Легенда

Рут даже не пошевелилась, продолжая сидеть на белом камчатом покрывале со сложенными на коленях руками, низко опустив голову, словно пряча от Кэди взгляд. Когда же она наконец посмотрела на Кэди, в ее глазах было столько печали, что Кэди инстинктивно отпрянула.

— Я вам верю, — немного помолчав, сказала Рут.

Кэди улыбнулась в ответ на эти слова.

— Не понимаю, как вам это удается, Путешествие во времени случается с людьми не часто. Но на сей раз именно это и произошло. Рут только рукой махнула, так что кольца заиграли на солнце.

— В ваше путешествие во времени поверить не так трудно. Трудно поверить в то, что вы встретились с моим внуком.

— Но почему это трудно представить себе? Ах, понимаю. Трудно поверить, что из всего множества людей, живших на протяжении всех этих лет, я, вернувшись в прошлое, встретила именно вашего внука. — Она наклонилась к Рут. — Я тоже была этим озадачена. Почему именно Коул? Я никогда в жизни не встречала человека, который бы меньше нуждался во мне, чем он. Он богат и красив, и он окружен женщинами, которые умирают от любви к нему. Его, в конце концов, так легко полюбить!

— А вы полюбили его?

Кэди опустила глаза и посмотрела на свои руки.

— А возможно любить двух мужчин одновременно? — Голос ее предательски захрипел. — А может, даже троих?

Когда Рут не ответила, Кэди подняла взор и заметила, что женщина улыбается.

— О, да. Это я могу сказать вам наверняка, — сказала Рут, и глаза ее заблестели. — Я — живое доказательство того, что женщина может любить не одного мужчину.

Рут долго и внимательно всматривалась в лицо Кэди.

— Вы так молоды, дорогая моя. Так молоды и невинны. Когда я смотрю в ваши глаза, я не вижу боли. Ничто или, может быть, никто пока не нанес вам такой раны, чтобы она задела вашу душу.

Кэди, нахмурившись, сказала:

— Я потеряла обоих родителей и… Рут прервала ее.

— Это естественные смерти. У вас никого не отбирали силой, особенно тех, кого нельзя было отбирать.

— Если это своего рода соревнование, надеюсь, что проиграю, — все еще хмурясь, сказала Кэди.

Рут помолчала, потом повернулась и громко позвала:

— Джозеф!

Из тени соседних деревьев вышел высокий мужчина с седыми висками, одетый в серебристую униформу.

— Бренди, пожалуйста, Джозеф. В считанные секунды появился серебряный сосуд и две тонкие серебряные чашечки, все это оказалось в руках у Рут, она наполнила одну чашечку и передала ее Кэди.

— Нет, спасибо, — отказалась Кэди. — Если я пью днем, то либо хочу спать, либо мучаюсь от головной боли.

— Я хочу, чтобы вы это выпили, потому что вам это понадобится. Кэди насторожилась.

— Что-то случилось с Коулом? Нет, конечно, нет. Я только что уехала от него, и никто не появлялся и ничего нам не сообщал.

— Я хочу, чтобы вы это выпили, — еще более настойчиво повторила Рут. Кэди откинулась назад.

— В чем дело? Я вам все о себе рассказала, так что, думаю, у вас нет причин не сказать мне, почему вы думаете, что мне необходимо выпить, чтобы выслушать ваши новости.

Словно пытаясь подбодрить тебя. Рут несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.

— Сейчас тысяча восемьсот девяносто седьмой год. Мой внук умер, когда ему было девять лет. В тысяча восемьсот семьдесят третьем. — Она мрачно посмотрела на Кэди. — Мой внук мертв вот уже двадцать четыре года.

Сначала Кэди была озадачена, потом улыбнулась, потом начала смеяться.

— Как забавно! Думаю, тот, кто сказал вам, что ваш внук умер, весьма нагло обманул вас! Я рассталась с вашим внуком часа три назад, смею вас уверить, он был весьма и весьма жив.

Рут некоторое время сидела неподвижно, сжимая в руке чашечку с бренди, потом выпила ее содержимое одним глотком.

— Хорошо, дорогая моя, может мы проедемся?

— Куда? — спросила Кэди.

— Ну, навестить моего внука, конечно! Приглашение на обед осталось в силе, правда?

Кэди колебалась, не уверенная, что хочет вообще куда-нибудь ехать.

Вставая, Рут протянула руку Кэди.

— Пойдемте, дорогая моя, мы навестим моего внука.

Кэди поднялась, но отошла от Рут Джордан на несколько шагов. Может, трагедии прошедших лет лишили эту женщину рассудка? Внезапно Кэди поняла, что для нее сейчас важно только одно — вернуться к Коулу. К Коулу мужчине, а не девятилетнему мальчику.

Повернувшись, Кэди бросилась бегом к покрытому травой пятачку под Деревом-виселицей, где она оставила привязанную лошадку. Но ее нигде не было.

— Ну что, теперь вы хотите немного бренди? — участливо спросила Рут у Кэди. Когда девушка не ответила, старушка поднесла чашечку прямо к ее губам и заставила выпить.

— Нет, — попыталась отказаться Кэди, затаив дыхание и стараясь не смотреть в сторону развалин, которые некогда были цветущим городом Ледженд, штат Колорадо.

Рут села в экипаж и едва догнала Кэди, бегом бросившуюся к городу. Девушка с вызовом отказалась сесть в экипаж, а устроилась позади кучера. Как только они въехали в город, началось самое страшное. Всего несколько часов назад Кэди выехала из симпатичного маленького городка, полного людей, которые приветливо махали ей, окликая по имени. Сейчас это был город-призрак, полный ветхих домишек, которые, похоже, никогда и не были крепкими постройками.

В первую очередь они проехали мимо прииска «Амарилис», но на покосившихся воротах, ведущих к развалинам, была приколочена вывеска: «Прииск 9:30».

— Но это же прииск «Амарилис»! — воскликнула Кэди.

— Амарилис звали маленькую сестренку Коула, которую убили в тот же день, что и его, — тихо объяснила Рут.

Мягким жестом Рут приказала кучеру проехать по переулкам, и Кэди увидела, что город полностью изменился. Изменилась каждая улица, каждый дом, каждое строение. Город был заполнен салунами, на втором этаже каждого такого помещения, без сомнения, размещался бордель. Симпатичная школа оказалась настоящей развалюхой. Не было спортивной площадки, не было кафе-мороженого. На месте прелестного «Палас-отеля» стояла лачуга, сколоченная из тонких досок, и Кэди сомневалась, что в ее окна когда-либо вставлялись стекла. Отсутствовали широкие тротуары, не было просторных лужаек. Домишки, больше похожие на притоны, буквально напирали один на другой. Судя по полустертым вывескам, которые смогла прочесть Кэди, жители Ледженда в основном предавались азартным играм.

Онемев от изумления, Кэди сидела в экипаже и смотрела по сторонам, настолько потрясенная этим зрелищем, что мозг ее отказывался осознать увиденное и услышанное.

На окраине города, вдоль дороги, которую при ней называли Райская тропа, и которая теперь, судя по табличке, носила имя Дорога Проклятий, шла полуразрушенная каменная стена, отделявшая ту половину города, по которой они только что проехали, от другой его части. Всего несколько часов назад здесь вилась чудесная живая изгородь.

— Граница Джордана, — тихо объяснила Рут, похлопала Джозефа по плечу и сказала, что отсюда они пойдут пешком. Рут, казалось, чувствовала, что Кэди слишком потрясена и не может говорить и что ей необходимо участие, поэтому, когда они вышли из экипажа, она взяла девушку за руку и крепко ее сжала.

— Ледженд был ужасным местом, — сказала Рут. — Хуже, чем вы можете себе представить. В 1867 году мой муж и мой единственный сын, отец Коула, нашли здесь серебро.

Они были хорошими людьми и решительно не собирались допустить того, что происходило в других городах Колорадо. Они не хотели, чтобы здесь расплодились бордели и салуны. Их заветным желанием было заселить город нормальными семьями, построить церкви и школы.

— Идеалисты, — прошептала Кэди, держась за руку Рут, словно боялась упасть без этой поддержки. Сейчас перед ней должна была оказаться библиотека, а слева — церковь, но вместо этого ей открылся пустырь и пара времянок.

— Да, они были ужасными идеалистами, но поскольку они планировали разбогатеть, то считали, что смогут осуществить свои планы. Единственное, что они должны были сделать, это отказаться продавать земли или прииски, чтобы держать все под своим контролем. — Рут на минуту замолчала и тяжело вздохнула, оглядывая пустынный, разрушающийся город. — Мы должны были понять, что ничего не получится, когда рабочие назвали город Ледженд. Мой муж назвал его Акрополис, но какой-то шутник сказал, что его следует называть Клоака, штат Колорадо, а потом еще кто-то сказал, что слава этого города — сказка, легенда из воображения Адама Джордана, больше ничего. И название Ледженд прижилось.