Страница 2 из 4
Рис. 1. Троя. Раскопки
Рис. 2. Троя. Общий план раскопок
Правда, не только Спарта полагалась на «крепости» из костей и мышц своих воинов. Древние римляне, очень неважные художники и торговцы, но прекрасные инженеры и организаторы, создали сильнейшую для своего времени армию и ухитрились ограбить весь тогдашний, очень еще небольшой мир. Но вдобавок к вымуштрованным, прекрасно организованным в центурии и легионы и хорошо вооруженным воинам, они все же имели и укрепления. И, пожалуй, самими значимыми для истории оказались их легкие укрепления – военные лагери, каждый вечер строившиеся в завоеванных землях во время походов.
Древнеримский походный лагерь строился по четкой, раз и навсегда отработанной схеме. Силами самих солдат отрывался сравнительно неглубокий ров и насыпался невысокий вал в форме правильного четырехугольника, длина каждой стороны которого составляла около 660 м. На валу ставился тын из заостренных, вкопанных вертикально бревен – благо там, где воевали римляне, в Центральной Европе, еще оставались богатые леса. В каждой стороне этого квадрата были ворота, и от них шли между палатками воинов, каждая на 10 человек, широкие, пересекавшиеся в центре лагеря улицы. Легион делился на 4 центурии – и лагерь делился на 4 квадрата. А сами квадраты такими же проходами делились на меньшие квадраты, соответственно меньшим подразделениям, манипулам. В случае тревоги манипулы и центурии выступали к воротам и валам по широким проходам, без всякой сумятицы и толкотни. Вообще, лишенные воображения и художественного чутья, римляне любили все простое и четкое. Эта схема впоследствии легла в основу планировки многих западноевропейских городов.
Римляне никогда не вступали в сражение, не имея лагеря, на который можно было опереться в борьбе с неорганизованными и плохо вооруженными варварскими племенами галлов, кимвров, тевтонов, англов… В лагере на время сражения оставалась вся поклажа, здесь находились раненые, и необремененные обозом воины могли свободно маневрировать. Слабость такого лагеря только кажущаяся. Когда на римского полководца Мария напали кимвры и тевтоны, он остался в лагере, выжидая удобного момента, а затем уничтожил неприятеля. А легат Юлия Цезаря Квинт Цицерон защищал свой лагерь против вдесятеро сильнейшего врага.
Кроме походных лагерей, римляне в ключевых местах, например, возле удобных бродов через реки, проходов через горные теснины или узостей между озерами строили и долговременные укрепленные лагери (castra stativa). Здесь и рвы были глубже и шире, и валы и частокол были выше, и ворота мощнее, и по углам ставились бревенчатые вышки для часовых и стрелков. На месте этих лагерей со временем возникло немало городов в нынешней Англии, Франции, Германии…
Но большинство людей – просто люди. Они не только воевали и грабили, как спартанцы или римляне. Они просто жили: пахали землю и занимались ремеслом, торговали и воевали – все понемножку. И, чтобы обезопасить себя от любителей чужого добра, им приходилось полагаться еще и на природу, используя рельеф местности.
Наши отдаленные предки-славяне медленно, в течение VIII–X веков заселяли территории от степей на юге, за Днепром и в бассейне Днепра, до Финского залива и Ладожского озера на севере. На этом огромном пространстве археологами обнаружено множество городищ – остатков поселений. Здесь славянам приходилось сталкиваться с местными обитателями – финскими и литовскими племенами, а на юге со степняками-кочевниками. Самые ранние поселения не имели укреплений, но примерно с VIII века ситуация начинает меняться. Однако эти поселения принадлежали небольшим общинам земледельцев, которые не могли построить сильные укрепления. Поэтому приходилось выбирать места, максимально защищенные складками местности: оврагами, реками, болотами, реками и озерами.
Конечно, с точки зрения обороны самым удобным местом для поселения был бы какой-нибудь остров посреди реки или озера. Но вот с остальных точек зрения острова совсем неудобны. Во-первых, неудобно добираться до пашен и пастбищ, находящихся на берегах этих рек и озер. Люди-то еще переправятся на лодках. И орудия труда можно перевезти. А как быть с лошадьми или волами, которые использовались для пахоты? Как быть с коровами, которые нуждаются в пастбище? Во-вторых, находившееся в безопасности население быстро размножалось, и на небольших островах уже не хватало места для новых жилищ и хозяйственных построек. Да и найти подходящий остров, достаточно большой для общины, и достаточно высокий, чтобы его не заливало во время половодья и не размывало быстрым течением реки, непросто. Поэтому поселений островного типа известно очень немного.
Правда, остров может быть и среди болот. На русском севере и в Сибири такие сухие возвышенные гребни среди болот и кочкарника называются рёлками. И кое-где, например, в бассейне Днепра с его притоками Припятью и др., где располагались Смоленские и Полоцкие земли, островные поселения этого типа довольно известны. Встречаются они и на северо-западе страны, там, где в незапамятные времена прошли ледники. Они сгладили долины, по которым протекают реки и ручьи, и нагромоздили высокие морены, холмы. Вот на таких моренных всхолмлениях, напоминающих высокие острова, можно было располагаться с большими удобствами, нежели посреди реки или озера. Таким образом, система обороны была подчинена защитным свойствам рельефа. А если склоны холма были пологими, его можно эскарпировать, как выражаются специалисты по фортификации: примерно на середине высоты отрывали горизонтальную террасу, так что верхняя часть холма приобретала в основании уступ.
Складки рельефа, конечно, неплохо защищали от врага. Но все же их было недостаточно, особенно если холм-остров стоял на сухой равнине. Так что и поселения островного типа приходилось укреплять, создавая вокруг них ограду. В Древней Руси в отличие от неукрепленного поселения – веси или села, любое укрепленное поселение, а также собственно оборонительные стены и система укреплений, называлось городом, или градом.
Существовало 3 типа укрепленных поселений: собственно города в современном смысле слова, замки и крепости. Обычно, когда говорят «замок», то подразумевают каменную твердыню, принадлежащую какому-нибудь западноевропейскому барону, графу или герцогу. Неприступные зубчатые стены, высокие островерхие башни, подъемные мосты и несокрушимые ворота, воины в латах… Вот только вопрос: многие ли феодалы могли позволить себе возвести такой замок? Замки на Руси представляли просто-напросто бревенчатые жилища боярина и его слуг да тесно поставленные хозяйственные постройки в окружении все того же рва, вала и тына. С камнем плоховато было на равнинной Руси…
Как и городища родовых общин, так и замки эпохи раннего феодализма известны ученым по археологическим раскопкам, а нам, простым людям – по историческим романам. Посвятивший почти все свое творчество ранней истории родной Польши и хорошо ее знавший, писатель XIX века Генрик Сенкевич в романе «Крестоносцы» довольно подробно описал строительство рыцарем Мацько из Богданца такого усадебного городка, который тщеславный хозяин, однако, гордо именует замком. Он возводит его на холме, опоясанном заплывшим и поросшим кустарниками и деревьями древним рвом, сохранившимся от городища языческих времен. Расчистив, углубив и укрепив этот древний ров, на валу поставил рыцарь острог, то есть частокол из остроганных, заостренных сверху и вкопанных в землю бревен. Затем из толстых бревен были возведены стены, а главной постройкой стала кирпичная сторожевая башня на фундаменте из камня на известке – единственная на всю округу, предмет восхищения всей окрестной шляхты – небогатых польских феодалов. Звучит все это здорово, но ведь практически – это двор, окруженный не дощатым забором, а лишь бревенчатой стеной. Описаны здесь события начала XV века, канун знаменитой Грюнвальдской битвы. Но не только в Польше стояли такие городки-усадьбы. Знаменитый английский исторический романист Вальтер Скотт, бывший историком-любителем и сам занимавшийся археологическими раскопками, описал нам в романе «Айвенго», повествующем о событиях конца XII столетия, а именно о временах английского короля Ричарда Львиное Сердце, укрепленную усадьбу саксонского тана (небогатого феодала) Седрика Саксонца. Здесь тот же неглубокий ров, невысокий вал, и частокол из врытых в землю заостренных бревен, и ворота в нем.