Страница 13 из 13
– Вот на этом пока и остановимся, – произнес мужчина. – Прикажите отвести арестованного в камеру.
В помещение вошел конвоир. Мерецков повернулся и вышел из кабинета.
***
Допрос шел без перерыва уже вторые сутки. В голове Мерецкова все перепуталось: он уже не понимал, о чем его спрашивают. И когда он не отвечал на поставленный вопрос, следовал удар. Вот и сейчас, после сильного удара, он отлетел в дальний конец кабинета и потерял сознание.
– Приведи его в чувство, – усталым голосом произнес следователь.
Боец, внешне похожий на мясника, вылил на голову Мерецкова ведро холодной воды. Генерал открыл глаза и отрешенно посмотрел на следователя.
– Зачем же вы молчите, Кирилл Афанасьевич? Я же вас предупреждал, что буду вынужден принять меры, чтобы развязать вам язык. Не думайте, что я – маньяк и мучения людей приносят мне наслаждение. Мне по-человечески жаль вас.
Он отдал команду, и сильные руки конвоиров оторвали Мерецкова от пола и снова усадили на табурет. Перед глазами генерала плыли круги, он плохо понимал, о чем его спрашивал следователь.
– Скажите, кто еще входил в состав вашей группы? Как долго вы осуществляли свою подрывную работу?
– Я уже устал вам повторять, гражданин следователь, что не понимаю, о чем вы спрашиваете. Я не знаю никакой группы. Я всегда служил партии и народу!
Сильный удар в челюсть буквально смел Мерецкова с табурета, как сносит порыв шквального ветра легкую пушинку. Генерал охнул, отлетел метра на два и, ударившись головой об угол, потерял сознание. Пока Мерецкова отливали холодной водой, следователь снял трубку и начал звонить своему начальнику.
– Товарищ капитан, арестованный продолжает молчать. Разрешите применить метод интенсивного силового допроса.
Получив согласие, он снова приказал посадить арестованного на табурет. Табурет, на который в этот раз посадили Мерецкова, был довольно высок, и босые ноги генерала не доставали до мокрого пола кабинета.
– Скажите, генерал, что вам поручал враг народа Уборевич? Какие его приказы, по ослаблению Красной Армии, вы выполняли? Почему вы молчите? Неужели надеетесь выйти живым отсюда?
Мерецкова засыпали вопросами. На некоторые он отвечал, другие оставлял без ответа. Пока все обходилось без рукоприкладства. Наконец, следователь устало вздохнул, поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Не успела закрыться дверь, как в кабинет вошел новый следователь; и снова поток вопросов посыпался на генерала Мерецкова. В какой-то момент ему показалось, что он медленно сходит с ума, ведь на все эти вопросы он уже многократно отвечал. У него начали затекать ноги, и Кирилл Афанасьевич попытался поменять положение на табурете, вернее, коснуться ногами пола.
– Кто еще входил в состав вашей группы? Это правда, что вы готовили покушение на товарища Сталина?!
Мерецков молчал. От яркого света, бившего в глаза, у него закружилась голова, и он медленно сполз с табурета. Полведра холодной воды и его снова усадили на табурет. Ноги генерала совершенно одеревенели. Он попытался встать на пол, но его снова подхватили «заботливые» руки конвоиров.
– Который сейчас час? – спросил он следователя. – Отведите меня в камеру: я больше не в силах сидеть на вашем табурете.
Последние слова вызвали у следователя усмешку:
– А кому сейчас легко, гражданин Мерецков? Если вы хотите вернуться в камеру, ответьте, когда и при каких обстоятельствах вступили в связь с немецкой разведкой?
Генерал молчал, понимая, что его ответы не интересуют следователей. Сильная боль в затекших ногах буквально парализовала мозг.
– Подпишите эти бумаги, и ваши мучения кончатся! – глухо доносился до него голос следователя.
– Я – не предатель, – прошептал Мерецков. – Я – не предатель, не предатель….
Лицо следователя скривила злая улыбка.
– Кирилл Афанасьевич, вы умный человек и должны понять, что здесь подписывали подобные признания многие ваши товарищи: Якир, Уборевич, Блюхер, Тухачевский…
– Я не подпишу! Умру, но не подпишу…
Лицо следователя вдруг поплыло перед глазами и моментально слилось со стенами кабинета: Мерецков повалился с табурета, вновь потеряв сознание.
***
Что-то щелкнуло в шейных позвонках Смирнова, и жуткая боль, на мгновение, пронзила тело…
– Вот и все, – тихо произнес мужчина с белой окладистой бородой. – Сегодня еще немного поболит, зато завтра, сынок, будешь как новенький. А, сейчас, полежи немного, отдохни.
– Спасибо, отец, – поблагодарил Николай и посмотрел в сторону сержанта Вавилова, который наблюдал за манипуляциями деда. – Ходить-то смогу?
– Думаю, сможешь: не таких больных, как ты, на ноги поднимал! Ну, я пошел, мне еще скотину накормить нужно.
Старик вышел из дома, а Смирнов рукой подозвал к себе Вавилова и попросил помочь ему встать на ноги. Сержант подсобил подняться с широкой лавки. Перед глазами Николая медленно проплыла нехитрая мебель, стоявшая в горнице старика: сначала в одну, затем в другую сторону, и вдруг замерла на месте.
– Ну, как, товарищ лейтенант? – поинтересовался Вавилов. – Стоять-то сможете?
– Попробую, – неуверенно ответил Смирнов. – Отпусти меня.
Вчера вечером они наткнулись на немецкий разъезд. В том скоротечном бою были убиты трое бойцов из его группы, а пять человек бесследно пропали, по всей вероятности, сдались гитлеровцам. Сейчас в группе оставалось всего одиннадцать человек, двое из которых были ранены.
Смирнов сделал шаг. Этот шаг дался ему с большим трудом. Сейчас он походил на младенца, делавшего первые неуверенные шаги в своей жизни. Николая мотнуло в сторону; и если бы не сильные руки Вавилова, то он бы непременно упал.
– Держитесь, товарищ лейтенант, – произнес сержант. – Нам с вами еще топать и топать!
– Ты прав, Вавилов. Помоги мне сесть: ноги почему-то дрожат, как бы, не упасть!
Вавилов помог Смирнову сесть за стол, на котором стоял чугунок с еще не остывшей картошкой.
– Поешьте, товарищ лейтенант, пока картошка теплая. В крынке молоко, а я пойду, посмотрю, как там бойцы.
Николай взял в руки картофелину и начал ее чистить. В этот момент в горницу вошел дед. Увидев сидящего за столом офицера, он улыбнулся.
– Видишь, сынок, ты и поднялся на ноги. Значит, все будет хорошо, а то могло и парализовать от такой травмы. Видно, в рубашке родился!
Старик сел за стол и протянул ему кисет с табаком.
– Кури, – коротко предложил он. – Табачок у меня крепкий, душистый.
Николай свернул цигарку и закурил. Табачок и в самом деле был знатным.
– Скажи, дед, до дороги далеко? – спросил Смирнов.
– Верст десять будет, – ответил старик, присаживаясь рядом. – Но идти туда не стоит, там немцы, который день едут и едут!
– А что посоветуешь?
Старик задумался.
– Если хотите, я вам покажу другую дорогу. О ней сейчас мало кто знает. Ее еще до первой мировой выстроили, а затем почему-то забросили. Старая дорога, верст на сорок короче нового тракта.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.