Страница 4 из 7
столь адскому режиму, улавливали инакомыслие в речах заключенных, то
могли прилюдно избить «врага режима». Не все выдерживали агрессию и
умирали по разным причинам. В камере Вольского сидели трое человек: Андрей Устюгов, Василий Белов и Владимир Борецкий. После их
расспросов относительно срока Ивана Вольский рассказал свою историю.
И про себя, и про режим, и про мать. Новые приятели Ивана тоже
рассказали про свои злоключения, чтобы скоротать время.
Устюгов рассказал, что тот был заведующем ВЛКСМ по Москве, был
увлечен марксизмом-ленинизмом, планировал стать членом
«Коммунистической партии». Через год после «коронации» Рептилова его
посадили на 8 лет за инакомыслие во Владимирское ИКдИ, потом
перевели сюда.
Белов же рассказал свою историю — он аполитичен, но был свидетелем
бесчеловечного расстрела его родителей. Ему приписали «шаблонные»
антирежимные статьи, после чего посадили на 5 лет в 2034 году. Через год
он должен выйти.
У Борецкого же участь оказалась самой страшной: его отец — известный
патриотический публицист, Федор Борецкий, который скрывался от
«народной и демократической» полиции 4 года. У Рептилова личные счеты
с его отцом: ведь они не поделили девушку в школе, в конце концов, девушка начала встречаться с Борецким-старшим. Шестилетняя сестра
Василия случайно рассказала полиции о местоположении их семьи. Когда к
ним ворвались органы, Владимира не было дома. Его семью без каких-либо допросов расстреляли, а самого Володю потом нашли и посадили на
пожизненное заключение.
Эта история поразила Вольского. Его поразила чудовищность режима, а
самое главное, он не видел выхода из ситуации.
Наступило время обеда. Еда для «парийского» социального класса была
скудной, очень редко им давали куски сахара, либо же просроченные
сладости. За приемом пищи Вольский вспомнил себя молодого, перспективного. Он хотел стать политологом, давать интервью
аналитическим изданиям, писать статьи, жить в процветающей стране, иметь семью и много детей, чтобы сохранить русскую нацию. А вместо
этого его домом оказалась тюрьма, а сидит он в ИКдИ только потому, что
он мыслит по-другому. Иван не мог этого понять.
В какой-то момент Вольский вспомнил свои размышления в день выборов
2030 года. Он понял, что идеализировал либеральное правление, а его
теория про большинство развалилась. Большинство каким-то образом
допустило ошибочное развитие ситуации, за что платит до сих пор. Его
размышления прервал охранник, плюнувший в его, и без того ужасный суп.
Вольский, уставший от унижений, напал на охранника и вмазал ему как
следует. Дерзкого «пария» схватили. Вообще, инакомыслящих, не
соблюдавших правила ИКдИ, напросто расстреливали. С молчаливого
согласия директора тюрьмы Вольского повели на расстрел.
Иван понимал одно: режим «убил» его мать и друзей, так и его убить не
поставляется. Он шел и боялся, но не показывал вида. Иван погрузился в
последние размышления. Прочитав наизусть молитву «ежеси на небеси», Вольский просил Бога об одном: помиловать его за все грехи и дать
возможность оказаться в раю. Ивана привели к стенке, перепачканной в
крови и мозговом веществе жертв, и нашего героя вытошнило. За это,
«зомбоящик» выстрелил ему в руку. Иван лишь заскрипел зубами.
- «Бугай, тебя вызвали к высшему. Дай пушку, я сам разберусь с этим
овощем», - ни с того, ни с сего послышался голос из глубины коридора.
«Бугай» сложил оружие и поспешно ушел.
К Вольскому подошел высокий и крепкий мужчина в балаклаве. У Ивана
сдали нервы и он закричал:
- «Гниды! Вы все гниды! Что б вас черти драли, сволочи! Вы разрушили
мою жизнь, вы разрушили жизнь моей семьи и моих друзей! Вы разрушили
страну! Вы не люди! Вы — чудовища!».
Человек в балаклаве достал второй пистолет и кинул его Вольскому.
- «Согласен, Ваня, согласен. Бери пушку и пошли за мной. Нас ждут
великие дела», сказал изменившийся Русин, сняв маску.
У Вольского на глазах выступили слезы. Эмоции били через край: он не
видел друга 7 лет и был был уверен, что он мертв! Еще минуту назад Иван
был настроен на смерть, а сейчас он был готов умереть, но уже от радости!
«Ты что, брат?», - сказал Русин, еле сдерживая слезы. Пошли, иначе оба
умрем.
Друзьям удалось выйти через черный вход, благодаря тому, что Русин
раздобыл для Вольского форму «зомбоящика». После этого они сели в
машину и поехали. Иван не знал, куда они едут, но верил своему другу.
Поняв, что опасность миновала, Иван начал плакать от чрезмерного
счастья.
Глава 6.
Русина схватили еще в 2030 как «врага режима», которого, по приказу
Рептилова, нужно было расстрелять по-тихому. Его поместили в СИЗО, заведовал которым старый приятель Виталия, Анатолий Косинский.
Капитан милиции намекнул Русину, что если Виталий не поменяет паспорт, то его «случайно» найдут и также «невольно» убьют. Косинского Виталий
предупредил, чтобы тот говорил всем, что патриота лично он сам
расстрелял. «За это, возможно, звездочку дадут», предполагал тогда
Русин.
За полчаса Русин обдумал план действий и первым делом побежал к
подпольному создателю паспортов, по совместительству своему бывшему
однокурснику, Хазину и заплатил ему триста тысяч за оперативную работу.
Через день документ был готов и Виталий пошел в московское отделение
«Либеральной России» вступать в партию, дабы внедрится в эту
бандитскую организацию и попытаться в будущем повлиять на ситуацию.
Русин нервничал. Он видел неприятные ему лица, работающие на
психически больного Рептилова. Заметив своего заместителя, по
несуществующему объединению «Патриотическое движение России»
Алексея Носкова Виталий еле сдержался чтобы не крикнуть ему вслед о
том, что он, как и многие в этом здании предали Родину. «Служить он рад, ведь парием быть тошно!», - гневно подумал Русин и продолжил путь к
«комиссии по новым членам партии».
Несмотря на то, что молодой человек был во всероссийском розыске, в
комиссии его никто не узнал ведь до 2030 года Виталий предпочитал быть
длинноволосым и с длиннобородым. Сейчас же он побрился наголо и стал
другим человеком: даже Вольский узнал его не по лицу, а по характерному
родимому пятну на руке.
Русина с радостью приняли в сторонники партии, потом в члены и за 7 лет
у отмороженного и тупого руководства московского отделения не возникло
никаких подозрений относительно его личности. За столь долгое время
Виталий притворялся, что тот либерал из-за всех сил. Своей речью про
укрепление экономической и политической дружбы с Западом на третьем
съезде руководства «Либеральной России» Русин покорил самого
Рептилова. Президент поощрил его премией в пару миллионов рублей и
заявил, что такие умы нужны партии. В 2034 году Рептилов назначил
Виталия Русина, а по новым документам Дмитрия Шмелева, Генеральным
Секретарем Московского Отделения партии. К 2035 году, Виталий накопил
на дом в Подмосковье, где начал устраивать тайные собрания в бункере
советских времен на территории особняка. Членам приходилось заезжать
через черный вход, чтобы их не засекли камеры, которые частенько