Страница 22 из 68
Тёмные ленты магии, окутывающей Теодоро, рванули вперед, и Тень, жадная до пополнения своего ресурса, двинулась на него, пытаясь ухватить зубастым ртом новые и новые частички магии. Анжелик на время была забыта; светлая, она практически не представляла интереса, что уж говорить об умирающей Анастейше.
А вот Теодоро, источник магии, казался Тени невероятным лакомством. Она поклацывала зубами, тянула к нему длинные крючковатые пальцы, увенчанные отвратительными когтями.
Настоящие Тени Бездны формировались из людей; с некоторыми изменениями, многие из них всё равно сохраняли человеческий облик. Другие, впрочем, стремительно видоизменялись. Теодоро видел на своём веку немало Теней, но эта казалась ему особенной.
До такой степени случайно не мог измениться никто. Тень формировали нарочно, отливали по форме и наполняли Тьмой.
В ней внутри не было живого человека, только несколько лент светлой магии, позволявшей держать всю конструкцию целиком.
…Мало кому известно, но ни один Светлый или Тёмный не состоит на сто процентов из одного вида магии. Этот секрет передаётся от одного Истинного Лорда или Леди к другому. В каждом есть примесь, в большей или меньшей мере, а изредка есть даже дети, рождающиеся с распределенной пополам силой, но в процессе обучения какая-то одна половина начинает перевешивать.
Только лучший, тот, кто одерживает статус Лорда или Леди, способен вместить в себя самый больший процент чистой энергии Тьмы или Света. Потому им так легко выстраивать порталы от одного измерения к другому.
Быть Лордом или Леди означает являться тем самым сосудом, связующим элементом, переполненным энергией. Мало кто способен это понять.
Светлая Леди, к примеру, до сих пор не осознала, чем она была бы, займи свой пост иначе…
Но об этом нельзя было думать. Раньери вынырнул из дурных мыслей, заставляя себя сосредоточиться на Тени и её приближении, на том, как она, пытаясь имитировать свойства Тёмного Лорда, пожирала разбросанные вокруг ленты Тьмы и притягивалась к мужчине, как магнит.
Теодоро закружился в жутком магическом танце с Тенью, борьба с которой каждую секунду становилась всё страшнее и ожесточеннее. Ему приходилось двигаться быстро; его соперники постарались, чтобы это существо могло существовать само по себе и при этом обладало немалой долей интеллекта. Скольким Тёмным пришлось пострадать, чтобы вытащить из них достаточно Тьмы и сделать это реальным? Теодоро боялся даже представить.
Возможно, даже часть сил покойного Тёмного Лорда, его предшественника, ушла на это.
Но он тоже был не промах. Теодоро немало лет провел в изучении магии, быть может, куда более сильной, чем считали противники; он осваивал её по крупицам, но сумел познать то, в чём совершенно не разбирались другие. Тьма стала его частью, и он двигался так же быстро, как энергия, не скованная физической оболочкой тела.
Тень попыталась совершить обманный манёвр, но Теодоро был первым. Клубок его дара ударил Тени в грудь, и та поглотила его, довольно заклокотав.
— Дурак, — проскрипела она. — Какой дурак! Ты думаешь, что меня можно сразить тем, из чего я состою?
Вместо ответа Теодоро послал ещё один быстрый импульс. Тёмная сила ввинчивалась в Тень, пронзая её насквозь, как будто простреливая. Тень захохотала, но это больше напоминало отвратительное бульканье жижи в огромном котле, вроде того, что Теодоро регулярно слушал в исполнении собственного котла в лаборатории.
А потом Тень шире разинула свою пасть и впилась ему в руку острыми игольчатыми зубами.
Где-то вдалеке закричала Анжелик.
Теодоро даже не зашипел, хотя, конечно, боль была — куда же она могла деться? Отчаянно закололо в руке, тонкие иголки Тьмы впивались в его тело, и Тень рычала, будто тот пёс, сорвавшийся с цепи — а что ещё ей оставалось делать?
В этом была её ошибка. Напитавшись энергией, полученной от самого Теодоро, она была уже очень близка с ним по структуре; сила перемешалась и, как донорская кровь, теперь перетекала из одного существа в другое.
Но Тень была слабее Теодоро. Созданная искусственно, а не выбранная природой, она не могла удержать в себе всё, что в неё сложили, и короткие всполохи мрака явственно свидетельствовали о том, что светлые ленты, удерживавшие конструкцию единой, вот-вот рассыплются прахом. Теодоро тихо рассмеялся; боль проходила.
Тень попыталась разжать зубы, но тщетно. Конечно, на руке будут раны, а камзол безнадежно испорчен, но благодаря контакту через кровь и яд Тьмы процесс обмена проходил быстрее.
Противник, удерживавший светлые ленты, кажется, понял: сейчас чудовище просто растворится. Станет частью Тёмного Лорда. А потом ему точно не составит труда проанализировать, из каких составных частей была сделана энергия, которой наполнили Тень.
Но, конечно, они понятия не имели, что такое Тёмный Лорд. Они никогда не сталкивались с Лордом, сполна познавшим собственную суть.
Светлые ленты попытались проникнуть в рану, смешавшись с Тьмой, чтобы разъесть его до последней кости, но Теодоро отшвырнул их силой магии. Кажется, именно в эту секунду противник понял, что сражаться уже поздно.
Тьму разорвало на мелкие части. Теодоро выдохнул несколько коротких формул, распуская подобно цветам по весне огромные сетчатые заклинания, захватывающие осколки. Светлые ленты он пропустил, позволяя им втянуться в землю, а вот Тьму собирал тщательно, стараясь не упускать ни единого кусочка, ни единого клочка.
Магия закончилась как-то неожиданно, внезапно, в одну секунду. Теодоро почувствовал последний толчок в грудь, быстрый, резкий — его толкали, чтобы сбить с толку, но он всё равно не смог устоять на ногах и ударился спиной о твердые камни вымощенной аллеи. Зашипел от боли, но всё-таки сдержался, не позволив вырваться ни единой формуле заклинания.
Теперь силе надо было улечься. В другой ситуации Теодоро позволил бы ей прижиться в теле, не шевелясь, и его не смутило бы ни стремительно чернеющее небо над аллеей, ни дождь, ни даже гроза и град, если б тот вдруг начал терзать его тело.
Но на крыльце уже начинала всхлипывать его Анжелик, лежала без чувств Анастейша, и лорд Раньери понимал: времени на то, чтобы магия прижилась как следует, у него сейчас нет. Потом разберется.
Не оставляя себе времени на сомнения, он бросился к дочери.
Девочка, бледная, как стена, опустилась на колени рядом с Анастейшей и трясла её за плечо.
— Проснись! — бормотала она. — Слышишь, проснись? Ты не можешь так меня оставить! Ты же обещала быть моей подругой! Папа!
Последнее прозвучало почти истерично. Теодоро буквально взлетел на ступеньки, рухнул на колени рядом с распростертой девушкой, не беспокоясь о том, как задрожала Тьма внутри него, и быстро прощупал пространство вокруг.
Вместе с Тенью в мужчину впитались и заклинания, которые она раскидывала вокруг. Сеть повиновения, наброшенная на Анастейшу, едва заметно мерцала, разодранная во многих местах, и Теодоро с удивлением понял, что девушка, даже не зная о том, что с ней делают, отчаянно сопротивлялась постороннему влиянию.
Дверь в поместье тоже отворилась легко и просто.
— Иди внутрь, — велел он дочери. — Быстрее.
— Нет! — уперлась Анжелик. — Только когда ты её спасешь!
Спасешь! Можно подумать, это так легко. Отравленные когти вошли достаточно глубоко, и простое платье девушки уже успело пропитаться кровью. Сама она, кажется, едва дышала и явно находилась не в сознании.
Теодоро попытался воспользоваться заклинанием-нейтрализатором, но понял, что сейчас только навредит, усилив растущую в Анастейше Тьму. Она и так поедала девушку, стремительно и быстро, а дальше будет только хуже.
Зарычав от бессилия, он взялся перебирать в голове множество заклинаний. Нет, тщетно. Но вдруг получится вытянуть Тьму на себя?
Он прижал ладони к груди Анастейши и позвал Тьму. Та отозвалась, медленно поползла вперед, но почти сразу же свернулась клубком в девушке, распространяясь по телу. Лишённое склонности к магии, оно сейчас пыталось освоиться с новым вместилищем.