Страница 36 из 108
— Может, тебе ещё что-то нужно? — многозначительно поинтересовался Солод.
Тут пришлось крепко призадуматься. С одной стороны вовлекать посторонних людей в разборки высших сущностей слишком рискованно, а с другой — первый раунд явно остался за противником. И ещё непонятно, получится ли у меня в таком положении отыграться. Старушенция сразу предупредила, что ему известно обо мне, а вот я ничегошеньки про него не знаю. Кроме одной-единственной приметы…
— Если тебе совсем уж делать нечего, то поищи того, кто имеет красные глаза, — произнёс я как можно тише. — Но сразу предупреждаю, что ты скорее всего вляпаешься в неприятности и наживёшь себе кучу проблем. Большую такую кучу, примерно с Левиафана размером.
— Звучит заманчиво, — хмыкнул мужчина из глаз которого снова пропала необъяснимая тоска. — Всяко лучше, чем все прочие предложения. Возвращаться на службу я точно не хочу.
— Как это, возвращаться? — не понял я. — Ты разве не при исполнении?
— Я уже давно списан, — пояснил он, не переставая кривить губы в горькой усмешке. — А с вами меня отправили, чтобы не рисковать более ценными кадрами. По принципу: «кого не жалко». За мной должок был старый, и отказаться я не мог. Да и особо не хотел.
— Но мне ты ничего не должен. Уверен, что стоит впутываться?
— Вот тут ты ошибаешься, Тимофей. Благодаря тебе эти олухи смогут дожить до весны.
Истребитель со вздохом встал и направился к двери.
— Что делать с этим красноглазым, если я его найду?
— Меня попросили остановить его, чтобы он не успел наворотить нехороших дел. Как именно это сделать, не уточнялось.
— Ладно, разберёмся, — пообещал мне истребитель и гулко постучал в дверь.
На стук явился заспанный матрос, выполнявший роль местного надзирателя, который и выпустил Солодухина наружу. После чего я снова оказался заперт в импровизированном склепе. Книжку хоть бы принесли, что ли…
Хотя читать в столь скудном освещении, что давал плафон в толстом пластиковом кожухе, только глаза себе портить. В ночное время свет и вовсе вырубали, оставляя меня в кромешной темноте. Чтобы хоть как-то себя занять во время отсидки я отжимался от пола и качал пресс до рези в мышцах. Потом немного отдыхал и снова принимался за нехитрые упражнения, прерываясь лишь на редкие приёмы пищи. Кормили два раза в день, обычной столовской едой, напрочь игнорируя все мои вопросы.
На третьи сутки моего заточения я готов был уже на стены лезть, но тут в камеру пожаловал целый отряд, сразу вдевятером. Среди них имелись бойцы с классическим огнестрельным оружием, но большую часть составляли высокоуровневые боевые маги. На меня первым делом нацепили наручники, после чего вывели наружу, сохраняя угрюмое молчание.
— Ребят, мне уже начинать беспокоиться? — спросил я, нарочно задержавшись на пороге.
— Давай пошевеливайся! — грубо прикрикнул один из военных.
— Тебя на общую гауптвахту переводят, не кипишуй, — с заметным южным акцентом произнёс другой.
— Что-то случилось или я вам просто надоел?
— Ещё как случилось, — прошипел третий конвоир. — На тебе её кровь была. Пошёл!
После этого мне ничего не оставалось, как проследовать за столь настойчивыми джентльменами. Сбылись мои худшие опасения — противник окопался среди руководства плавучего города. Настиной крови на конфискованной одежде оказаться никак не могло, только моя собственная из незатянувшихся ран. Случайно перепутать анализы невозможно — у нас с ней разные резус-факторы, из-за чего удачная беременность вставала под большой вопрос. Но с Пелагеей всё к счастью обошлось — никакого резус-конфликта, которым нас запугали врачи, так и не произошло.
Объяснять это всё конвоирам бесполезно, а следователь ко мне отчего-то не спешил. Не удивлюсь, если суд тоже пройдёт без моего участия. Хотя он вполне мог уже состояться, и сейчас меня ведут прямо на казнь. Эта мысль мне категорически не понравилась, но конвоиры вроде бы не походили на расстрельную команду. Да и повели они меня не к воде, что логично, а куда-то в вдоль скопления кораблей.
Мы долго перебирались по подвесным мостам и лестницам с корабля на корабль, пока не очутились на борту старенького сухогруза, коричневого от въевшейся в металл ржавчины. Соседями выступали не менее старый боевой корабль, сцепленный всё теми же цепями и стальными тросами, а так же широкая грузовая баржа, на которой возвышались ряды контейнеров. На обоих судах маячили вооружённые люди, с высоты приглядывающие за сухогрузом.
Он и являлся местной гауптвахтой, в которой томились правонарушители, прямо в огромном трюме. На первый взгляд их там было не меньше полутора сотен человек. Сказал бы, что условия содержания особо гуманными не назовёшь, только в нынешней обстановке это был один из мягчайших вариантов. Спасибо, что не отправили кормить рыб с камнем на шее, хотя для отъявленных негодяев наверняка делают исключение. И ещё не факт, что меня вскоре не признают таким же.
Размерами трюм не уступал футбольному полю — огромный железный ящик, на дне которого вяло копошились заключённые. Высота ребристых стен, покрытых солидным слоем ржавчины, была никак не меньше пятиэтажного дома. Так просто не выскочишь. Штатные лестницы предусмотрительно спилили вместе с креплениями, установив вместо них самодельный подъёмник на электродвигателе. На всякий пожарный случай имелись и обычные катушки с канатами, которые не требовали ничего, кроме грубой силы. Ну, или сноровки у того, кто хочет выбраться из этого гигантского зиндана.
Никаких укрытий над трюмом не предусматривалось, поэтому все заключённые были как на ладони. Из удобств в распоряжении сидельцев имелось лишь несколько переносных туалетных кабинок ядовито-синего цвета, что частенько ставили на всяких массовых гулянках, а так же простенькие двухъярусные кровати у стен. В одном из углов громоздились пузатые бутыли для офисных кулеров, являвшиеся единственным источником питьевой воды.
О прочих благах оставалось лишь мечтать, поэтому ещё на подходе мне в нос наотмошь ударил специфический запах. Будто мимо лежбища бомжей прошёл. За мою карьеру приходилось разные места облагораживать, и с подобными «ароматами» я уже сталкивался. А теперь появилась уникальная возможность и самому стать их источником, через недельку-другую.
А имелись ли у меня вообще шансы не очутиться здесь?
Если так прикинуть, то не особо — слишком уж заметным стало моё появление. А раз «красноглазка» сидит где-то высоко, вот так с порога мне бы разобраться с ним не дали. Да и вообще, не мастер я интриг, мне куда привычней биться в чистом поле, чем вести подковёрную борьбу.