Легенда

Джуд Деверо

Легенда

Глава 1

— Я похожа на шоколадный торт с безе, — констатировала Кэди, разглядывая свое отражение в высоком трельяже. Темные волосы и кожа цвета слоновой кости выделялись на фоне кипенно-белого подвенечного платья и впрямь напоминали смесь шоколада и взбитых яичных белков. Склонив набок голову, она высказала новое предположение:

— А может, на куриные клецки… Не могу точно определить.

Дэбби, сокурсница Кэди по кулинарной школе, стоя за спиной подруги, хихикнула, но Джейн сохраняла полную серьезность.

— Не хочу больше слышать ничего подобного, — заявила она решительно. — Ты меня слышишь, Кэди Лонг? Ни единого слова! Ты великолепна, и прекрасно это знаешь.

— И Грегори наверняка это знает, — добавила Дэбби, восхищенно изучая отражение Кэди в зеркале. Она была приглашена на свадьбу в качестве одной из двух подружек невесты и прилетела в Вирджинию из Северной Калифорнии накануне вечером, так что с женихом Кэди встретилась только утром. И все еще чувствовала легкое головокружение от этого события. Грегори Норман оказался сногсшибательным мужчиной: твердые, четко очерченные линии лица и фигуры, темные волосы и глаза, которые смотрят на женщину так, словно хотят сказать, что их обладатель не прочь прямо сейчас заняться с ней любовью. Когда он поднес кончики пальцев Дэбби к своим красивым губам и поцеловал их, она почувствовала, что над верхней губой у нее выступают капельки пота.

— Ну как я могу идти к алтарю в таком виде? — возмутилась Кэди, придерживая обеими руками метров пятьдесят тяжелого атласа. — И взгляните на эти рукава: они больше меня! А юбка!

С ужасом девушка смотрела вниз, на море белого атласа, пенящегося вокруг ее ног. Бесчисленные жемчужины, которыми был расшит подол, переливались и поблескивали, растекаясь по полу.

— Любое из этих платьев легко переделать, — сказала высокая худощавая продавщица, всем своим видом давая понять Кэди, что не позволит оскорблять салон свадебных нарядов.

Но у Кэди даже в мыслях не было ее обидеть.

— Дело не в платье, а во мне! Ну почему тело человека не похоже на тесто для булочек, из которого можно лепить, что душа пожелает? Добавить чуть-чуть вот здесь, отщипнуть вон там!

— Кэди! — предупреждающе воскликнула Джейн. Они были знакомы почти всю жизнь, и она слышать не могла, как Кэди за что-то ругает себя. Джейн слишком любила подругу, чтобы позволять такое. Но Дэбби снова хихикнула.

— А еще лучше — на тягучее тесто для пиццы, — согласилась она, рассматривая Кэди в зеркале. — Тогда мы могли бы удлинять то, что слишком коротко, и сделать выпуклым то, что сочтем нужным!

Кэди рассмеялась, и Дэбби осталась вполне довольна собой. Они действительно вместе ходили в кулинарную школу, но Дэбби всегда испытывала благоговейный трепет перед Кэди. В то время как все остальные старательно изучали рецепты, технику приготовления блюд и смешивания различных вкусовых добавок, Кэди, казалось, просто знала все это. Она могла прочесть рецепт и сказать, каким блюдо окажется на вкус. Она могла съесть то, что состряпал кто-то другой, и приготовить точно такое же блюдо. Пока остальные рылись в учебниках и старательно запоминали, какая разница существует между пшеничной лепешкой и бисквитом, Кэди смешивала все в чаше, выкладывала на противень, ставила его в духовку и доставала оттуда настоящее чудо. Нет нужды говорить, что в школе Кэди была любимицей всех преподавателей и вызывала зависть у всех учеников. Дэбби была польщена сверх всякой меры, когда однажды именно у нее Кэди спросила, не хочет ли она пойти в кино. Так началась их дружба.

Теперь, пять лет спустя, им обеим уже исполнилось по тридцать. Дэбби вышла замуж, родила двоих детишек, и все ее кулинарные таланты были направлены. главным образом, на приготовление бутербродов с арахисовым маслом и поджаривание бифштексов по выходным дням. Жизнь Кэди сложилась совершенно иначе. По окончании школы она удивила, если не сказать шокировала, всех своих однокурсников и преподавателей, когда согласилась поступить на работу в жалкую забегаловку под странным названием «Луковица» в городке Александрия, штат Вирджиния. Учителя попытались переубедить девушку и заставить ее принять одно из многочисленных предложений, которые ей делали владельцы знаменитых ресторанов Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и даже Парижа. Но она не пожелала никого слушать и отклонила эти приглашения. Все в один голос твердили, что растрачивать такой талант, как у Кэди, в этом убогом, крохотном заведении — настоящее преступление.

Но — хорошо смеется тот, кто смеется последний, — Кэди быстро превратила «Луковицу» в трехзвездочный ресторанчик. Люди съезжались со всего света, чтобы отведать ее блюд. Если какой-нибудь дипломат, военный или другой известный турист оказывался на восточном морском побережье, можно было не сомневаться, что он отобедает «у Кэди», как все теперь с любовью говорили.

Но больше всего кулинары завидовали тому, что Кэди добилась этого успеха по-своему. Она была непоколебимо уверена, что посетители должны приходить вкусно поесть у нее, а не просто посидеть в ресторане. Даже сегодня «Луковица» по-прежнему нуждалась в ремонте. В ее скромном зале одновременно вмещалось не более двадцати пяти человек, и столик нельзя было заказать заранее. Меню в ресторане также не было. Люди приходили, занимали очередь и дожидались, пока освободится место, а потом ели то, что Кэди решала готовить в этот день.

Дэбби на всю жизнь запомнила сюжет в шестичасовых новостях, который, казалось, так позабавил Питера Дженнингса: президент Клинтон дожидается своей очереди на улице перед «Луковицей», беседуя с королем какого-то африканского государства, в окружении голодных заезжих туристов и местных жителей, а охранники из службы безопасности стреляют по сторонам глазами, полными ужаса, ожидая неприятностей с любой стороны.

Сейчас, когда Дэбби смотрела на Кэди, одетую в свадебное платье, она видела только свою талантливую хорошенькую подругу. Кэди не только была великолепной поварихой, но и красавицей, каких Дэбби не часто встречала. Причем, насколько ей было известно, Кэди понятия не имела, как пользоваться даже тушью для ресниц. Да и зачем ей это, если ее ресницы и без того были такими густыми и черными? А пышные, длинные волосы так блестели, что, глядя в них, можно было, пожалуй, подкрасить губы, «Это все благодаря правильной диете», — всегда отшучивалась Кэди, когда кто-нибудь говорил ей, что она красивая.

Правда, обладая необыкновенно красивым лицом, Кэди, если руководствоваться статьями из модных журналов, имела «проблемную фигуру».

При росте около метра пятидесяти у нее были пышные грудь и бедра и осиная талия. В кулинарной школе она вечно носила поварской халат — длинный, почти до колен, двубортный жакет, который полностью скрывал фигуру, так что казалось, что ее прелестная головка приклеена к туловищу неуклюжего ослика. И только когда наступило празднование Дня всех святых и Кэди появилась в нарядном платье, все узнали, какая у нее тоненькая талия, и увидели, что стан ее напоминает песочные часы. Результатом праздничного вечера стало то, что несколько юношей, сокурсников Кэди, попытались за ней приударить, но после того, как она внесла некоторые исправления в их способы приготовления суфле и пирожных, ее оставили в покое.

«Всему свое время», — шепнула тогда Кэди подружке и добавила, что намерена дожидаться встречи с мужчиной, которого полюбит так же, как любит стоять у плиты.

И вот наконец она нашла его. Им оказался Грегори Норман — сногсшибательный сын вдовушки, которая владела «Луковицей» и оказалась настолько дальновидной, что наняла на работу Кэди. Ходили слухи, что когда Кэди отказалась усадить президента Соединенных Штатов за столик без очереди, раньше, чем семейство простых туристов из Айовы, миссис Норман пришлось приводить в чувство с помощью нюхательных солей. Однако позже хозяйка получила собственноручно написанную президентом записочку, в которой он благодарил миссис Норман и Кэди за великолепный обед. Владелица «Луковицы», в свою очередь, отблагодарила Кэди: без обычных саркастических замечаний оплатила огромный счет за белые трюфели, которые заказала Кэди. Поговаривали, что героическое молчание стоило миссис Норман лет пяти жизни.