Страница 3 из 11
Резко жму на тормоз, заставляя авто остановиться на обочине.
— В чем дело? Почему мы остановились? — беспокоится Мари.
— Дело в этом.
Надоело сдерживаться. Резко приближаюсь к Марианне, желая поцеловать, попробовать ее губы на вкус.
Прикоснулся, едва не застонав вслух, какая же она охеренная. Марианна приоткрывает ротик, запуская мой язык глубоко и посасывая.
Но через миг клацает зубками по языку, укусив.
— Сучка кусачая, — говорю с улыбкой, разнося по рту вкус крови.
Он меня ничуть не отрезвляет, но еще больше пьянит.
— Ты трус, трус, трус! Ты просто испугался ответственности! — говорит со слезами Марианна, оттолкнув меня за плечи. — Ты предпочитаешь находиться под полным контролем у папочки и даже согласился жениться на другой, лишь бы не вступать в нормальные отношения. Лишь бы не подпускать меня близко! Я так не могу! Мне мало того, что ты мне можешь дать… Я не смогу жить только одним сексом, мне нужно тепло, а ты холодный, как айсберг, и совсем не можешь быть другим.
Слова Мари больно ударили под дых.
Неужели с ее колокольни все выглядит именно так? А с моей?
Я чуть не сдох, решив в самом начале, что девчонка мне изменила, отдалась другому…
Мне сдохнуть хотелось. Просто сдохнуть.
Слова никогда не были моей сильной стороной. Сейчас они тем более сбиваются в кучу, как бесполезные овцы в загоне.
Осторожно обнимаю Марианну, прижав к своей груди. Она вырывается, как бестия, бьет меня кулаками и царапает шею, выкрикивая обвинения одно за другим, которых оказывается охренеть как много.
Я признавал за собой вину лишь в некоторых моментах, а у Мари, оказывается, претензий накопилось с гору.
Каждая из этих обид сидела глубоко в сердце и разъедало мою проблемную изнутри…
Обиды. Недомолвки. Собственные страхи.
Они тянут на дно мутных, липких сомнений.
Кажется, я всегда посмеивался над теми, кто открыто не мог признать ошибки и просто поговорить. Над другом Ринатом потешался, почти открыто ткнул в то, что было под его носом, а он не замечал, от ревности и злости.
Оказывается, со стороны советовать легко, судить здраво, направлять.
Когда же ты находишься в этом адовом котле, все видится немного иначе, и те самые демоны, питающиеся разрушением, так просто не отпускают.
— Ненавижу! Лучше верни меня назад!
Очередная глубокая царапина на моей шее расчерчивается красной, кровавой полосой. Словно желая заколотить меня до смерти, Анна-Мария лупит кулачком.
Шиплю. Не все сломанные ребра еще зажили, после недавней заварушки я заново сломал одно из них. Даже дышать было трудно, но я боли не замечал, когда узнал, что папаша совсем обнаглел и все же нарушил обещание, забрав Марианну.
Пришлось спешно и довольно грязно завершить одно задание и броситься по следу, чтобы вытащить девочку, пока папаша не поженил моего брата на Проблемной.
Старый хрыч заигрался в божка…
И меня подбил под свои условия, и зад моего младшего брата из числа сексуальных меньшинств решил прикрыть. Решил, что все сойдет ему с рук?
Ни хрена подобного!
Марианна немного успокаивается, прорыдавшись. Теперь бьет меня не так активно, лишь тыкает кулачком в одно и то же самое место, как назло, самое болезненное, и бормочет о своей ненависти ко мне.
Целую ее волосы, ставшие влажными.
— Давай мы двинем дальше, завалимся на снятую мной хату и там поговорим?
— Ты всегда затыкал мне рот! — поднимает зареванные глаза. — Так что это самая дерьмовая и невозможная из твоих идей. Другие имеются? Например, вернуть меня обратно и вернуться к своей женушке?! Яков сказал, что вы единодушно спелись!
— Я спелся?! С кем? С гюрзой? Не смеши. Это вынужденное сотрудничество. Не более того!
— Я ни за что не поверю, что ты к ней ни разу не притронулся!
— И тем не менее это так.
— Но почему? Она же такая красивая и богатая! Под стать тебе…
— И характер у нее, как у осла.
— Исправь. Выколоти из нее дурь, сделай идеальной! — предлагает Мари.
— Зачем? Если у меня есть ты — идеальная.
Пожалуй, это правда. Она идеально несовершенна и на каждый мой пунктик у Мари найдется тысячу противоречий, миллион глупостей и неисчислимое количество слов.
Я даже объяснить не могу, чем она меня так сильно зацепила.
Пожалуй, только собой. Каждым миллиметром кожи, каждым вздохом и сказанным словом, каждым острым, ясным взглядом.
Не оставила мне ни единого шанса, заполнила все мысли и стала тем самым смыслом, ради которого хочется сворачивать горы.
— Можно подумать, что ты считаешь меня идеальной!
— Так и есть.
Марианна скользит по мне оценивающим взглядом.
— У тебя непроницаемое лицо! Я не понимаю твоих эмоций, и ты совсем ничего не говорил раньше. Да и сейчас, — машет ладошкой, вытирает слезы. — Как обычно…
— Не умею говорить о том, что чувствую. Научи меня.
— Я боюсь! — снова начинает реветь, говорит с обидой. — Ты эгоист, а я все-таки беременна. Двойней. У меня не самые лучшие прогнозы, если я стану рисковать. Или в этом и кроется твой умысел, а?
— Прекрати пороть чушь! Вот сейчас реально можешь по заднице отхватить. Я не монстр, Мари. Мне очень жаль, что ты думаешь обо мне настолько плохо. Думаешь, я могу заставить тебя…
Блять, аж дыхание перехватило.
Я отпускаю Проблемную и просто заставляю себя шевелиться.
Каждой клетке тела нужно донести, что нельзя долго оставаться на одном месте, Мари могут хватиться…
Наверное, уже хватились, кинутся к комнате охраны.
Любопытных там будет ждать сюрприз — не функционирующая система видеонаблюдения и вырубленная охрана. Им повезет, если выживут.
— За беременность не переживай. Я о тебе позабочусь.
— Почему это обещание звучит, как кара небесная? Кажется, боженька меня совсем не любит, если проклял тобой.
Она не может перестать болтать всякий вздор.
— Ты боишься?
— Нет.
— Все признаки на лицо, Проблемная.
— Я боюсь не тебя. Я боюсь того, что будет, если я останусь с тобой. Боюсь, что для меня это плохо кончится, а ты просто поправишь свой член в трусах, перешагнешь через меня и пойдешь дальше.
— Такого не будет. Поговорим о другом?
— О чем? Я не знаю, о чем можно с тобой разговаривать! — заламывает пальцы. — Ты вообще никогда не хотел болтать со мной о пустяках. Я не уверена, что даже когда я болтаю, ты меня слушаешь. Вдруг я для тебя как источник белого шума?
— Ты для меня как источник вдохновения.
— Оу, — выдыхает потрясенно, на миг прерывая фонтан своей милой болтовни.
— Ага. Источник вдохновения, как решить проблемы, которых не было в моей жизни до появления в ней тебя. Ты все рушишь, Анна-Мария, привносишь хаос туда, где все было четко и понятно.
— Это не тянет на признание!
— Зато тянет на правду. Я люблю порядок, а ты — мой хаос. Ужасающих размеров хаос.
Смотрю на нее, Мари готова разреветься пуще прежнего.
Скриплю зубами.
— Короче, признания — не мое. Точка. Хватает того, что я тебя забрал. Значит, ты мне нужна. Сойдемся на этом, идет?
— Хам. Грубиянище…
— Согласен. Лучше расскажи мне о том, как ты оставила Дитмара в одних трусах, — не могу сдержать улыбку.
Мне до колик в груди понравилось фото, что Мари отправила с телефона Дитмара на телефон Эда. Откровенно говоря, я ржал до слез.
Такое провернуть…
Горжусь своей Проблемной. Она та еще заноза в заднице!
— В одних трусах? Пусть не врет! Я оставила ему плед! — возмущается. — Фон Говнюк!
Смеюсь.
Забрав ладонь Мари, перетягиваю ее к себе. Присваиваю.
— Хотел бы я на это взглянуть своими глазами.
— Чтобы проверить, вдруг тебе соврали?! — вскидывается Марианна.
— Чтобы рассказывать потом детям, — последнее слово дается с огромным трудом.
Представить, что Мари беременная, получается легко.
Я уже вижу ее, тонкую, как тростинка, но с круглым, как арбуз, животиком. Смешную, еще больше неуклюжую и плаксивую, взрывную…