Страница 4 из 4
Рис. 4. Змиевы валы
Впрочем, современные археологи оспаривают принадлежность этих валов древней эпохе антов, чаще всего датируя их X–XI веками. Но не исключено, что древнерусские князья могли воспользоваться более древними сооружениями, восстанавливая и дополнительно укрепляя их.
Такие валы воздвигали и другие народы. Еще в VII веке до новой эры вездесущие древние греки, народ воинов и торговцев, в восточной части Крыма основали свое укрепленное торговое поселение-факторию Феодосию. Затем здесь возникло целое Боспорское государство. Для защиты Феодосии боспорские правители Спартокиды возвели Асандров вал, пересекавший перешеек между Феодосией и Арабатской стрелкой. На рубеже I–II веков новой эры завоевавший земли даков (примерно на территории нынешней Румынии), римский император Траян построил огромный Траянов вал вдоль Дуная, чтобы обезопасить новые владения от набегов варварских племен. Воздвигали валы и древние германцы, авары, западные славяне, датский король Готфрид в 808 году и франкский император Карл Великий в 812 году.
Итак, наиболее выгодным местом для постройки укрепленного поселения был остров – если не посреди большой реки или озера, то хотя бы посреди болот и равнин, на рёлках и моренах. Но рёлки и морены тоже еще поискать надо. А ведь европейская территория нашей страны отличается как раз равнинностью. По этой огромной великорусской равнине во множестве текут и полноводные реки, и небольшие речки, и ручьи, вытекающие из лесных болот. Они образуют целую сеть, кстати, очень удобную и для передвижения: летом на лодках, зимой по ровному замерзшему льду на санях. По суше на тогдашней, покрытой сырыми и густыми хвойными лесами Великорусской равнине проезда практически не было. Ручьи впадают в речки, речки в реки, а кое-где по берегам рек встречаются еще и широкие овраги. И при впадении одной реки в другую образуются мысы, с двух сторон защищенные водой. Здесь очень удобно селиться. И такие поселения мысового типа – едва ли не самые распространенные на Руси. Да вот хотя бы Москва. Конечно, заложена она была не князем Юрием Долгоруким, который на боевом коне и в доспехах нынче простирает длань вовсе не на том месте, где появилась, так сказать, Протомосква, а совершенно неизвестными простыми землепашцами-смердами, ремесленниками, рыболовами и охотниками на высоком, поросшем еловым бором и срытом в 1847 г. холме, расположенном на узком мысу у впадения реки Неглинки в Москву-реку. Пожалуй, даже и не русскими, точнее, не славянами-вятичами заложена, – русских в ту давнюю пору еще не существовало, – а угро-финнами: само название «Москва» не славянское, а угро-финское. Этому древнему поселению много больше 1000 лет. А суздальский князь Юрий Долгорукий просто пригласил в 1147 году своего союзника, князя Новгород-Северского Святослава Ольговича на встречу в свое село Москву на переговоры и «дал ему пир силен». Видно, пир был действительно «силен», если летописец счел нужным упомянуть о нем. И только в 1156 году Юрий превратил село в «город», обнеся его деревянными стенами.
Но такое поселение на мысу было открыто с напольной стороны (фортификационный термин: сторона, выходящая на открытое поле, откуда возможна атака врага), и здесь приходилось создавать искусственные укрепления. Обычно отрывали ров, а вынутой землей насыпали вал. Если конец мыса был низменный, в виде пологого ската, то его тоже могли обносить рвом и валом. Наибольшее значение имели глубокие рвы, особенно если они были наполнены водой из реки или ручья. Валы назывались спом, приспом, переспом (от слова «сыпать»), а позднее – осыпью, и как бы дополняли своими откосами крутые стенки рва. А уже на валу ставились деревянные укрепления. По краю площадки строили частокол (тын) высотой «в два копья», то есть примерно 3–4 метра. Бревна закапывали в землю на глубину примерно в 1 метр и для прочности их закрепляли в основании горизонтальными плахами и бревнами. На расстоянии 30–50 сантиметров от заостренных верхних концов бревен их соединяли горизонтальным брусом, проходившим через отверстия в бревнах, или прибитым к ним. Таким образом, повалить отдельные бревна частокола было очень трудно, даже невозможно. Обычно на частокол шли хвойные деревья диаметром 15–20 сантиметров. Пространство на валу за тыном называлось затином. С внутренней стороны тына делались полати – настил боевого хода защитников, стоявший на коротких вертикальных столбах. Находившиеся на полатях защитники почти на всю высоту своего роста были скрыты тыном, стреляя из луков между заостренными концами бревен или через узкие амбразуры, прорезанные в двух смежных бревнах.
Постройка даже и деревянных стен требовала больших трудовых и денежных затрат. Так что поневоле эти города-крепости были очень невелики. Первоначальная Москва была крохотной, имея в длину всего около 200 метров и занимая крайний юго-западный угол нынешнего Кремля. Две стены шли по круче берегов Москвы-реки и Неглинной, метров на 10–15 выше нынешних стен, сходясь углом, а восточная стена отрезала этот угол примерно от позднейшего Потешного дворца, находящегося между Боровицкими и Троицкими воротами и, пересекая место, где сейчас расположены многоглавая церковь Рождества Богородицы и храм Лазаря.
Рис. 5. Частокол (тын)
Рис. 6. Заплот
Остатки этой древнейшей деревянной ограды и следы рва были обнаружены в 1843 году при закладке фундамента Большого Кремлевского дворца.
Конечно, ров, вал и частокол – укрепление слабое. Но более мощных сооружений в ту пору не требовалось: если врагу не удавалось взять город внезапным налетом, он, как правило, отступал, не прибегая к штурму. Ведь как поселенцы-славяне, так и их враги еще не были искушены в фортификации. На юге, в полосе лесостепи, угрозу представляли кочевники, печенеги или половцы, не имевшие хорошо организованной армии и не умевшие осаждать и штурмовать укрепления. Основной их тактикой была внезапность: неожиданно налетели на конях, захватили скот, пленных, имущество, – что подвернулось под руку, – и столь же стремительно ушли. На северо-западе угро-финские и литовские лесные племена тем более не были способны взять штурмом укрепленное поселение. И если население таких городков было настороже и не допускало неожиданного налета, то враг сразу же уходил искать добычи в другом месте.
Поселение мысового типа было удобно тем, что могло практически беспрепятственно увеличиваться по мере роста населения. Перевалило поселение через вал и ров в поле – ну, что ж, можно выкопать новый ров, отсыпать новый вал и поставить новый частокол. Археологи знают такие поселения сложномысового типа, с двумя и даже тремя площадями, каждая из которых прикрывалась своим укреплением. Выделяют они и так называемый сегментный тип поселения, располагавшегося между двумя озерами на перешейке и защищенного рвами и валами с двух сторон. И здесь также можно было расширять площадь поселения, возводя новые укрепления, в виде лука упиравшиеся концами в водные преграды.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.