Танец на крыльях

Да – моя квартира – шедевр архитектурного искусства. Большой, наполовину стеклянный купол – это верхний уровень «Крепости» и моя восхитительная спальня. Я была бы счастлива разделить её с…

В телефоне тихо тренькнуло входящее сообщение: «С добрым утром, любимая!» Я мурлычу себе под нос и губы сами растягиваются в улыбке – да-а-а – именно с ним, с добрым утром.

«И зазвонят опять колокола-а-а, и ты войдёшь в распахнутые двери-и…» – чистый и звонкий голос Риммочки разливается в полупустой квартире. Спасибо моей маленькой слаженной команде, что позаботились к моему возвращению о самом необходимом для моего гнёздышка. Римма, чувствуя себя виноватой, из кожи вон лезет – пашет, как стахановец. Энергии у девчонки на пятерых хватит. Но я не мешаю ей винить себя – впредь её не будет заносить. А за работу и заботу отблагодарю по-королевски.

Моя помощница уже достаточно расплатилась за свои и чужие грехи – пора и ей побыть счастливой. Я знаю, что у них с Орком развивается роман и благодарна, что они не афишируют свои отношения на публике. Первые дни ребята поживут в моей «Крепости» – это удобно и необременительно, учитывая площадь квартиры. А когда я преподнесу им свой сюрприз, всем станет ещё комфортнее.

– … И ты войдёшь в распахнутые двери-и-и… О, господи! – Римма подпрыгнула и схватилась за сердце, заметив меня в дверях.

– Доброе утро, певчая пташка. Я что, так ужасно выгляжу? – я откидываю назад влажные волосы и подхожу к барной стойке, на которой стоит блюдо с умопомрачительно ароматными сырниками.

– Шикарно, как всегда! – улыбается Римма. – Просто я не ждала Вас так рано. Сейчас каша будет готова.

– Не хочу кашу, когда тут такие вкусняхи, – я хватаю с тарелки сырник и откусываю, обжигая пальцы и язык.

Юная прехорошенькая Риммочка смотрит на меня с таким умилением, словно мамочка на свою любимую деточку.

– Римма, у Вас молоко убежало, – отшучиваюсь от её залипшего взгляда.

– Ой, пойду Андрюшку разбужу, – спохватилась она, намереваясь сбежать от смущения.

– Да пусть спит, он мне сегодня не нужен. Вся страна отдыхает, а наш большой мальчик заслужил отдых больше всех.

– Ваш Ланевский не в ногу со всей страной – «СОК-строй» сегодня вкалывает. У меня от этого тирана-рабовладельца уже весь телефон раскалился, – жалуется Римма. – Я сказала, что Вы сегодня будете у него в одиннадцать.

– Нет, я сначала Белку проведаю – как она там на новом месте.

– И зависните с ней на два часа. Она как императрица там себя чувствует и разжирела, как корова. Ой, кстати, забыла сказать! Я вчера встречалась с тем мастером тату – он просто бог! Но, Диан, он совсем не торопится в наш салон – работает только на себя и помещение арендует близко к дому.

– Значит, надо предложить ему такую аренду, чтобы он продолжал работать на себя, но хотел это делать в нашем салоне. А будет сопротивляться, придётся его соблазнить. Тебе, кстати, сделать кофе? – я орудую около кофемашины, загружая в себя уже третий потрясающий сырник.

– Кого соблазнить? Доброе утро, – в гостиную вошёл Андрюша при полном параде и со смущённой улыбкой на губах.

Надо быстрее отселять эту парочку, а то бедный парень чувствует себя неуютно.

– До интима, надеюсь, не дойдёт, соблазнять будем другими инструментами, – смеюсь я. – Вот, к примеру, Риммочкиной стряпнёй. Римма, скинь мне, что за план ты наваяла, и да – сегодня и завтра у вас обоих выходные.

К офису Ланевского я подъезжаю только в полдень. На подземной парковке замечаю Женечку. Он не спеша идёт от своего автомобиля мне наперерез. Как огромный холёный кошак. Кому-то ведь перепадёт такое счастье.

– Классная тачка, мадам!

– И ты тоже отлично выглядишь, – улыбаюсь я. – Привет, Женечка, с праздником тебя.

Он барабанит пальцем себе по щеке, призывая к поцелую. Мне приятно поцеловать такого красавчика. И как только я прикасаюсь губами к его щеке, крепкие руки затягивают меня в объятия.

– Я не успел тебя отблагодарить, моя спасительница, – шепчет Женечка, пытаясь забраться руками под мой распахнутый полушубок и упираясь твёрдым пахом мне в бедро.

– Знала бы, что в качестве благодарности ты сможешь предложить лишь свой чудотворный член, ты бы сейчас этой волшебной палочкой по нарам стучал.

– Сколько яда! Только сдаётся мне, что это у твоего фотографа волшебная палочка. Просто скажи, чтоб я понял, чем он круче меня?

– Жень, это всё равно что спросить, чем твоя мама лучше моей.

– Моя, похоже, ничем, судя по тому, что я недавно узнал о твоей.

– Но любишь-то ты свою маму.

– Это да, – соглашается Женя. – И всё же, что для тебя этот Сантана?

Он мой кислород.

– Он мой самый лучший друг, – выдыхаю красавчику в лицо, и он ещё приближается, едва не касаясь губами моих губ.

– Так мы тоже можем отлично подружиться… С тобой я готов дружить двадцать четыре на семь, презервативами ток запасёмся.

– Жень, мы с Феликсом дружим без презервативов.

– Думаю, мне неинтересно об этом знать, – мужская рука сжимает мою грудь. – Моя женщина должна быть только моей. И, если что, то я тоже готов без резинок, я с тобой даже на детей согласен.

– Даже! Какая жертва, Женечка! – я с силой сжимаю в ладони его пах сквозь джинсы и шепчу: – Я не хочу детишек, дорогой.

– А-аш-ш! Похоже, у меня их теперь и не будет, – шипит Женечка, – яйца мои выпусти, ведьма.

Поморщившись, он отпрянул от меня.

– Там батя тебя заждался, сейчас поклоны бить станет. Ты это, Диан, будь с ним помягче – старик сильно перенервничал. Он от чувства вины и благодарности уже готов тебя чуть ли не в наследство включить.

– А вот это очень кстати, – разулыбалась я. – Вот видишь, Женечка, твой папенька куда выше ценит мои заслуги.

– Да просто его альтернатива малость устарела и поистрепалась. А, кстати, у него новая секретарша – уверен, тебе понравится.

Судя по ехидной улыбочке синеглазого наглеца, я в этом не уверена.

– Ладно, Жень, увидимся, передавай привет своему Генычу, – я делаю шаг в сторону, но он удерживает меня за руку.

– Обойдётся он без твоего привета, а то у вас, я смотрю, дружба нерастащимая, особенно, как ты с этим собачьим приютом связалась. Похоже, наш Геннадий себе скоро тоже присмотрит там вольерчик попросторнее.

– Кстати, я только оттуда. Ребятам твоим огромное спасибо, всё очень классно отстроили – собачки счастливы. И тебе спасибо, Жень…

– Сочтёмся. У нас скоро юбилей компании, намечается корпоратив… Ты ведь будешь? – Женя нервно поглаживает мою ладонь.

– Боюсь, что нет, Женечка, я улечу в Лондон.

– Лондон! – зло выплёвывает Женя. – Да что тебе там… Опять к своему фотографу?

Манок у меня там – очень мощный и бесперебойный.

– Дела у меня там, Жень… неотложные.

– А, забыл сказать – на вечеринке будут все Соболевы, поскольку наши мамаши активно мирятся.

Оу! Да, такой праздник грех пропустить…

– А когда, говоришь, корпоратив?

– Двадцать пятого, – скалится довольный мальчишка.

– Возможно, я и успею вернуться, – тяну свою ладонь из захвата.

– Погоди, колдунья, скажи честно, насколько высоки мои шансы?

Я вижу, как ему сложно, и не хочу прикидываться непонимающей. Этот парень вообще не должен задавать подобные вопросы… Дерзкий, красивый, темпераментный… Но не мой.

– Женечка, их нет совсем. Я неизлечимо больна другим мужчиной, а иначе… иначе это был бы только ты.

– М-м, звучит не слишком оптимистично. Типа он – твоё солнце и звезды? – недобро усмехается Женя.

– Точно!

– Значит, мне достаточно его просто убить?

– Нет, мой хороший, тебе нужно найти…

– Звезду по себе? – зло перебивает он.

– Нет – просто свою.

Офис Ланевского-старшего я покидаю в смешанных чувствах. И всё, казалось бы, отлично – и с Ланевскими отношения выяснили, и свою собственность я умножила… И пусть весь первый этаж Карабас с Ланевским-старшим ожидаемо зажали, и мне досталась лишь треть, зато компенсировали полезной площадью на менее полезных этажах. И одна из этих площадей станет подарком для моей сладкой парочки квартирантов.