Бессмертный: Рожденные сражаться

Андрей Телегин

Бессмертный: Рожденные сражаться

Часть 1. Восточная Присмерть

Бессмертный полетел на Восток верхом на пурпурном чудовище, на котором прибыл в город Тольфа. Путь лежал через горы, и за все время своего путешествия Эркен ни разу не остановился. Эрк старался облетать встречные города, чтобы не ввязаться в какую-нибудь заварушку, как это уже было не так давно.

Как и говорили бессмертному, путешествовать на дальние расстояния оказалось короче, чем на ближние. Но короче не по расстоянию, а, скорее, по восприятию. По крайней мере Эркен подумал именно так, потому что, когда горы закончились, и перед бессмертным расстелилась туманная долина, парень подумал «а не рановато ли?».

Перелетев горы, Эрк решил не останавливаться, а мчать дальше, хотя бы до первого города. Свое ездовое чудище Эркен напитывал энергией прямо в небе, чтобы не тратить время на посадку.

Первое, что Эрк увидел, это останки погибших в мире живых, так называемые якоря, имеющие в мире мертвых свою ценность. Эркен невольно вспомнил о своем собственном якоре, который все еще спрятан в подвале города гигантов, где тело могло долго оставаться в безопасности, если только кто-нибудь не решит обшмонать дома на предмет ценностей.

Якоря, замеченные бессмертным в туманной долине, принадлежали совсем не людям. Это были сухопарые бледные существа, хоть и похожие на людей, но это были далеко не они. Эрк с высоты полета насчитал с дюжину тел, которые пожирали местные твари. Куда делись души погибших, Эрк не знал, и у него не было ни малейшего желания спускаться и искать.

Миновав останки и пирующую над ними живность, Эркен пролетел еще немного времени, пока не увидел надвигающуюся на него стену из тысяч местных существ, если не больше. Такое зрелище уже пару раз представало перед глазами бессмертного. Это была живая буря, состоящая из несчетного числа местных летающих обитателей, рассмотреть которых Эркен не мог, потому что они попросту сливались друг с другом в беспорядочном движении.

Эркен направил своего летающего монстра в сторону, чтобы уйти от бури, но спустя немного времени он понял, что не успевает. Эрку ничего не оставалось, кроме как до последнего пытаться увернуться от этого чудовищного проявления местной природы, но живая буря все же зацепила Эрка, сильно ранив его ездовое чудище. Сам же Эрк отделался легким испугом. Несмотря на пугающий вид, живая буря оказалась не такой сильной, как прошлая, убившая бессмертного, и Эрк легко пережил ее, а его броня даже не треснула.

Восстановив на лету потерянные силы своего монстра, бессмертный полетел дальше, пока не достиг города. Это был первый город на Востоке, который Эркен увидел, и в глаза сразу же бросилась архитектурная разность между пустынными городами и северными. Северяне любили простор, широкие улицы и массивные тяжелые угловатые дома, а здесь, на востоке, Эркен заметил за зубчатыми стенами лабиринты улиц, высоченные острые башни и вытянутые здания с округлыми крышами. На такую не приземлишься верхом на птице, но это и не входило в планы Эрка.

Эркена встретили радушно, хоть и потребовали заплатить за влет в город. Бессмертный еще ни разу не помнил, чтобы его заставляли платить налог за вход через ворота или перелет через стену. Неважно. Видимо, на Востоке были свои порядки или точно такие же обычаи были и на Севере, просто Эрку там большее сходило с рук.

Плата за вход составляла половину экты. Бессмертный уже успел понять, что это серьезная сумма для простых душ, но для самого бессмертного это было как поделиться крошкой, когда у тебя в руках целый каравай. Если бы Эркен мог бросить эту жалкую экту как монетку, он так бы и сделал, но все усложняла процедура сбора, в которой использовались уже виденные Эрком ранее кристаллические сосуды.

Разобравшись с платой за вход, бессмертный прошел на оживленные городские улицы. Жизнь в мире мертвых иной раз бурлила похлеще, чем в мире живых.

Эрк хотел сперва уточнить чей это город, но вскоре увидел на торговой площади статуи огромной многоглазой рыбы, и все тут же понял. Культ Матанганеш, а это значит держи ухо востро. С другой стороны, бессмертный здраво рассудил, что в этих землях у него нет проблем с культистами данного божества и не было нужды их создавать.

Ушлые культисты быстро поняли, что перед ними не человек, а после уточнения все встало на свои места. К Эрку отнеслись как к почетному гостю. В первые же минуты бессмертный ощутил неловкость от того, сколько существ хотят с ним перетереть за какое-нибудь дельце. Эркен, разумеется, понял, что местных интересует его бесконечная экта, и они предлагали бессмертному… да что только не предлагали. От местных видов дурманов и удовольствий до зрелищ и предложений дружбы. Вот уж во что, а в последнее Эрк не верил ни секунды.

Кое-как отделавшись от назойливых дельцов, Эркен сдал своего летающего монстра на попечение в местный зверинец, а сам начал бродить по городу и осматриваться. Местные обитатели выглядели также странно и порой нелепо, как и в северной Присмерти. Среди культистов Матанганеш было много рыбообразных созданий, большинство из которых напоминали скорее обитателей вод, нежели людей. Огромные рыбы, в том числе и посмертные, медузы, здоровенные крылатые скаты и черт знает кто еще. Мир духов частично напоминал истории о морских глубинах, о коих было написано в книгах Имора.

Но среди дивных местных существ нашлись и нормальные. Эркен заметил на тесной улице группу черноволосых загорелых людей с волосами, заплетенными в толстые косы. Эти люди что-то обсуждали между собой, стоя близко друг к другу и активно жестикулируя. До бессмертного донеслись лишь обрывки непонятных слов, а когда бессмертный подошел, то понял, что не понимает их языка.

Жители востока заметили чужака и стали звать его к себе. Этих мужчин совершенно не смущало, что Эркен не человек, а его душа сильно отличается от обыкновенной. Эркен решил подойти, чтобы хоть попытаться наладить контакт, и люди стали говорить с ним, и в их быстрой речи Эрк не разобрал вообще ничего. Тогда люди стали говорить с бессмертным на местном языке символов, что совсем не улучшило ситуацию. Но и после этого пустынники не потеряли надежду разговорить бессмертного.

Один из мужчин принялся показывать Эрку направление, попутно говоря на своем. Эрка стало раздражать, что восточник то и дело прикасается к нему. Возможно, у жителей пустыни так принято, но сам бессмертный привык к общению между северянами, когда люди не лапают друг друга и стоят как минимум в одном нормальном шаге.

Эркен понял, что пустынники хотят, чтобы он сходил в указанном направлении, поэтому поблагодарил незнакомцев на северном языке и пошел прочь. По дороге приходилось постоянно протискиваться через толпу и тереться о других жителей, что доставляло неловкость и раздражало.

Один раз мимо Эркена прошмыгнула небольшая тварь, напоминающая медузу, и юноша ощутил, как у него украли часть его силы. Это было все равно что спереть мешочек с деньгами, и бессмертный понял – его только что ограбили посреди бела дня на забитой до отказа улице. Однако Эркен не стал поднимать шум и бросаться вдогонку. Медуза сперла у Эрка даже меньше, чем с него взяли за вход в город.

Нужное место Эркен отыскал не сразу, но стоило увидеть сверкающую вывеску на понятном языке, как все тут же сделалось ясно. Над узкой дверной аркой сияла надпись: «Для дорогих гостей». Эти слова были написаны еще на трех языках, и это было единственное, что бессмертный мог разобрать, поэтому тут же понял, что ему нужно именно в это заведение.

Бесшумно убрав с пути занавеску, Эркен вошел в полутьму, освещенную синеватыми огоньками, и рассмотрел небольшое помещение, где под самим потолком летали уже не раз виденные в городе медузы. Эрк посмотрел на существ, после чего глянул вокруг и понял, что кроме этих созданий здесь больше никого нет.

Одна из медуз подплыла к бессмертному и начала двигать своими щупальцами. Эркен понял, что с ним говорят, но он не знал и этого языка, поэтому просто молча развел руками. Медузу, однако, такой ответ не смутил, и она уплыла в соседнее помещение, после чего быстро вернулась, неся в паре щупалец вытянутый тонкий сосуд с клубящейся внутри энергией. Эркену, на вид, эта энергия показалась странноватой, не такой, какую он привык видеть обычно.