Лекарь

Тварь дрыхла до обеда следующего дня, а после пробуждения, уставилась на меня изумленными водянистыми глазками. В ее поведении больше не замечалось дерганий и визгливых звуков, кроме того, она как-то сразу обмякла, затихла и стала покладистой. На второй день ее ноги стали короче, а лапы превратились во вполне сносные человеческие конечности. Я вздохнул, не в силах поверить в успех и вкатил твари еще одну дозу лекарства. Просто на всякий случай.

Укрепив оковы своего материала для исследований, я спустился к лагерю и к удивлению, нашел там Варвара, чинно сидящего на корточках возле моих пробирок. Его руки и рот были измазаны в крови образцов, а рожа сияла радостной улыбкой.

Улыбкой?! Раньше Варвар никогда не демонстрировал радость подобным образом.

«Что случилось? — гася тревогу, поинтересовался я, — ты сожрал образцы?»

«Прохор, — весьма отчетливо проговорил дикарь, — говорить, Прохор! Говорить.»

Я, не скрывая охватившей меня эйфории, подхватил Варвара и крепко обнял, мысленно поздравляя себя с новым открытием. После чего невежливо оттолкнул от себя дикаря, внезапно вспомнив о его весьма фривольном виде.

Мне нужно было немедленно обнародовать свое открытие. Мир задыхался от нашествия дикарей и ждал новых решений. Я больше не слушал текущие новости по причине отсутствия источников. Местные прятались по домам, и старались не показываться на глаза, а мой многофункциональный браслет давно разрядился. Однако, судя по количеству набегов диких тварей, их популяция неуклонно росла. Я собрал в сумку тщательно упакованные образцы и направился к дороге, в надежде достичь цивилизации. Варвар увязался следом, привычно держась на расстоянии, но неизменно поблизости. Он прятался за деревьями, напряженно прислушиваясь и подавая мне сигналы мягким урчанием. Свои вновь обретенные вербальные способности он решил не тратить, довольствуясь коротким «Пррххрр»

До дороги, ведущей в город, мне помешала добраться военная техника, выставленная неприступным кордоном поперек широкого асфальта. На мое появление отреагировал один из дежурных, резво выскочив прямо передо мной.

«Кто таков? Предъявите документы!»

Я послушно протянул ему карточку, про себя усмехаясь мысли о полной неэффективности данного метода. Солдатик познакомился с моими данными и вопросительно уставился на меня, требуя объяснения цели похода.

«Мне необходимо попасть в город, — торопливо заговорил я, подключая к голосу всю убежденность, — я изобрел противоядие против тварей, мне нужно донести эту информацию тому, кто сможет ей воспользоваться по назначению!»

Вероятно, дежурный не поверил мне, поскольку на его без эмоциональном лице не дрогнул ни один мускул. Он коротко кивнул мне и нырнул за ограждения. Вскоре на его месте возник внушительного вида вояка и назидательно прогудел:

«Время сейчас опасное, по дорогам передвигаться и совершать другие перемещения строго запрещено!»

От его формулировок сводило скулы, но я, набравшись терпения, вновь принялся рассказывать про изобретенное противоядие.

«Я провел пробный анализ, — твердил я, потеряв уверенность в успехе операции, — препарат работает. Он сумел возвратить твари человеческий облик.»

Для подтверждения своих слов, я поискал глазами Варвара и сделал ему знак подойти поближе.

«Видите эту особь? Кто он, по-вашему? — повел я пробный тест на сообразительность. Вояка сурово оглядел голого Варвара и нахмурился.

«Человек, — неуверенно проговорил он, — обычный человек. Чего ты хочешь, парень? У меня приказ, я должен исполнять его! Таковы правила!»

«Ну а я ученый! — теряя терпение воскликнул я, — я выполняю свою работу. Правительство, между прочем, дало добро на различные исследования, если они в результате смогут победить этих тварей!»

Последние мои слова поколебали убежденность военного и тот, изобразив на лице мыслительные страдания, наконец, кивнул.

«Ладно, — хмыкнул он, — время нынче опасное. Полезай внутрь, но сам понимаешь, твою обращенную тварь я вынужден оставить тут.»

Я с сожалением обернулся к Варвару и пробормотал едва слышно:

«Высокие задачи требуют решительных мер, приятель. Не обижайся!»

К моему изумлению, Варвар снова замотал головой, забормотал и протянул мне обе руки, очевидно для прощания. В его негромком урчании я отчетливо расслышал отчаяние и полное нежелание расставаться.

«Я вернусь, Варвар, обещаю!» — проникновенно проговорил я и полез в бронетехнику.

Глава 6.

Я наивно приготовился к немедленному долгому путешествию, однако прошел час, после него закончился второй, а бронированный монстр продолжал безмолвно преграждать дорогу к большим землям. Суровый вояка, любезно согласившийся подбросить меня до ближайшего города, продолжал торчать на броневике, и высматривать негодяев-дикарей. Я собрался уже вылезти обратно и самостоятельно пробиться к цели, но неожиданно люк надо мной грозно лязгнул, и вояка обвалился внутрь, занимая место у штурвала. Тяжелая техника затряслась, загудела и медленно покатилась на север. Точнее, сначала она вклинилась в вереницу себе подобных, немного постояла в колонне и только потом, степенно и величаво двинулась прочь. С такой скоростью передвижения достичь цели я мог только к началу следующего месяца, однако выбирать мне не приходилось. Общественный транспорт давно перестал существовать как явление, а шлепать пешком полторы тысячи километров я готов не был. Тесное пространство броневичка освещалось единственным окошком, расположенном над приборной доской, поэтому я так же был лишен возможности наслаждаться местными красотами. Несмотря на трагическую внешнюю обстановку, южная природа продолжала оставаться яркой и завораживающей. Мерно катясь по пустым дорогам, я вспоминал водопады и горные речки, возле которых мне приходилось ночевать, и думал о том, что теперь вряд ли когда-нибудь увижу их снова. Иногда в мои мысли заползал Варвар и начинал ворковать там на своем собственном наречии. Мне очень хотелось проследить до конца его восстановительный путь, однако и этих изменений я скорей всего оценить не смогу. Если они состояться, разумеется. Вояка сосредоточенно молчал, а я не навязывался с беседами, понимая важность момента. Дикие твари пока не нападали коллективно, а по одиночке им было не одолеть грозную технику, однако никто не мог гарантировать невозможность мутации. Не исключалась вероятность того, что скоро твари обучаться мыслить слаженно и тогда мирным жителям придется несладко вдвойне. Я рассчитывал добраться хотя бы до какого-нибудь областного центра, однако колонна шла, не останавливаясь и не сворачивая, пробиваясь к столице. Так даже было лучше, хоть и намного дольше, думал я, прислушиваясь к гудению двигателей.

Через тридцать часов муторного пути суровый воин обернулся ко мне и грозно прорычал:

«Ты кто будешь-то?»

Я уже представлялся ему как ученый и врач, поэтому сейчас решил, что он интересуется моим придуманным именем.

«Меня зовут Прохор, — усмехнулся я и замолчал. Мне за сто лет своего существования на земле, еще ни разу не приходилось болтать по душам с военными людьми. Поэтому я совершенно не имел представления, как поддержать беседу и не вызвать снисходительных насмешек со стороны мало эмоциональных людей, погруженных в государственные заботы.

«Я помню, парень, — прогудел мой собеседник, — я смотрел твою биометрическую карточку. Я спрашиваю, чем ты занимаешься в жизни?»

«Я врач, — охотно отозвался я, предполагая, что военный начнет расспрашивать меня о новинках в области медицины. Потому что мое смелое утверждение немного грешило против истины. Я не был врачом в общепринятом смысле. Я не работал ни в одной из клиник, не вел учет пациентов и не получал деньги за свою деятельность. Однако я знал много способов, как минуя дорогостоящие операции, поднять человека на ноги. Я разбирался в реактивах, умел составлять снадобья и варить зелья, как когда-то полвека назад охарактеризовал мои занятия мой ироничный старший брат. Сейчас некому было оценивать мои труды. Пациенты не торопились на мой порог за помощью. Возможно, по причине отсутствия того самого порога, кто знает?