк недоверчиво покачал головой.

— Что с тобой случилось? Большинство мужчин в восторге от Вэндел.

— Я — нет, именно поэтому я ей и нужен. И — не хочу обижать твою сестру — но у меня не хватает на нее никакого терпения. Итак, скажи, как я могу от нее отделаться, и хочешь ли ты сегодня ночью помочь мне?

— Я? Такой мальчишка, как я? — с сарказмом поинтересовался Люк.

Губы Тарика растянулись в кривой усмешке.

— Если ты еще раз попытаешься дотронуться до Кэди, я заставлю тебя по-настоящему доказывать, что ты взрослый мужчина.

Люк засмеялся.

— Только не рассказывай, что говорил Кэди правду! Не мог бессердечный Джордан влюбиться в такую хорошенькую маленькую Кэди, настоящую женщину. Я думал, тебе по нраву такие хищницы, как Леони или моя дражайшая сестра-мотоциклистка.

— Однажды, когда ты подрастешь, я кое-что тебе расскажу об этой жизни, но не теперь. Хочешь помочь мне или нет?

— А могу я поинтересоваться, что должен буду делать? Окажется ли это настолько интересным, чтобы провести бессонную ночь?

— А если я скажу, что обнаружил дыру во времени, и если мы через нее пройдем, то попадем в прошлое?

Несколько мгновений Люк недоверчиво смотрел на Тарика. Это было нечто невероятное, но он привык верить своему двоюродному брату.

— Ты сейчас мог бы находиться наверху, чтобы так или иначе оказаться в постели с Кэди — потому что, заметь, я ни на йоту не верю в историю с вашей женитьбой, — а ты хочешь провести ночь, охотясь на привидений? — тихо переспросил он.

Тарик молча смотрел на Люка.

— Если это настолько важно, тогда у меня вдруг развилась бессонница.

— Так как мы поступим с твоей сестрицей?

— Положись на меня. В университете я кое-чему обучился.

— Я знал, что деньги, которые я потратил на твое образование, окупятся.

— Правду сказать, я узнал это в одном из баров, и, смею тебя уверить, это ничего не имеет общего с юриспруденцией.

— Так чего же ты ждешь? Убедись, что Вэндел нас не преследует, и через час встретимся у Дерева-виселицы.

— А ты не проведешь минут десять с Кэди? — хитро поинтересовался Люк, памятуя о том, что прежде его кузену больше времени с женщиной обычно и не требовалось.

Тарик даже не улыбнулся. Он только посмотрел наверх, на окна голубой спальни.

— Если я вернусь в эту комнату, я оттуда не выйду, как минимум, несколько дней, — ответил он, а в голосе его послышалось сожаление.