Страница 8 из 9
Спускались не просто дорогами, где едут машины, а внутренними тропинками. Спуски, а если идти наоборот, то подъемы, проходили мимо аккуратных палисадников с цветами и украшенных скульптурой особняков. Сквозь прутья ограждений виднелись уютные балконы с маленькими столиками и кувшины на ступеньках, как бы невзначай там оставленные.
Салите, дорожки, шли между двух каменистых стен, из щелей выбивались ростки, сверху ниспадали ветки живой изгороди ухоженных садов. Там, где домов не было, стены лохматились шапками диких зарослей.
Тропинки обычно упирались в площадь или сквер, и позже надо было искать следующий спуск, опять – наклонную дорогу с перилами или лестницу-скалинате.
Саша пробовала, но не сумела сориентироваться в этих многочисленных лестницах, спусках и лифтах, поэтому гуляла в основном по кварталу Альбаро и старому городу. Она пыталась понять суть города, но пока эта суть от нее ускользала. Хотя Саша успела заметить, что жизнь разных кварталов сильно различалась. У каждого был свой уклад, свои места и… люди.
Магда шутила, что Генуя как знатный дом. В домах аристократии хозяева всегда жили на верхних этажах, а прислуга обитала ниже.
День Саши начинался с того, что она заваривала чай – привезла свой из дома, – делала бутерброд и садилась писать. Она записывала всё, что рассказывала Паола с вечера. Ужинала Саша отдельно, но потом приходила с тетрадкой и диктофоном в гостиную, задавала вопросы, записывала, помечала. Обедала Саша тоже у себя, потом садилась за работу.
В тот день около десяти утра в дверь Саши постучали. На пороге стояла Паола. Саша поправила волосы, одернула майку.
– О, синьора Паола, доброе утро!
Глаза цвета лигурийского базилика подчеркивал такой же зеленый костюм.
Паола окинула взглядом комнату Саши. Незастланная кровать, три грязные чашки возле компьютера: Саша проснулась в шесть утра и успела выпить три кофе. Возле чашек валялась упаковка таблеток от головной боли.
Паола нахмурила лоб, но лишь на секунду, тотчас же улыбнулась, появились милые ямочки на щеках.
– Очень вредно дожимать себя до конца, когда пишешь. Собирайся, мы идем гулять!
Саша мгновенно уловила, что это была не просто просьба. Милое, но решительное волеизъявление.
– Жду тебя в саду, cara.
Саша засуетилась. Натянула джинсы, майку, взглянула в зеркало. На майке желтело пятно. Чистых маек не было, поэтому она накинула сверху легкий синий кардиган.
Паола стояла возле изгороди и гладила листья жасмина.
– Скоро осень, жасмин начинает менять цвет, – произнесла она с легкой меланхолией в голосе.
Саша подошла ближе, на ярко-зеленых листьях появились еле заметные красные точечки.
– Какая вы внимательная, синьора Паола, я бы такую деталь не заметила.
– Чем внимательней ты будешь, тем интересней будет твоя жизнь, дорогая.
Она нажала на кнопку, справа от входа, и ворота медленно раскрылись.
– Ты не против, если я возьму тебя за руку, будем гулять, как подружки, – она улыбнулась и взяла Сашу под локоть.
Они миновали виллы с садами, больше похожими на городские парки: внутри журчали фонтаны и виднелись ряды пальм, магнолий и заросли олеандров. Лигурийский сентябрь походил на жаркое питерское лето.
Саша и Паола вышли на широкую аллею с элегантными витринами, в которых красовались расшитые вручную ковры, платья в пол и антиквариат. Даже лавка с мороженым была здесь не похожа на те, что в старом городе: здешняя отличалась стильной надписью и интерьером. Они свернули на улицу поуже и скоро оказались на просторной Корсо Италия.
– Если идти в эту сторону, – Паола махнула вправо, – ты попадешь в центр города, но мы идем сюда, – указала Паола в противоположную сторону, – хочу показать тебе одно местечко.
Саша по привычке шла быстро. Паола нажала на ее локоть и остановилась.
– Дорогая, куда ты так летишь? У нас не назначено никакой встречи, кроме как с городом. А он уже здесь, – она показала рукой вокруг.
Саша старалась замедлить шаг, но давалось ей это сложно, она привыкла ходить быстро.
– Ты суетишься, – нажала Паола на Сашин локоть еще раз, замедлив ее шаг, – так ты не успеешь рассмотреть подробности жизни.
Они прошли ворота с надписью «Теннисный клуб».
– Ты играешь в теннис? Здесь, в Альбаро, несколько теннисных кортов, в этом клубе играет…
– Мама! – услышали они громкий голос.
Паола оглянулась.
– Аморе! Только говорила, что здесь играешь ты.
– Да, вот он я, – перед ними стоял улыбающийся Эдуардо, тот самый, с которым Саша говорила в зуме. Белая майка, короткие шорты, всё та же обворожительная улыбка.
Паола расцеловала Эдуардо в обе щеки.
– Вы знакомы? – повернулась Паола к Саше.
Эдуардо протянул Саше руку.
– Да, конечно, я же проводил с Александрой собеседование. Мама, ты в хороших руках. Уверен, что Саша напишет потрясающую книгу.
Саша потупила глаза. Потрясающую… Сколько ожиданий.
– Как вам Генуя? – Он посмотрел на Сашу своими зеленющими глазами.
– Пока я мало что видела, – тихо произнесла она.
Эдуардо дико ее смущал.
– Мы должны показать вам Геную так, чтобы вы точно в нее влюбились, – он улыбнулся еще очаровательнее, чем прежде. – Что же, мне пора, был рад увидеться.
Он поцеловал Паолу в щеку и помахал Саше рукой.
– Мой мальчик… – Паола нежно посмотрела ему вслед, – Кстати! Тебе надо обязательно провести с ним интервью, ведь он – важная часть моей жизни. Давай присядем.
Они сели на скамейку, в спинку которой был вставлен белый овал и красный крест – флаг Генуи.
– Жаль, что для Эда достойная женщина пока не нашлась. Ты не подумай, я вообще не типичная итальянская мама, – она посмотрела на Сашу прищурившись, – ты же знаешь феномен итальянской мамы?
Саша покачала головой.
– Если в двух словах, мамы очень ревниво относятся к своим сыновьям и считают, что лучшие женщины для них – они сами.
Паола засмеялась.
– А я так не думаю. Ему самому решать. Я бы хотела внуков, бесспорно, пока есть силы их нянчить, – Паола посмотрела вдаль, задумавшись, – мой бедный отец, увы, так и не дождался внука, его не стало раньше, чем я стала мамой. Знаешь, кем был мой отец? – спросила Паола Сашу и, не дождавшись ответа, принялась рассказывать про первую круизную компанию Генуи, основанную ее отцом. Бизнес процветал, отец много инвестировал в недвижимость, затем в искусство, их дом заполняли картины местных, и не только, художников. Мама Паолы тоже любила искусство, поэтому Паола получила художественное образование и, повзрослев, стала коллекционером и меценатом.
– Как твоя головная боль? – внезапно спросила Паола.
Саша удивленно посмотрела на «графиню».
– Я заметила таблетки на твоем столе. Ты часто ею мучаешься?
Саша кивнула.
– Боль всегда хочет тебе что-то сказать, – Паола поднялась, – продолжим наш путь, – и ухватилась за Сашину руку.
Корсо Италия шла вдоль моря и привела к церкви. Они спустились вниз и оказались на крохотной набережной в окружении теснившихся друг к другу разноцветных домиков. На пляже валялись старые лодки, в кафе напротив играл тихий джаз.
– Это Бокадассе, когда-то рыбацкая деревушка, сейчас она – часть квартала Альбаро.
Они зашли в кафе. Увидев Паолу, официант подбежал, выпрямился и слегка поклонился.
– Синьора Паола, какая честь. Предпочитаете внутри или снаружи? Что принести? Как всегда?
– Да, да, мы сядем снаружи.
Паоле принесли «кафе лунго», а Саша заказала капучино.
– Дорогая, я хотела бы глянуть, что ты написала, дашь мне прочесть рукопись на днях?
Саша покраснела:
– Я… дело в том, что я… не закончила.
Паола улыбнулась:
– Конечно, прошла всего лишь неделя. Покажешь то, что успела.
Паола отпила кофе.
– Сколько тебе лет, милая?
– Тридцать семь.
– О, в тридцать семь я как раз родила Эдуардо. Ты влюблена? Есть кто-то на примете?
– Нет.
– Думаю, моя книга тебе поможет. Сама увидишь. Тебе нравится здесь? – Она показала на пляж.