Страница 33 из 109
— Вот тебе новый опыт Айзек, пусть хоть кто-то становится опытнее… — Ханна обняла Айзека, сомкнув руки за его спиной, и прижалась лицом к его плечу. — Тебя ведь никогда не обнимала девушка?
Айзек стоял, пошатываясь от выпитого, но находился в здравом рассудке. Внутри него кипела кровь, и казалось, что каждый выдох обжигает губы и нос. Сердце колотилось, как бешеное, и парень боялся, что девушка это почувствует, но она внезапно прижалась к нему еще сильнее и он обратил внимание, что в ее груди бьется такое же сильное и резвое сердце. От этого факта, буквально на секунду, но ему стало легче. Он словно забывал, что она такой же простой человек, как и он, списывая ее необычность на то, что она совсем из других мест, и с абсолютно другими взглядами на жизнь.
— Ханна, это не честно, ты опять говорила только обо мне… — в этот момент девушка аккуратно взяла руки Айзека и завела их за свою спину, словно пыталась утонуть в объятиях, что так неуклюже давал ей парень.
— Меня зовут Ханна Хакало, я дочь Илмы Хакало и Микана Хакало. Мне двадцать два. Я работаю с детьми уже больше пяти лет и получаю счастье, понимая, что даю, хоть иногда, им другой взгляд на жизнь, показывая чудиков вроде тебя. Я мечтаю увидеть мир, и посмотреть на все необычное, что в нем есть. Вроде все.
Айзек, краснея от ситуации, в которой оказался, не нашел ничего лучше, чем подхватить инициативу девушки. — Меня зовут Исаак, по наречию моего наставника. Я был воспитан Юрием, если не ошибаюсь, Орловым, и всю свою жизнь охотился и добывал живность, чтобы прожить подольше, не умерев с голоду. Я, как и ты мало видел в жизни. Я мечтаю помочь людям, правда, уже не понимаю каким. Наверное, теперь — всем.
— Плохо у тебя получилось… — девушка прижалась к его груди еще сильнее, так что ее слова теперь были еле различимы. — Я надеюсь, что ты моя счастливая монетка. Когда-нибудь покажи мне мир, или хотя бы часть него.
— Угу, — не разобрав и половины, ответил парень, вновь впадая в опьянение. Для него быть пьяным было так же ново и удивительно, как и попасть в этот город. И пусть теперь, в состоянии невероятной легкости он ему не казался таким злым, он все еще думал о том, как исполнить задуманное. Даже пара спасенных жизней — это огромный успех.
Так они простояли пару минут, и все это время Айзек думал о том, какое же у Ханны горячее дыхание, ощущая его свои левым плечом. С его телом творились невероятные метаморфозы, он никогда не чувствовал себя таким живым и счастливым, мозг получал раскаленную кровь, полностью отключая ощущение жестокой реальности, словно вся та боль, которую он испытал за жизнь, сейчас сгорала в его собственном пламени, очищая молодую, неокрепшую душу от зла и обиды. Он стоял и думал о том, что делают люди дальше, и вспоминая скупые и грубые лекции старика — ему становилось не по себе. Он одновременно находился между двух состояний: предвкушения и испуга. Айзек стоял и думал, что, действительно, впервые в жизни обнимает девушку. И о том, что только что, вроде, даже согласился показать ей мир, хотя полного отчета в своем обещании он себе не отдавал.
— Айзек. Пойдем спать. Завтра я покажу тебе город, — Ханна отлипла от парня и неуклюже сдвинув столик, освободила место для человека на полу. Кружки, что упали со стола, расплескали капли мутной жидкости, моментально впитавшиеся в ковер. Девушка посмотрела на это безобразие и безразлично махнула рукой, доставая из шкафа второй комплект спальных принадлежностей. — Спать будешь тут.
Ханна расстелила спальное место, положив матрац у противоположной от ее кровати стены, так что ноги бы перегораживали вход в душевую. Девушка окинула взглядом комнату и пошла в душевую, закрыв ее изнутри, и включила воду. Айзек сел на постеленное для него место и, сгорая от внутреннего огня, начал прислушиваться к плескающейся за стенкой воде. Пьяный, заблудившийся в неизвестном городе, парень впервые ночевал в таком странном доме, да еще и с человеком, которого впервые видит, его инстинкты притупились, и он полностью отдался на волю случая. Очень красивого и манящего случая, что заставлял его витать в облаках, которых на замерзшем и невероятно высоком небе он практически и не встречал.
Ханна вышла из душевой и села на свою кровать. Тяжелые холодные капли стекали по ее уставшему лицу. Айзек глядя на нее невольно задумался о том, что она так долго там делала. Ханна же, в свою очередь, поймала пристальный взгляд и вновь встала с кровати, немного отдышавшись. Она подошла к юноше и села перед ним, изящно подогнув ноги так, что ее колени начали поблескивать в свете тусклых ламп. Она протянула руки к лицу Айзека и положила ладони на его щеки, которые уже вовсю горели красным.
— Айзек, прости, но я не делаю этого на первом свидании, — она потянулась к его лицу своим губами, отчего Айзек, в ожидании чуда закрыл глаза. Он отчетливо ощущал через опущенные веки, как лицо девушки приближается к его лицу, и внезапно почувствовал мягки горячие губы своим лбом. — Это аванс, Айзек.
Парень глубоко вздохнул и наконец-то расслабился, невольная легкая улыбка растекалась по его лицу. Когда он открыл, глаза лицо Ханны все еще было перед ним. Она ухмылялась, глядя на довольное лицо юноши. Двое встретились взглядами и просидели так всего чуть-чуть, словно проверяя терпение друг друга. Ханна не выдержала и снисходительно покачав головой вновь протянула руки к щекам Айзека, поцеловав его, теперь уже в щеку. Коротки, быстрый и неуклюжий поцелуй, но его хватило, чтобы Айзек окончательно окаменел, потеряв связь с реальностью. Словно моментально трезвея он пытался отпечатать в памяти этот миг, который неизбежно ускользал от него. Парень ненавидел себя за то, что сейчас он такой пьяный, и за то, что совершенно не понимает, что делать дальше. Ханна, ощутив, что момент слабости прошел, встала и вернулась на свою кровать. Она с мягкой улыбкой пожелала Айзеку спокойной ночи и укуталась в теплое одеяло, отвернувшись к стене. Айзек щелкнул выключателем, что был у него над головой и комнату поглотила темнота, лишь чуть-чуть нарушаемая отблесками света в окне. Парень лег и отвернулся к стене, ненавидя себя за то, что не смог прочувствовать момент. Он со всей силы зажмуривал глаза, в мыслях проигрывая момент, задаваясь вопросом: «А как теперь уснуть-то вообще?». Он ворочался несколько минут, иногда поглядывая в сторону Ханны, но она совсем не подавала признаков бодрствования, пока вдруг полушепотом не начала говорить с парнем, не отворачиваясь от стены. Приглушенный шепот отражался от бетона, еле слышно доносясь до Айзека.
— Айзек, извини. Давай начнем с правильного места. Ты будешь моим другом? Надолго.
Айзек привстал над своей постелью, оперевшись на локоть, и смотрел в сторону Ханны, которая так к нему и не развернулась. Он пытался понять смысл сказанного, но, расписавшись в своем бессилии просто ответил. — Буду…
От одного этого слова ему стало легче, как будто они и вправду начали с правильной точки завязки их отношений. Она предложила ему дружбу. Парню, которому никогда такого еще не предлагали. Сотрудничество и кооперация встречались в его жизни, а вот дружбы там не было. Может, разве что, старик не попадал под категорию «коллеги», но на то он и старик.
Айзек уснул, провалившись в теплый и крепкий сон, впервые за долгое время, не испытывая дикую качку. Этот сон теперь не закончится через пару часов, после которых он выползет на холодную продуваемую крышу цистерны. Но даже провалившись в глубину ночи где-то в голове, парень разрывался между желанием выполнить свою маленькую миссию и остаться с Ханной еще хотя бы на день. Или два. Или на всю жизнь…
Солнце вовсю уже освещало комнату, когда шум воды из-за стены заставил парня открыть глаза. Он перевернулся на другой бок, пытаясь собрать в голове все, что произошло вчерашним вечером. Пока Ханна закрылась в соседней комнате, Айзек всеми силами вдавливал себя в кровать, укутавшись в одеяло. Впервые в жизни он не готов был вставать с кровати, надеясь остаться тут навсегда, сгорая от стыда за произошедшее. Молодой охотник думал о том, как сейчас смотреть в глаза Ханне и не мог придумать для себя адекватного ответа. Вода за стеной стихла, и Ханна легким движением перешагнула через ноги Айзека, выходя из душевой с обернутыми полотенцем волосами.