Время перемен

Эффект же от манифеста «О принятии земель Новой Франции в державу Российскую» был презабавный… Франция восприняла это событие с вполне ожидаемым спокойствием, после всех решений властей и войны большинство населения считало заморские земли вполне отрезанным куском и совершенно не огорчилось сему факту. Более того, даже сам Робеспьер поддержал это решение, уповая на то, что после усиления Республики и победы над врагом заморские земли вернутся в государство свободы. Германские страны восприняли событие довольно равнодушно, занятые войной. Император Франц даже порадовался, что устремления России направлены на Восток, оставляя ему Европу. Испания откровенно ликовала, что её союзник теперь связан с ними своими интересами и в Луизиане.

Единственной европейской державой, крайне раздосадованной нашим новым расширением, оказалась Великобритания. Как выяснили мои агенты, король Георг заключил тайное соглашение с генералом Грином, по которому тот готовился передать своему союзнику территории Акадии, Квебека и Ньюфаундленда в обмен на поставки и прямую помощь в войне. Теперь всё весьма осложнялось, хотя Соединённые штаты всё ещё могли выполнить свои обязательства – просто менялся противник.

Но Георг положительно озверел. Он вёл себя совершенно безумно, над чем смеялись, но теперь уже с некой опаской – правительство лорда Сиднея начало преследовать шутников за унижение короны. Однако, Трубецкой пытался что-то предпринять, и в результате его кучер-англичанин, отлично умевший обеспечить господину некую свободу рук, был убит в результате нападения. Официально, на карету русского посланника был налёт каких-то проходимцев, но мы узнали, что приказ был отдан с самого верха. В общем, Николай Николаевич оказался практически под домашним арестом – выйти на улицу ни он, ни его супруга не могли, опасаясь покушения.

Здесь, мы начали беспокоиться. Парламент одобрил выделение средств на восстановление верфей на самом острове. Было очевидно, что это попытка выйти из положения, в котором уже больше половины кораблей для Великобритании строилось у нас. Началась кампания по очернению России, масса памфлетов с обвинением меня лично, мамы, Потёмкина во всех смертных грехах, включая людоедство. Нашим агентам удалось вполне уверенно парировать все эти попытки, даже получилось поджечь Чатемские верфи[14], что нанесло им огромный ущерб.

К тому же война с Францией крепко связывала англичанам руки, да и пора бы им уже было обратить больше внимания на Индию, где маратхи поделили с Афшарами наследство дурранийцев и смогли уже задуматься о самом полуострове. Ну и первой их целью стала, что вполне очевидно, Бенгалия, на которую они давно точили зубы. Англичане были заняты вытеснением французов из Пондишерри и откровенно проспали явление Махаджи Шинде[15] с огромной армией под Патну. О каком-то значимом сражении здесь говорить не пришлось – Патна была взята за несколько часов, и маратхи двинулись захватывать Бенгалию.

Так что, Балтийский флот по весне отправился в долгий путь через Атлантику. Требовалось доставить в Квебек войска, провизию, боеприпасы, артиллерию – для этого пришлось нанять множество коммерческих судов, которые всё одно простаивали из-за проблем в торговле с Францией и Англией. Это даже помогло поддержать моих корабельщиков, лишившихся доходов, а небольшой избыток товаров на внутреннем рынке прекрасно был освоен армией – шла война, да и набор только рос.

Кстати, с финансами всё тоже стало лучше – Абрам Чернов гоголем ходил по моему кабинету, рассказывая, что с новооткрытых месторождений на Аляске по весне вывезли золота более чем на миллион рублей. И это только за полгода отрядом в тридцать человек! Я услышал знакомые по прошлой жизни названия – Юкон, Клондайк, пусть теперь они и называются иначе. Открытие там золота утаить не удалось, и туда рванули уже сотни искателей богатства, люди привыкли к тому, что русские находят новые сокровища и готовы делиться ими со всеми.

Масштаб этого явления многократно превышал последствия открытия золота на Енисее, даже от первых слухов из Европы потёк всё расширяющийся ручеёк желающих поучаствовать в поиске счастья. «Золотая лихорадка» — вот что я сказал тогда Абраму. Эти слова быстро разошлись по миру, послужив очередным доказательством моей чрезвычайной афористичности.

У меня же в голове запрыгали давно забытые образы, которые так привлекали меня в детстве в XX веке. Смок Беллью[16], ищущий удачу в книге Джека Лондона, Чарли Чаплин, с аппетитом евший варёный башмак в немом фильме[17]… Сколько всего я позабыл… В голове следом всплыло что-то про огромные суммы, которые получили США от золота Аляски.

Вот странная штука - память: яркая картинка Клондайка, которую я так любил, почти истёрлась, а вот Калифорния, про месторождения которой я толком ничего и не знал, засела в голове намертво. Я даже покупку этих земель у Испании организовал, памятуя, что именно золото привлекло туда массы переселенцев, а вот про Клондайк забыл! Но у меня получилось создать такую систему, которая исправляла мою забывчивость и невнимательность!

Открытие новой кампании 1795 года в Европе заставило меня задуматься… Очень странно выходило – армии Пруссии, Ганновера и ещё нескольких германских государств не пришли с зимних квартир, из войны с Францией они не выходи́ли, но воевать принялись только Австрия, Бавария да Нидерланды. Про разлад в лагере союзников реи не шло, но несмотря на проблемы, которые в их отсутствие назревали на Рейне, где Моро и Пишегрю уверенно возвращали утраченные по итогам прошлогодних боёв позиции, войска этих государств не спешили участвовать в битвах. В Великобритании же король Георг прямо потребовал от Трубецкого незамедлительно покинуть Лондон…

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

- Иоасаф, старый друг мой… — грустно говорил русский посланник своему слуге, — Пора нам собираться.

- Что, барин, всё же решился этот Георг? – вздохнул тот в ответ.

- Ты, полегче, друг мой! Он, всё же, монарх! – скривился Трубецкой.

- Сколько у нас времени, Николенька?

- Неделя, самое большее. Говорят, что король злобствует, отдал приказ, если через пять дней я не покину Лондон, то выгнать меня взашей. Ну, мне ещё пару дней-то точно дадут, не зря же я аристократ…

- Вона как… А что Марьюшка? Как ей-то непраздной с родной земли-то отплывать?