Девять жизней

Камеристка тоже томно вздохнула. Она была совершенно согласна со своей госпожой, а та опять приняла высокомерный и добродетельный вид.

– Чего же он добивается? – женщины переглянулись.

– Может быть… – приосанилась донья Мария, с удовольствием поглядев на своё отражение. – Он поставит какое-нибудь условие, чтобы выпустить моего мужа и снять с него обвинения?

– Кто знает… – Кончита умела держать при себе свои мысли.

– Я готова многим пожертвовать, право же, очень многим, чтобы спасти дона Армандо… – по лицу её было видно, какую именно жертву преданная жена жаждет принести ради супруга и чем украсить его заодно.

– Говорят, дон Себастьян именно так снял обвинение с доньи Эстрельи…

– Гнусные сплетни! – прекрасное лицо герцогини пошло красными пятнами и подурнело. – Рыжая ведьма глупа и несносна! Я так надеялась надеть рубиновый гарнитур на её аутодафе! Скоро год уж прошёл, как сожгли последнюю ведьму. Двух, кажется, сразу.

– Да, какую-то лавочницу с её девчонкой. И с тех пор ни одного нового обвинения в колдовстве – даже по кошмару в Талоссо. Но графиня на костре… Я о таком и не слышала.

– Знатных дам жечь, конечно, нельзя, но эту мерзавку надо бы непременно. Хотя бы простое аутодафе, без костра, у позорного бы столба постояла… Я давно приготовила новое платье для этого случая, оно уже вышло из моды! Дон Себастьян бессовестно обманул ожидания высшего общества нашей Сегильи, но всё равно я не верю, что он польстился на прелести этой ханжи!

Кончита хотела что-то сказать, но прикусила язык. Если она думала похвалить внешность соперницы герцогини, то, действительно, лучше помалкивать.

Я не удержался и фыркнул. Женщины одновременно ко мне повернулись и вскрикнули.

– Что это? Откуда он здесь? Он чёрный! Ловите! Гоните! – визгу то, крику…

Разумный кот никогда не пойдёт против превосходящей силы противника. Высшая доблесть порой – отступить. Здесь всё равно не накормят, и нового не узнаешь. Кто первый в городе человеческий кот – я узнал.

––

По городу я бродил до позднего вечера и очень устал. Было грустно понять, что придётся прятаться от людей, как какой-нибудь крысе. Пытался заговорить с другими котами и кошками – безуспешно. Они в новом для меня мире оказались такими же обыкновенными, каким я был в своём. Конечно, я с ними общался и по-кошачьи, но коты гнали меня со своей территории, а кошки предпочитали сильнейших. Я ведь так ещё молод! Никакого опыта в драке. Хоть мышей ловить получается, смог поесть. Нужно на ночь устроиться, подальше от людей и собак. Я выскользнул из города через ворота, к маленьким домикам между морем и крепостью, брёл по узкой неровной дороге, когда за мной увязались очередные преследователи. Пришлось убегать изо всех сил, которых оставалось у меня совсем мало.

Мысленно я простился уже со своей второй жизнью, но удалось свернуть за угол, и там случилось настоящее чудо. Маленькая дверца в белой стене приоткрылась, девушка, быстрая, как порыв ветра, схватила меня и успела обратно нырнуть прежде, чем глупые люди со свистом и улюлюканьем промчались мимо. Моя спасительница прижала меня к тёплой груди, и каждой шерстинкой своей чёрной шкурки я чувствовал умиротворение. Я не знал ещё, успела ли заметить добрая девушка, что ни одного белого пятнышка на мне нет, но проникся к ней полным доверием. Чудесное создание со мной на руках поднялось на увитое виноградом крыльцо и впорхнуло в чистенькую комнату скромного домика, где навстречу ей поднялась пожилая сеньора.

– Что там, Инес? Что за крики? И что у тебя на руках?

– Бабушка, там ловили кота. Чёрный, наверное.

Мрр… Какая умная девушка!

– Действительно чёрный, – бабушка, вздохнув, подтвердила. – Наверное, это его сегодня гоняли по пристани, и о нём говорили на рынке.

– Бедняжка! Почему чёрных котов считают приносящими зло?

– И кошек, Инес. Верят, что в них превращаются тёмные ведьмы и колдуны, которые насылают болезни и неурожай.

– Но ведь это не так!

– Тише, деточка! Настоящих злых чародеев сотни лет назад уничтожили, но это ничуть не мешает сваливать беды на тех, кто не нравится, или кому хотят отомстить, или чья приглянулась корова, жена, деньги, накопленные на старость…

– Инквизиция год назад лютовала, – Инес вздрогнула, не выпуская меня из рук.

– Да, я тогда не хотела, чтобы ты приезжала в Сегилью, хотя твой отец и пытался меня так утешить после известия… – Старушка быстро вытерла набежавшую слезу, а девушка тихонько погладила её по руке и перевела разговор на другое.

– B Xетафе тоже случается – ловят ведьм. Отец еле-еле сумел убедить наших односельчан, что сеньора Хасинта в падеже скота нисколько не виновата. А потом настоял, чтобы я к тебе переехала. Но давай покормим скорее нашего котика!

– Боюсь его здесь оставлять… 3а тебя боюсь. Я-то уж пожила.

– Бабушка, нельзя бояться всего и всегда. Отец говорит: будешь прятаться от тысячи бед, тысяча первая настигнет там, где не спрячешься.

– Храбрый он малый, твоя покойная мать его за это и полюбила. Посмотри, от обеда немного рыбы осталось.

Не успел я отведать ни хвостика, как послышался стук в калитку. Грубым голосом кто-то позвал:

– Сеньора Фелисия!

Бабушка поспешила открыть, а Инес замерла, мне шепнув:

– Прячься!

Я забился под лавку, но, к счастью, ночной гость ограничился короткой беседой со старой хозяйкой:

– Поберегитесь, уважаемая сеньора! На соседней улице нынче вечером ловили и не поймали, – он запнулся и продолжил шёпотом и с придыханием: – Чёрного кота!

– А если его поймают, отнесут в инквизицию? – надеюсь, глупец не расслышал насмешки в словах сеньоры Фелисии, во всяком случае, очень серьёзно ответил:

– Вы правы. Мы думали сжечь его сразу, но, боюсь, он обернется ещё худшей тварью! У кошек ведь девять жизней! А если он тот самый колдун, что в Талоссо семью Гонсалесов принёс в жертву дьяволу? Его инквизиция никак не может найти, вдруг за кота награду дадут? А вы берегитесь!

– Благодарю за заботу, сосед! Доброй ночи!

– Доброй ночи вам и сеньорите Инес!

Сеньора Фелисия, закрыв дверь, подошла ко мне и погладила.

– Тебе придётся быть осторожным, малыш, – она пригляделась и уверенно подтвердила: – Будешь, конечно! Как мы тебя назовём? Негрито тебе подойдёт!

Как она угадала моё прежнее имя?

Я был перепуган, но счастлив. У меня замечательные хозяйки! Они не выдадут меня суеверным глупцам!

И рыба вкуснее мышей. Сытый, довольный, я мурчал у очага рядом с Инес, глядя, как её вооружённые иглой пальчики быстро мелькают над белым полотном чьей-то рубашки. Из кратких фраз, которыми обменивались между собой бабушка с внучкой, я понял: сеньора Фелисия печёт пирожки на продажу, а Инес зарабатывает шитьём. Нелёгкий хлеб. Бабушка снова спросила внучку:

– Ты уверена, что не лучше вернуться? В Xетафе ты всё-таки дочь известного среди соседей идальго.

– Который пашет землю, как обычный крестьянин, и с каждым годом нам всё тяжелее концы с концами сводить. Здесь хоть подработаю и смогу отцу деньги на лекарства отправить.

––

Несколько дней прошли мирно. Бабушка с внучкой трудились, я старался, чтоб их припасы были защищены от мышей, а маленький огород – от кротов. Здесь меня ожидал сюрприз, который я поначалу не понял, как оценить.

Поймал в нашей кладовке маленького нахального мышонка, только хотел им поужинать, как вдруг из норки вылезла мышка постарше и запищала:

– Сеньор, я прошу вас, помилуйте моего сыночка!

Я вздрогнул и чуть не выпустил нахалёнка, но быстро взял себя в лапы.

– Сеньора, у меня разговор короткий с ворами.

– Вы – необыкновенный! Во всём городе единицы котов, собак, птиц и мышей могут говорить между собой, как говорят люди. С тех давних пор, как прогнали, кого не убили, колдунов и колдуний, говорящих животных почти не осталось, а с людьми даже мы разговаривать не способны.

Любопытство во мне оказалось гораздо сильнее, чем голод.