Не беси меня!

– Я смотрю, ты меня послушал, Вован. И правильно. Для хороших девочек нужно хорошо стараться. – Голос из-за спины, наполненный издевкой и ядом, хоть и тщательно замаскированными, всю приятность у вечера отобрал.

– Хмель. Твоего совета никто не спрашивал. Отвали ты уже от нас, а? – Вова старался казаться пресыщено-усталым. Но глаз у него прищурился очень недобро. И ярость скрыть никак не получалось.

– Хмель… – тут уже и я не выдержала, вмешалась. – Он же, как плющ, ко всем цепляется, что на дороге попадется. – Развернулась, чтобы прямо посмотреть в глаза парню. – Но я бы тебя назвала дубом!

– С чего бы это? – две пары мужских глаз смотрели одинаково заинтересованно.

– Да потому, что веники из дуба чаще всего оставляют листы на ж… Прилипают, короче, сильно. Фиг отмоешь…

Глава 14

Да, грубо, да, на грани… Но, в конце концов, как еще говорить с человеком, который по-хорошему не понимает? Я бы и матом, наверное, могла уже выразиться, чтобы точно указать направление, в котором Хмель должен пойти. Но сама себе не позволила. Неизвестно еще, кто из нас опытнее в этом деле. Можно в ответ услышать нечто такое, от чего самооценка упадет и не встанет никогда.

– А ты, как я посмотрю, в теме, да? – Хмелевский не растерялся, хоть и видно было, что мой выпад ему неприятен.

– В теме чего? Того, что ты от нас никак не хочешь отделаться?

– В теме жизни деревенской. Там же, наверняка, моются только в бане, да раз в неделю, по субботам? А все остальное время только студеной водой из колодца лицо ополаскивают? Слышь, Вован, зачем тебе девушка из деревни? Нравится быть проводником в цивилизацию? – Это Влад уже на Зацепина переключился.

Вова смотрел на друга внимательно и молчал. Так, что не только я, но уже и Хмель начал нервничать.

– Влад, я, кажется, тебе вчера еще сказал, чтобы ты оставил нас с Надей в покое. Что в моих словах тебе не понятно?

– А я вас, разве, побеспокоил как-то? – надменно приподнятая бровь на лице Хмеля должна была показывать, что ему на Вовкины слова абсолютно пофигу. В общем-то, он всем видом своим демонстрировал, как сильно он плевал на всех вокруг. Только одно непонятно было: если ему весь мир настолько не интересен, то почему он постоянно цепляется к нам? Вернее, ко мне?

– А ты считаешь, что твои слова нам были приятны? – Зацепин, похоже, начинал психовать. Это, между прочим, выглядело интересно: я Вовку психующего не видела еще никогда…

– Мне кажется, ни одного оскорбления не было произнесено. Или то, что твоя девушка из деревни, кого-то из вас оскорбляет?

– Влад, пойдем-ка, обсудим с тобой некоторые детали. Не хочу, чтобы Надя слышала, какие нехорошие слова я могу произнести.

– Господи! – Хмелевский издевательски поднял очи к небу. – Вован, ты че, на разборки меня зовешь? Не вырос до сих пор из этих глупостей?!

– А ты, значит, можешь только девушек обижать и унижать, а с парнем наедине поговорить боишься? – это я не выдержала, вмешалась.

Хмелевский смерил меня тяжелым взглядом, презрительно поджал губу, показательно вздохнул:

– Ну, пойдем… Расскажешь мне, что тебя не устраивает в моем поведении.

Я внимательно наблюдала за обоими. Вообще-то, пора было начинать волноваться. Хотя бы потому, что из-за меня сейчас, наверное, будут парни драться. А если даже не драться, то разговаривать на повышенных тонах, чересчур повышенных. В моей жизни еще ни разу такого не было. И это первый повод для волнения. Второй – здоровье Вовки, моральное и физическое. Я же не знаю, кто из них лучше дерется… В том, что Хмель язвит и оскорбляет намного успешнее, чем Зацепин, я уж точно не сомневалась. Иначе, давно уже был бы послан подальше и ушел, не оборачиваясь.

Но волнения, отчего-то, не было. Скорее, недоверие к тому, что все это реально творится на моих глазах. И любопытство: чем все закончится-то? И еще одна поганая мыслишка: а вдруг, это опять спектакль разыгрывается? Специально для меня, обиженной еще вчерашним равнодушием Вовы?

А за ней следующая: какого хрена, Надя? Вот какого, скажи, хрена ты продолжаешь этим заниматься? Либо определись, что ты не веришь Зацепину, собирай удочки и вали отсюда, и никогда больше с ним не имей общих дел. Либо, наоборот, прими за истину, что он – отличный парень, настроен к тебе весьма решительно, и никаких подвохов за душой у Вовки нет.

А так как определиться я в тот момент не могла, слишком уж мне Вова нравился, и уезжать без него совершенно не хотелось… Решила, что пусть уже идет себе, разговаривает, а я за него здесь буду переживать.

– Вов, ты там поосторожнее, пожалуйста, ладно? Я буду волноваться.

– Не боись, Игнатьева, я его в живых оставлю. Уголовных дел мне из-за тебя только не хватало. – Хмелевский, конечно же, не мог не вставить свои три копейки.

– Надь, мы просто поговорим серьезно, один на один. Не переживай.

Вовка демонстративно обнял и поцеловал меня, а потом ушел куда-то, вместе с Хмелем. Странно все это выглядело. Будто я сейчас отыграла какую-то сцену дурацкую в спектакле.

Сидеть одной на диванчике, пусть и в очень уютном уголке, мне, как ни странно, понравилось. Может быть, потому, что очень хотелось побыть наедине со своими мыслями, чего уже вторые сутки никак не удавалось сделать. Для приличия, открыв новостную ленту в телефоне, бездумно листала страницы, а сама переваривала все, что за эти дни со мной произошло. Получалось плохо: мысли, то и дело, соскакивали то на наши с Вовкой злоключения в виде Хмелевского Влада, то на приключения в постели, от воспоминаний от которых становилось сладко и жарко.

– Надь, а че ты одна-то здесь прозябаешь? Пойдем с нами, в мафии народа маловато… – Это девчонки выскочили, Танюха с Валей, мы с ними не ссорились и не дружили. Потому и удивителен был интерес. Но, кажется, я начала искать подвохи везде, даже там, где их никогда и не было.

А мафия – моя любимая игра. Еще со школьных времен обожаю. Грех было отказываться от такой возможности поразвлечься. Даже не пришлось притворяться, что рада приглашению.

Мирных горожан отстреливали, как нефиг делать. Доктор пытался кого-то спасти, но все время промазывал. Народ, обсуждая «утром» потери в рядах, веселился и стебался, кто как мог. Шампанское, конечно же, раскрепостило самых угрюмых и невеселых. Мне не очень повезло: выпала карточка простого жителя. Так не интересно. Гораздо веселее быть мафиози, но при этом громче и увереннее всех настаивать на своих подозрениях. Тем не менее, я тоже веселилась и даже отвлеклась от мыслей о своих личных проблемах. Прошел не один круг таких прений, прежде чем вспомнила, что Вовка-то еще не вернулся… И вот тогда я серьезно занервничала. Начала подпрыгивать и оглядываться, переживать… За что и была почти моментально выведена из игры. Кто-то очень внимательный заметил, что я веду себя как-то непонятно, и решил, что так себя могут лишь преступники вести. Остальные его поддержали. А я и оправдываться не стала особенно: слишком уже хотелось бежать и разыскивать Вовку. Даже не задержалась, чтобы посмотреть, кто же, на самом деле, играл за мафию. Не до того было. Реальный мой разбойник где-то пропадал…

Обошла сначала все помещение, где Зацепин мог остановиться, начала с диванчика, на котором была им оставлена. Никого не нашла. На звонки он не отвечал, конечно же, в лучших традициях всех потеряшек. Я уже начала по-настоящему нервничать, когда увидела знакомую спину.

Там, где ни за что бы не придумала искать: у стойки бара. И, конечно же, рядом стояла еще одна очень знакомая спина…

Глава 15

– Вова?! – окликнула, даже не зная, хочу ли, чтобы он повернулся…

– Надя? А ты где была? Я тебя искал везде, где только можно… Уже и не знал, что думать… – К счастью, на лице Зацепина не было никаких явных повреждений. Значит, не дрался. А если дрался, то без явного энтузиазма со стороны противника.

Подошла к нему, к груди прижалась. Спрятала лицо на плече. Только сейчас поняла, что переживала за него все это время. Просто мысли тревожные прятала за какой-то ерундой.