Страница 70 из 108
— Не смей угрожать, полукровка, мы бы и сами справились!
— Да бога ради, — пожал я плечами. — Нам нужно поскорее добраться к черноте, а вы тут несанкционированный митинг посреди дороги устроили. Давайте, освобождайте проезд.
На зелёном лице воительницы отчётливо проскользнуло удивление.
— Зачем вам туда?
— Хотим её остановить, — спокойно ответил я.
— Это невозможно! — отрезала Кисса. — Только не для вас, слабаков. Даже мы не в состоянии ничего с ней сделать…
— Меня ваша беспомощность не интересует, прости. Нам проехать надо. В последний раз прошу, по-хорошему.
Я ожидал очередной вспышки гнева и конца переговоров, но предводительница наоборот — широко улыбнулась, продемонстрировав крупные белоснежные зубы.
— Полукровки любят дерзить. А ещё они очень быстро умирают. Ты готов доказать, что твоим словам можно верить?
— Поединок предлагаешь, что ли? — с тяжёлым вздохом уточнил я.
— Нет, любой из моих воинов тебя голыми руками пополам переломит, — безапелляционно заявила она. — Ты слишком слаб, почти как человек. Такие обычно становятся лёгким кормом для Тьмы. Мы здесь для того, чтобы не давать ей новой пищи.
— Сдерживаете тварей, получается?
— И людей тоже, — кивнула она. — Иначе отсюда не спасётся никто.
— А вам это зачем?
— Мы здесь ради своих соплеменников, не обольщайся. Даём им время, чтобы уйти.
Что ж, эта информация меня особо не удивила. Бескорыстием сейчас мало кто страдает, а орки ясен пень переселялись к нам сразу всем табором, как те же зверолюды или рептилоиды. И уж точно не от хорошей жизни. Почуяв, что дело пахнет вазелином, они предпочли ретироваться.
Забавно, что меня посчитали полукровкой, но разубеждать зеленокожих воителей я не стал. Тем более, о чём-то подобном и Ногогрыз заикался после сеанса общения с духами. Если есть шанс договориться, я готов быть кем угодно — хоть орком, хоть бесом. Всё-таки тварей в округе ещё полным полно, и будет совсем неплохо, если часть из них отвлечётся на кого-нибудь другого.
Тем временем женщина коротко свистнула и «щитовики» разошлись в стороны, пропуская вперёд ещё одного орка, который даже на фоне рослых соплеменников смотрелся гигантом. В нём уже было никак не меньше двух с половиной метров, и далеко не весь объём ушёл в рост. Одни только его бицепсы по толщине могли честно конкурировать с человеческим бедром.
При этом выглядел огромный орк не особо здоровым. Зелёная кожа изобиловала струпьями и язвами, а кое-где и вовсе торчали наросты, похожие на шипы. Тяжёлое лицо, вполне подходящее для типичного неандертальца, обезображивали багровые рубцы.
С собой эта ожившая греческая статуя Зевса тащила что-то вроде древкового тесака, смотревшегося в его ручищах несерьёзным перочинным ножиком на палке. А так это была полноразмерная глефа или что-то в этом духе, явно не кустарного производства. Тёмное лезвие матово переливалось под солнечными лучами, а древко украшал затейливый орнамент. Вроде как руны, но другого типа — не такие ломаные, как на человеческих артефактах, вроде той же пирамидки.
— А дальше?
— Если удержишь его, ты достоин, — весьма смутно пояснила Кисса.
На мой взгляд достойнее всего выглядел танк, который спокойно увёз бы на себе весь их немногочисленный отряд. Но чужие традиции стоило уважать, раз уж решил идти на контакт. Тем более, никто не предлагал мне драться, что для орков не очень характерно.
Я взялся двумя руками за древко, но оружие оказалось удивительно лёгким, даже когда могучий воин его отпустил. И в чём тогда подвох? Однако спустя какое-то мгновение у меня в глазах резко потемнело, а в ладони будто вонзилась тысяча раскалённых игл. Запоздало промелькнула мысль, что не зря прошлый владелец глефы выглядел так болезненно при всей своей хвалёной орочьей регенерации. А потом стало не до размышлений — в голове взвыл целый хор на разные лады:
Не знаю как других, а меня потусторонние голоса в голове мотивируют лучше всего. Слишком свежи воспоминания, когда меня едва не выселили из собственного тела. Так что я собрал всю волю в кулак, но хватку не ослабил. Руки продолжало запекать заживо, распространяя жар дальше, а череп всё сильнее сверлил разноголосый вой. Казалось он вот-вот лопнет от этих визгов, если не спрятаться куда-нибудь вглубь себя. Только меня таким не проймёшь, особенно после лечебницы.
— А ну… Заткнулись все…
Я изо всех мысленно ухватился за свой внутренний стержень и стал им колошматить наглых вторженцев в мой разум. Посмотрим, кто тут самый страшный! Уж бороться с непрошенными гостями меня учить не надо. В каждый удар по супостанам я вкладывал всю боль и ярость, что давно искала выхода наружу. Получая ментальный отпор, они одним за другим замолкали, пока вокруг наконец-то не воцарилась благословенная тишина.
Перед глазами немного посветлело и я обнаружил себя опирающимся на вертикально стоящее древко, будто усталая стриптизёрша на шест в конце смены. Тёмное лезвие глубоко пробило асфальт, который вспучился по краям разреза вскипевшим битумом. Однако мои обугленные руки, словно побывавшие в печи, так и не разжались. А ещё по лицу к едва зажившей шее стекали горячие ручейки. И это вряд ли был пот.
— Неплохая пушка… — прохрипел я, с трудом выдернув лезвие из дорожного полотна. — Но мне больше нравятся топоры…
Орк в полном обалдении забрал проклятое оружие, заметно дёрнувшись при первом контакте. Я же, потеряв опору, едва не грохнулся на дорогу. Но сделал вид, что просто наклонился за своим топором. Заодно понял, что по лицу стекают вовсе не слёзы, а непривычно тёмная кровь, сочащаяся отовсюду — из ушей, носа и даже глаз. Солоноватый привкус ощущался и во рту, будто мне конкретно так зубы проредили.
— Ты… достоин, — едва выдавила из себя Кисса.
Воительница тоже оказалась шокирована, хоть и лучше владела лицом. Видимо, сейчас я должен был валяться у неё в ногах и не подавать признаков жизни. Интересную вещицу с собой орки таскают, только вряд ли они сами такой мощный артефакт изготовили. Скорее всего это очередной их трофей.
— Мы признаем тебя, младший брат, — продолжила женщина уже твёрже. — Но если кто-то из твоих людей подчинится Хаосу, ты должен немедленно уничтожить его. С тобой пойдёт Вартах, он хороший воин, хоть и молодой. Больше помочь нам нечем.