Нелисар Брегон

Как и было принято, король избрал из юношей Арахая двоих, они должны были стать советниками Дериана, когда он коронуется. Они учились быть непросто советниками, но и помощниками будущему королю, его опорой. Как ты понимаешь, один из них и был Сургата Элиансера. Второй симболец – Лесвил Танкре. Все вместе и младший брат Дериана, они постигали историю Арахая и науку правления им и должны были стать советниками будущего короля.

И помимо всего этого, Владислав занялся строительством города, получившего имя Ханривел. Он хотел осуществить мечту многих поколений королей, мечту тысячелетий, построить город, где весь народ сможет жить в единстве и содружестве. Но случилось то, чего не ожидал никто. Владислав внезапно умер… Его смерть пришла слишком неожиданно, никто не был к этому готов. Он вернулся к Миру, в то время, как строительство было едва только начато. Владислав едва преодолел черту двухсотлетнего возраста, он мог бы прожить ещё как минимум лет сто, а то и сто пятьдесят.

Его наследник, молодой Дериан, был коронован. И едва Арахай начал выходить из состояния скорби, как случилась вторая ужасная вещь. Анна умерла. Ее тело нашли растерзанным в лесу… Это был удар для всех. И это подорвало и без того хрупкое здоровье короля.

– Но Анна не умерла…

– Да. Анна не умерла, – Нел напряжённо всмотрелся с равнодушное лицо своего собеседника.

– Расскажи мне правду… – сказатель снова замер, снова его глаза стали пустыми на короткое время.

– Ты обещаешь не совершать опрометчивых поступков? – вынырнув из своего странного состояния, спросил сказатель.

– Да, – горячо ответил Нел.

– Ты прав Нелисар. Анна не умерла. Но стремительная и раняя смерть твоего отца, навела ее на печальные мысли. Она уверилась, что Владислав умер не по своей воле. У Анны появились подозрения о заговоре. Ее охватил страх за сыновей и судьбу Арахая. После смерти твоего отца, меч так и не признал никого из братьев и это могло означать только одно – в лоне Анны теплилась жизнь, о которой она сама еще не знала. И Анна, понимая, что не сможет это скрывать, бежала из замка, инсценировав собственную смерть, с помощью верного слуги-симбольца Муаре и советника твоего брата – Лесвила. Это должно было выглядеть, будто Анну убили дикие животные… Увидев место ее гибели, все так и подумали. Ни у кого не было сомнений.

Сомневался только Эдриан, но никому, кроме Дериана он не рассказал об этом. Как не рассказал и о том, что при последнем разговоре с матерью, она упорно пыталась что-то сказать ему, но словно боялась. И в душе Эдриана, поселилась надежда, та самая, что поселилась и в душе Анны. Надежда на продолжение королевской крови, даже при условии его смерти и смерти короля.

Но вскоре Сургат сделал то, чего не ожидал никто. Он обвинил в нападении на королеву Лесвила. Его пытались убить, но симбольцы, видевшие место гибели, восстали. И тут стало понятно, что все то время, что Сургат был рядом с королем, он плел сети, заговоры и вокруг него образовалась мощная сила из поддерживающих его лангокцев.

Это был раскол. Страшная не переносимая трагедия, история Санримора не знает подобного. Как тебе известно, жизнь народа зависит от короля. И когда он увидел, что симбольцы и лангокцы обратились друг против друга, когда произошел разрыв, Дериан потерял связь с народом. Его сердце было полно недоумения. Его попытки остановить народ натыкались на глухую стену ненависти. И связь между королем и народом разорвалась и Арахай, неразрывно связанный с его правителем, погрузился в сезон туманов, как и душа Дериана погрузилась в смятение.

Дериан не смог понять и пережить тот факт, что брат обратился против брата. Какова бы не была в этом роль Сургата, как страшна бы не была интрига, преступление народа было куда страшнее. Они отреклись от короля, отреклись от идеалов Арахая, а Сургат лишь воспользовался этим. Противостояние между людьми шло ровно четыре года. Кровь лилась рекой, страдание и боль пришли в Арахай, народ уничтожал, поглощал сам себя.

Это продолжалось бы и дольше, но люди наконец услышали короля и поняли, что своими распрями они убивают Арахай. И они заключил мир, хрупкий, убогий, но все же мир. Мир между симбольцами, лангокцами и королем. И многих осенило, многие поняли что разорвали одну из древнейших связей, нарушили саму основу жизни Арахая. Король не захотел встать во главе единства, будь его воля, мне кажется, он отрекся бы от престола, так сильно было потрясение и так глубока рана Арахая, нанесенная самим народом…

Какое-то время сказатель молчал, словно позабыв, о чем он вообще говорил. Нелисар терпеливо ждал.

– Итак, меч, – заговорил он наконец, – Это не просто меч, как я уже говорил, это меч война Арахая, его защитника. И он не признал ни одного из твоих братьев. Сургат, заполучив власть над осиротевшим народом, абсолютно уверен, что королевской ветви придет конец. Он сделает что угодно, лишь бы у короля и его брата не было наследников и тогда, он передаст престол своим отпрыскам. Он ни за что не лишит жизни Дериана, ибо он – единственное, что еще хоть как-то связывает народ с Арахаем. Умрет он – погибнет и Арахай. Но пока Дериан жив, Сургат надеется подготовится к его смерти, найти «волшебный» рецепт и связать Арахай с народом, через себя.

– Что если он найдет этот способ? Он убьет его?

– Едва ли… Уничтожить королевскую династию – это страшное преступление, Арахай, скорее всего, убьет его. Если же Дериан и Эдриан умрут в отведенный срок и не оставят наследников – это не преступление, это стечение обстоятельств. К тому же Сургату не ведомо, что ты жив. Твое сходство с отцом сыграло злую шутку. Сургат понятия не имел о втором брате короля и потому, увидев тебя, он был абсолютно уверен, что это просто случайность. Но тебя узнал не только он, но и некоторые из его свиты, кому при правлении регента, живётся очень сладко. И от тебя решили избавится и отправили на верную смерть. Они уверены, что ты мертв и видя, что за твоей смертью ничего не последовало, они уверились окончательно, что ты значил для Арахая столько же, сколько и любой арахаец. Вот почему тебе не следует до времени даже близко показываться у замка. Уверенные в том, что ты мертв, они и не подозревают, что своим преступлением, даровали тебе могущество.

– Могущество?

– Кровь, что течет в твоих жилах… это дар! Тот, кто дал ее тебе, совершил древний и крайне сложный обряд. Он даровал тебе часть своей силы.

– Но кто это был?

– Это не ведомо никому, кроме Мира, тебя и того кто спас тебя. Но есть и обратная сторона, вместе с кровью, ты мог принять все что угодно, как силу и мудрость, так и страхи и пороки… Но то, что бьется в твоих жилах… Это за пределами моего понимания, – он помолчал немного, – Ты Аратей, Нелисар. Отказавшись от этого, ты откажешься от той части Арахая, что живет в каждой наследнике королевской крови. Но ты не просто Аратей. Я знаю всех твоих предков и пусть ты так похож на отца, но душа твоя… она словно из другого мира.

– Как тебя понимать?

– О, я в силах понять лишь то, что связано с историей Арахая… Твое прошлое, пройденный тобой путь открыт для меня, но душа твоя – это загадка. И твое будущее, зависит лишь от твоего выбора. Но всегда помни, Нелисар, ты – Аратей! Ты часть Арахая.

– Арахай велел мне покинуть его…

– Значит так и должно быть. Арахай не заговаривает просто так и не призывает к себе кого угодно. Не все короли удостаивались такой чести.

– А Дериан? Он говорил с Дерианом?

– Дериан болен… Его связь с Арахаем слаба…

Они молчали какое-то время. Сказатель вновь погрузился в это странное состояние, словно терял связь с реальностью. Нелисар упорно смотрел на слабо освещённый портрет короля Владислава и его жены. Ему всё ещё было не по себе, всё ещё казалось, что он бредит. Глубоко вздохнув, он тихо прошептал:

– Я сын короля Владислава… Я брат короля Дериана… – он будто пробовал на вкус эти определения, словно пытался объяснить это своему сознанию. И неожиданно перед его глазами встал образ Эдриана, отчаянно сжимающего его в своих объятиях. Он знал. Эдриан всё знал…