Страница 18 из 20
Бесцветные глазки Кикируси вдруг сверкнули, как стёклышки.
– Ах ты ж! Вот врать-то! – гневно засопела она, уткнув в бока кулачки, но не выпустив вязальный инструмент. – Да какое дело Лойт до белого волка среди черных, даже если и затесался кто? Что она суется всюду, эта изменщица извечная?! Всем пакостит, и белым, и черным! Правду говори! – и ведьма со всей силы воткнула спицу в клубок.
Я успела заметить, как густая тень в углу дернулась, на миг обрисовалось крыло с встопорщенными перьями. Но мне было уже не до странностей.
Сердце пронзила острая боль. Вот и пытки начались.
Я с трудом отвела магический удар. Села, сцепила руки в кольцо на коленях. Слабенькая, но защита. Второй удар не будет неожиданностью.
– Правду, так правду, – вздохнула. – Ты же знаешь, что богиня Лойт – защитница невинных дев, но Темный трон не дает ей выполнять предназначение в Тархареше. Мольбы оскорбленных девушек богиня слышит, но не может прийти им на помощь, и это ее мучает. Насильники остаются безнаказанными.
– И что? Это Темная страна, деточка, – пожала плечами старуха. – Тут либо сама себя защищай, либо мсти так за малейшее, чтобы и мысли не возникло о большем. Слабым тут не место, и рассчитывать на чужую помощь, да еще твоей лживой богини, будет только полная дура, а таких не жалко. Академия тут при чем и наш принц? Или богиня посчитала его насильником и решила наказать?
Тут я не удержалась, но старалась не коситься на тень в углу:
– Знала бы ты, сколько слышит богиня девичьих проклятий и просьб о мести вашему принцу за разбитое сердце, не удивлялась бы! Но насильником его, пожалуй, не назвать. Бессердечная скотина, бесчестный соблазнитель, беспринципный сердцеед. А таких Лойт не часто наказывает, увы.
– А чего ей таких наказывать, коли у самой Лойт рыльце в пушку? Вот я и говорю: твоя богиня – стерва и чудище, похлеще Темного властелина. Не зря белые ее тоже прокляли и изгнали отовсюду. А ты ее жрицей мечтаешь стать!
Я не стала сообщать, что уже жрица. Младшая. А выполню задание и доучусь, стану старшей.
– Мне дана задача найти мага-убийцу, чьи преступления настолько чудовищны, что богиню теперь не остановит и сам владыка Тьмы. Преступник должен быть пойман и наказан. Мы знаем немногое, но ясно, что он либо адепт старших курсов Академии, либо магистр.
Кикируся задумалась, вытащила воткнутую спицу из клубка.
– А ведь ты не врешь на сей раз. Убийств среди демонов много, но год назад начались особые. Кто-то вырезает сердца у жертв. Тоже не шибко удивительно среди наших монстров, кое-кто только ими и питается. Но видано ли дело, чтобы темные темных жертвовали, да еще непонятно кому и с какой целью? Обычно своих не трогали, за соседями охотились.
– Убийца и начал со светлых кланов, – сказала я. – Взял от каждого по жертве.
– Двенадцать, значит, да наших уже десяток, – мрачно заметила ведьма. Неужели в ней женская солидарность заговорила?
– Он пытался захватить и наших девушек, но мы умеем умирать быстро, и так, чтобы и трупа не осталось. Ему нужна лунная дева. Или хотя бы полукровка, не обладающая всей силой сельо. С такой ему легче справиться. Вот я и пришла.
– Наживка, значит? С такой-то родословной? Твоя богиня совсем свихнулась, такими ценными жертвами разбрасываться.
– Я сама вызвалась, у меня больше шансов уцелеть. А если я вся такая ценная, могли бы меня тут и накормить, и напоить, и спать уложить, а не пытки с допросами устраивать.
Тень, таившаяся в углу, не выдержала. Сгустившись в клубок мрака, раскрыла сложенные в кокон крылья, и явила нам злого и растрепанного синеглазого демона.
Похоже, наш пострел везде поспел: и подслушать допрос, и с сестричкой подраться, судя по свежей ссадине на многострадальной щеке.
– Идем, – процедил он. – И накормлю, и спать уложу.
– Никуда не пойду! Сколько можно меня туда-сюда таскать, я тебе не саквояж.
– С биркой, – хихикнула Кикируся, выразительно уставившись на мой живот, прикрытый туникой. – Оставь девицу тут, дитятко. А покушать я что-нибудь найду, поскребу по сусекам.
– Не надо! – испугалась я. Ведьма такого наскребет – век потом не отскребешься. – Потерплю до утра. У девчонок посмотрю сухарики. У Шурша, в конце-концов, он у нас вечно баночки с джемом таскал. Кстати, как он там?
– Да что с ним сделается? – отмахнулась старуха. – Дьяр его простынками крадеными спеленал в яйцо, а я корми! Ой, вот у драконыша-то бульончик в мисочке еще остался. Из лягушечек с пиявочками. Щас принесу, подогрею только. Или холодненьким поешь?
И какое из этих двух зол – ведьмы и демона – худшее?
Принц, оценив степень зеленоватости моего лица, ухмыльнулся:
– А я предлагал кое-что получше. Не захотела. Неси бульончик, няня. Будем кормить болезную, – он уселся, поставив стул так, чтобы перегородить мне путь к выходу. Едва довольнехонькая бабка прошмыгнула за дверь, улыбка с его лица слетела. – А теперь я хотел бы услышать не нечто, похожее на правду, Лика, а саму правду.
И тут я со всей ясностью поняла, что это не принц. Его лицо, даже след от моих когтей подделан, не отличить с первого взгляда. Но при желании можно найти даже яд сельо и втереть в царапины.
И самое главное – это не тот, кого я целовала. Это я знала точно. Богиня, спасибо за помощь! Получается, что теперь я смогу узнать того, кому дарила неостывающий поцелуй сельо? А дарила я всего двоим – принцу при моем первом поцелуе в Академии и Иреку на студенческой вечеринке, когда захмелела. Ну, если правильно помню, потому что память о том празднестве отшибло напрочь. Кажется, еще островитянину. И бывшему однокурснику Ирека. И какому-то постороннему магу… у-у-у, Лойт, клянусь такого больше не повторится!
И что теперь делать? Дать понять, что не обманута «серой тенью», или подыграть? И не потому ли бабка намекнула, что не отпустит меня никуда с копией принца? «Оставь девицу тут». И по имени его в этот раз не называла!
– Правду, Лика, – напомнил лжепринц.
– Почему вы решили, что я вру, ваше высочество? Я правду сказала.
– Может быть, что-то тут и было от правды. Но не вся. Я хочу услышать всю. И лучше уж пусть услышу я, чем мой отец. Не так ли?
Я сделала вид, что задумалась.
Кикируся обернулась быстро, грохнула на стол поднос с горшочками, от которых умопомрачительно пахло. У меня потекли слюнки, но я мужественно отвела жадный взгляд.
– А почему бы и нет? – улыбнулась лжепринцу. – Владыке я расскажу всё и без пыток, так и передай. И, пожалуй, я принимаю приглашение отужинать у вас, ваше высочество.
Ведьма аж вздыбилась:
– Никуда не пойдешь! Ешь, что дают. Кухня ей моя не нравится, вишь ли! А ты ступай отседова, у нас тут парням не положено, – вспомнила ведьма, метнув грозный взгляд на нарушителя. – Совсем девочку замучили, никакого покою!
Копия Дьяра, потерпев полный разгром и поражение, отступила в тень и исчезла. А вот принцу тень искать без надобности, – не преминула я отметить.
Перед тем, как выпасть в сон, я даже поела вкуснющих пиявок, или что там было в горшочках. Совершенно сказочное яство оказалось.
Почему Дьяр не вернулся, как обещал, а послал присмотреть за мной двойника? – тревожно билась мысль. Что у него случилось?
***
– Демонская коса! Зачем я ее только отрастила! – ругалась я наутро, пытаясь наложить иллюзию на волосы. Никто не захотел помочь мне снова их покрасить, даже Миранда. Все порошки, предусмотрительно положенные мамочкой в багаж, оказались испорченными – наверняка ведьма Кикируся постаралась. И как я теперь людям на глаза покажусь?
– Скажешь, что покрасилась в блондинку, – посоветовала Миранда.
– Где это видано, чтобы темная красилась в блондинку?! – вопила я.
– Где ты видишь тут блондинку? – подняла бровь Зулия.
Порошки не просто испортились, они подействовали самым неожиданным образом, и теперь коса напоминала мочалку, скрученную из разноцветных ниток.
– Постригусь! – пригрозила я зеркалу, отражавшему совершеннейшее безобразие – стоявшую дыбом, жизнерадостно радужную шевелюру. На коже тоже не осталось ни следа искусственного коричневого загара – Шу и тут прошлась. И даже моим глазам вернулся естественный сине-зеленый цвет. Его еще, непонятно почему, называют "цвет морской волны", хотя у моря никогда не бывает такого цвета.