Легенда

При его прикосновении Кэди попыталась вырвать руку, но он не отпустил ее.

— Вы не можете уйти, — крепко держа ее, проговорил Тарик.

— Вы делаете мне больно, — сказала она, и он отпустил ее руку, но когда она попыталась продолжить путь, перегородил дорогу.

— Вы что, намерены превратить меня в пленницу?

— Если будет нужно. Вы не можете просто так бродить по этим горам. К тому же сомневаюсь, что вы сумеете отличить запад от востока.

— Я смогла забраться сюда, смогу и спуститься вниз.

— Вы, — надменно ответил он, — посадили в яму «рэндж ровер»! Вы даже машину водить толком не умеете, а уж ходить по горам — тем более, так что я не могу вам позволить…

Именно слово «позволить» решило дело.

— Я — свободный гражданин, и у вас нет ни малейшего права удерживать меня здесь! — закричала она на него, задыхаясь. — У меня есть дело, и я собираюсь его выполнить. И берегитесь, если окажетесь у меня на пути, я буду бороться всеми…

— Прекрасно, — прервал ее он, отступая в сторону. — Отправляйтесь. Пожалуйста, не позволяйте мне оказываться у вас на пути. Но ответьте мне только на один вопрос.

— Какой? — огрызнулась она.

— Где лежит ваше завещание:» смогу проследить, чтобы ваши наследники получили то, что после вас останется.

То, что он открыто смеялся над ней, только усилило ее решимость выполнить задачу в одиночку. Гордо задрав нос, она постаралась проскользнуть мимо него, направляясь вниз, к дороге.

Час спустя она, наконец, добралась до машины. Кэди устала, взмокла от пота, а теперь, когда солнце клонилось к закату, страдала от холода и голода. Когда она взглянула на свой новенький сверкающе-красный автомобиль, оказалось, что покрышки и все, что лежало внутри, исчезло. Не было нового туристического снаряжения и нескольких сумок продуктов, которые она купила. Кэди села на обочине и опустила голову на руки.

— Готовы сдаться и вернуться к цивилизации? — раздался глубокий голос откуда-то из-за ее плеча. Ей не было необходимости оглядываться, чтобы понять, кто это.

— Я не могу вернуться, — устало сказала дна и почувствовала, что в голосе ее звучат слезы. Но будь она проклята, если позволит ему увидеть ее плачущей! Ведь он может только еще больше рассмеяться над ее рыданиями.

Однако он не рассмеялся. Вместо этого Тарик молча сел с ней рядом, достаточно близко, но не дотрагиваясь до нее.

— Вы так сильно его любили? — тихо спросил он наконец.

Сначала Кэди хотела спросить: «Кого?», но не стала. Она почему-то вспомнила роскошную блондинку у него в квартире.

— Да, я очень, очень его любила. — Правду сказать, она сама не знала, кого имеет в виду — Коула или Грегори. Но разве в этом дело?

— Послушайте, я разбил лагерь в паре миль отсюда. Почему бы нам не отправиться туда и не попробовать придумать что-нибудь вместе?

Кэди удивленно повернулась к нему, пытаясь разглядеть его в сгущающихся сумерках. Он просил ее провести с ним ночь? Может, устроиться с ним в одном спальном мешке?

— Вам не нужно так на меня глядеть. Несмотря на плохую репутацию, я не насильник. К тому же Леони спустила бы с меня три шкуры, дотронься я до другой женщины.

— Это та блондинка? — поинтересовалась Кэди. Конечно, у нее не было ничего против этой женщины, за исключением нескольких недобрых замечаний, которые та сделала относительно дела всей жизни Кэди. Но если ему нравился этот бесформенный мешок с костями, кто она такая, чтобы возражать?

— Да, блондинка, — слегка улыбнулся он, и Кэди показалось, что он видит ее насквозь.

Поскольку Кэди ничего не сказала, выражение его лица изменилось.

— Послушайте, я не покушаюсь на ваше тело, каким бы притягательным оно ни было. Мне надо заключить с вами деловое соглашение.

— Например, какое? — Глаза ее недоверчиво прищурились.

— Знаете, уже темнеет, а у дядюшки Ганнибала не такое уж хорошее зрение. Он может и не узнать меня и снова примется стрелять. Не можем ли мы продолжить разговор в моем лагере?

Кэди понимала, что у нее практически нет выбора. Во-первых, она не смогла бы в темноте спуститься с горы, а во-вторых, она очень устала и хотела есть. И все-таки она колебалась.

— Что за деловое соглашение?

Тарик посмотрел через плечо в направлении темнеющего леса, словно ожидая, что кто-то может выскочить оттуда в любую минуту.

— Старая Безжалостная Рут оставила приписку к своему завещанию.

— Прекратите ее так называть! — вспылила Кэди. — Она была чудесной, милой женщиной, и я хочу ей помочь.

— Ах, да… я все время забываю, что вы с ней встречались, что вам сто лет и что…

— Что у вас есть из еды? — Она больше не собиралась выслушивать его нотации.

— Форель. Я сам ее приготовлю. «Как Коул», — сама того не замечая, подумала она.

— Если только вы не захотите ее приготовить. По моей информации, вы фантастическая повариха. — Он снова над ней потешался!

— Нет, я не стану этого делать, — сказала она, вставая и отворачиваясь. — Я умею готовить только суфле, а не настоящую еду, наподобие жареной рыбы. Причем мои суфле настолько тверды, что если я швырну в вас хотя бы одно, могу переломать вам кости. — Она остановилась и обернулась на него. Его глаза сверкали ярче, чем звезды на небе.

Конь Тарика оказался недалеко, на сей раз Кэди с неохотой села позади Тарика и постаралась откинуться назад, а не прижиматься к нему. Прошло совсем немного времени, и они оказались в его лагере, где находилась палатка, джип и небольшой прицеп. Рядом с полупотухшим костром стояли стол и стулья.

— Вы путешествуете налегке, — проговорила она, вкладывая в эти слова всю свою иронию, и спешилась. — Я ожидала увидеть дворецкого и парочку служанок.

— Даже Джорданы вынуждены иногда обходиться малым.

Кэди пришлось прикусить язык, чтобы не сказать чего-нибудь еще, потому что он, кажется, веселился, что бы она ни говорила. Она, конечно, понимала, что должна быть ему благодарна за спасение, за то, что он пришел на помощь, но слова благодарности почему-то не шли с языка. Может, это из-за того, что она так часто видела его на протяжении своей жизни. Кэди села на один из стульев и наблюдала, как он готовит рыбу, размышляя над тем, что даже движения его рук были ей знакомы.

Он налил ей бокал вина — высшего качества, конечно, — и Кэди начала понемногу согреваться, по мере того как напиток разливался по всему телу. Она заметила, как быстро темнеет и как он смотрит на нее прекрасными темными глазами.

— Так о чем же идет речь в приписке к завещанию? — поинтересовалась она, и сама заметила, что голос ее звучит напряженно.

Он разложил форель по тарелкам — по две на каждого, добавил по несколько жареных картофелин, немного обуглившихся на костре и пахнущих дымом, и сел напротив.

— Честно сказать, она совершенно бессмысленна. Речь идет о том, что, если Коул Джордан, родившийся в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году, умер девяти лет отроду, то никто из Джорданов не имеет права принимать от вас деньги в течение трех лет, начиная с тысяча девятьсот девяносто шестого года.

Он посмотрел на Кэди. Отблески огня играли у него на лице. Казалось, он ждет от Кэди объяснений, но она продолжала есть.

— Я кое-что узнал из истории моей семьи. Действительно, был некий Коул Джордан, родившийся в 1864 году и на самом деле умерший девяти лет отроду.

Кэди низко опустила голову. На что она надеялась? Что он примчался спасать ее, потому что безумно в нее влюбился? Что он скажет, что мечтал о ней всю свою жизнь?

— Что вы знаете обо всем этом? — нетерпеливо спросил он, поскольку она по-прежнему молчала.

— Уверена, что мои россказни не заинтересуют такого бизнесмена, как вы. Что вы там говорили по поводу того, что я прыгаю по времени, как кролик от норки к норке? Разве такая идиотка, как я, может сказать что-нибудь, что заинтересует такого человека, как вы?

— Теперь вы заставите меня потрудиться, правда?

Кэди сделала еще один глоток вина и улыбнулась.