Страница 33 из 41
— Что ж, все к лучшему. — заключает мама Таши и бросает на меня взгляд полный надежды. — Машина ждет?
— Да. — киваю в ответ и пропускаю дам вперед. — Поехали.
На улице пушистыми хлопьями медленно, не спеша, падал снег. Погода была теплой и солнечной, но настоящая оттепель случилась на душе, когда увидел, что на Таше была надета именно та шапка и тот снуд, который я ей прислал. Да, я помню их, потому что лично выбирал, лично выловил парня на питерской улице и подослал по адресу. Тысячу раз потом пожалел, что узнал, где она живет. Сколько бзиков было в голове приехать самому и постучаться в дверь, но оставшимся здравым смыслом понимал, что ничего хорошего из этого бы не вышло.
На все нужно время — на то, чтобы пережить, отпустить и простить… Но не забыть. С этой задачей я не справился. Для того чтобы забыть человека, который поселился в самых закромах души, ни то, что времени, всей жизни не хватить. Даже после смерти и то неуспокоившаяся душа будет стонать…
— Мы разве не в гостиницу едем? — насторожилась мама Таши, когда заметила, что водитель выбрал совсем другой маршрут.
— Нет. Скоро приедем. — коротко ответил я, всматриваясь в зеркало заднего вида, в которое было видно склонившуюся к стеклу голову Таши.
Вскоре машина подъехала к двухэтажному дому — выглядит даже лучше, чем на фото, присланных риелтором. Все вышли из машины, и озадаченно смотрели то на меня, то на дом.
— Куда мы приехали, Богдан? Чей это дом?
— Теперь ваш. — снимаю интригу я. — Я снял его на то время, которое придется провести в этой стране.
— О боже, красота какая… — ахает мама Таши и кивает дочке. — Таша, ты только посмотри…
Она слегка улыбается и, взяв маму под руку, заходит в дом. Внутри очень просторно и уютно. Пастельные, спокойные, не давящие тона и много растительности. Знаю, что Таша любит цветы и этот факт при выборе подходящего дома сыграл немаловажную роль.
Вот она подходит к цветущему растению и склоняется, чтобы вдохнуть его аромат.
— Здесь и правда очень красиво. — одобрительно кивает она и с благодарностью смотрит на меня. — Спасибо.
— Раз, вам понравилось, то оставшиеся вещи скоро привезут из гостиницы. Располагайтесь, а мне пора.
Я развернулся и пошел на выход, тая в сердце легкую радость, что смог угодить своим женщинам.
— Куда ты? — удивленно спросила Таша, останавливая вопросом мою поспешность. — Разве ты не останешься?
Я даже на секунду растерялся — она хочет, чтобы я остался?
— Нет. Я сегодня переночую в гостинице, а завтра у меня билет до Москвы. Есть нерешенные дела.
— Ясно. — проглатывает она дежурный ответ и смерив прощальным взглядом, отворачивается.
— Я прилечу, как только смогу, и всегда на связи. — решаю добавить, но уже больше для мамы Таши, потому что ее дочь уже не смотрела на меня.
Я вышел из дома и направился к машине. Усевшись в теплый салон, я достал телефон и набрал Алину.
— Привет, я завтра вылетаю. Давай, рассказывай, как дела?
Глава 40
Полтора месяца спустя
— Мам, ну что? — нервничаю я, не находя места, и чувствую легкое покалывание в кончиках пальцев.
Я прикусываю губу и выжидательно смотрю на нее. Хоть бы ответил, хоть бы ответил…
Мама прислоняет к уху телефон, но вместо гудков слышит раздражающий голос автоответчика.
— Недоступен. — вздыхает она, и отключает вызов. — Надеюсь, что в самолете.
Я чертыхнулась и заметалась по комнате, поддерживая рукой поясницу рукой, которая разнылась. Где же тебя носит, Богдан?
— Он обещал прилететь в день родов.
— Проблемы с рейсом, дорогая. — успокаивает мама. — Обещал, значит, сделает.
— Я переживаю. — выдыхаю и сажусь на диван рядом с мамой. — Нехорошее предчувствие.
— А ты гони его прочь. Что за мысли еще, дочка? — обнимает и начинает гладить по волосам, успокаивая. — Все будет хорошо, вот увидишь.
Я замолкаю, варясь в обжигающем кипятке собственных переживаний, а потом говорю о том, чего требует терзающееся сердце:
— Успокоюсь, когда он будет рядом.
Мама на мгновенье замерла от таких слов, затем подняла мою голову так, чтобы прочитать в глазах ответы:
— Что ты сказала?
Я не в состоянии повторить это вновь. Закрываю глаза и прижимаюсь щекой к маминым коленям.
— Мне станет чуть спокойнее, если он приедет и будет держать все под контролем. — перефразирую я и с неприкрытой грустью в голосе добавляю. — Но его снова нет рядом, когда он так нужен.
— Деточка моя… — протянула мама в ответ, но вместо десятка слов, которые уже стали в очередь чтобы учить жизни, она вздохнула и поцеловала в макушку. — Богдан прилетит, на этот раз он не пропустит рождение своего ребенка.
Не знаю, почему мама в этом так уверенна, видимо просто пытается успокоить меня. Через час мы выехали из дома в больницу, где мне сегодня сделают плановое кесарево сечение и мой ребенок, дай бог, без осложнений появится на свет.
***
Невозможно унять внутренний мандраж и заставить биться сердце чуть медленнее, когда ты лежишь на столе в операционной под светом больничных ламп и знаешь, что совсем скоро твой ребенок родится.
Богдан так и не прилетел. Я ждала до последнего, оттягивая минуты запланированной операции. Мне нужна его поддержка. Именно здесь и сейчас. Непримиримый стресс, который испытываю, не хочет оставлять меня — воспоминания прошлого тревожат сознание в последние дни.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Закрываю глаза, чтобы свет не раздражал глаз и пытаюсь расслабиться на сколько это возможно.
— Все хорошо? — слышу голос врача и киваю в ответ.
Врач и акушерки совершают последние подготовления. Небольшую ширму устанавливают около груди, загораживая обзор живота и всех врачебных манипуляций. Во рту мгновенно пересыхает, а тяжесть в груди, которая легла свинцом, не отпускает и мешает дышать свободно.
— Где анестезиолог? — долетает до ушей вопрос.
— Уже здесь. — кивает медсестра в сторону двери, через стекло которой была видна медицинская шапочка.
В палату вошел доктор и за ним еще один мужчина, одетый в спецодежду с накидкой и шапочкой и маской. Я не сразу признала в нем своего мужа, потому что не смотрела на лицо.
Когда его прохладная ладонь коснулась моей горячей щеки, я вздрогнула от неожиданности и распахнула глаза в удивлении.
— Богдан, ты прилетел… — отстраненно и не веря глазам, говорю я, словно передо мной лишь его призрак.
— Да, я здесь. — успокаивает он мягким взглядом. — Как ты?
— Ай… — морщусь я, когда чувствую, как острая игла проникает под кожу, впуская в вены обезболивающее. — Нормально. Я ждала тебя… Думала ты не прилетишь.
— Разве я мог? Переругался с авиакомпанией, у них возникли непредвиденные проблемы с запланированным рейсом. Но я успел.
— Успел. — облегченно выдыхаю я.
Богдан берет мою руку в свою и тихонько сжимает. Долгожданное спокойствие и уверенность передается от него ко мне.
— Хорошо, что ты приехал. — бормочу я и прикрываю глаза.
— Знаю. Знаю. — полушепотом говорит он, заботливо перебирая мои пальцы и я чувствую, насколько это приятно.
Несмотря на внешнее спокойствие, и маску, которая прикрывает эмоции на лице Богдана, я знаю, что он тоже переживает. Я вижу это в его глазах, в глубине которых плещется волнение.
Операция прошла без лишней возни и непредвиденности, все четко и распланировано. По указаниям врача можно было понять на какой стадии процесс. Я не чувствовала боли, лишь было слегка неприятно, но это все мелочи… Невероятное опустошение я почувствовала, когда из меня достали малыша.
— Есть… — только услышала я из уст акушерки, когда та «поймала» ребенка.
— Почему он молчит? — запереживала я и посмотрела сначала на врача, потом на Богдана.
— Что-то не так?
Муж переглянулся с врачами и помрачнел. Я вся побелела от страха и, кажется, уже не дышала.