Кель и Джил. Тайны древних

– Торгаш, у которого я их приобрела, заломил конскую цену, и когда я попыталась её сбить, принялся долго и упорно распинаться о том, что это, мол, самая точная реплика каких-то знаменитых ножей. Наверное, полчаса мне втирал, что именно поэтому они стоят именно столько, и он никак не согласен отдать их дешевле.

Высказывание Джил как-то сбило Келя с мысли, и даже несколько обескуражило, так как оно никак не вязалось с её экономной натурой:

– Почему же ты тогда их всё-таки купила? – Уточнил он с растерянным видом.

Она самодовольно хмыкнула:

– Мне понравилось, как они выглядели, да и в руке лежали как влитые, я метнула один, на пробу, и получила массу удовольствия. В общем, меня привлекло их отличное качество, а вот происхождение или схожесть с чем-либо как раз совершенно не волновали, что я и втолковала тому лавочнику, и тогда он, наконец, сдался и мы сторговались. – Артистка приподнялась со своего пенька, нависла над столом, опершись на него одной рукой, а другой быстрым и изящным движением выхватила метательное оружие у лекаря из рук. – А ну-ка, отдавай обратно. – Она вернулась на место и спрятала ножик в его родной кармашек в плаще. – А то гляжу, у тебя воображение разыгралось. – Лекарь неопределённо-согласно закивал в разные стороны. – Сейчас напридумываешь себе всякого. – С этим юноша не мог не согласиться. А девушка добавила беспечным тоном. – Но что бы ты там себе ни удумал – я видела такие же метательные ножи и у других людей. Кстати, совсем недавно, у коллеги, в Кориделе. – Она мотнула головой в нужном направлении. – Если он ещё не отправился в путь, и мы с ним пересечёмся – я тебе докажу. – Она скрестила руки на груди.

Артистка настолько проворно и плавно вытянула ножик из рук лекаря, что он даже не успел ничего сообразить, или как-то на это отреагировать. И поэтому он так и продолжал сидеть, глядя пустым взглядом на скрещенные большой, указательный и средние пальцы, промеж которых совсем недавно покоился обоюдоострый клинок. В конечном итоге, юноша тряханул головой, чтобы собраться с мыслями, сложил руки на столе, и не упустил очередной возможности поддеть девушку:

– Как-то у тебя всё подозрительно хорошо сходится, прям впритирочку. – Он многозначительно прищурился. – А ты сама-то случайно, не являешься действующей Королевой Воров? Ну, или, скажем, хотя бы принцессой? – С каждым словом уголки его губ становились всё ближе и ближе к ушам.

Келю показалось, что Джил аж поперхнулась от его слов, но оказалось, что это она так фыркнула:

– Ха! Мечтай! – Развязно бросила в ответ артистка, хохотнув. – Сидела бы я здесь с тобой, впотьмах, посреди леса, будь я принцессой? – Она обвела пространство полянки рукой. После чего ещё и поддразнила лекаря. – Ну, может и сидела бы, но уж точно не с тобой. – Артистка дерзко оскалилась.

Высокомерно хмыкнув, юноша отвернул голову, задрав подборок, и скрестил руки на груди – он знал себе цену, и подобными выходками пронять его ни за что бы не вышло.

Затем, Джил уточнила, уже совсем обыденным тоном:

– Ты ещё что-нибудь хочешь съесть?

Лекарь отрицательно помахал ладонью:

– Нет. Спасибо за трапезу.

– Пожалуйста. – Ответила артистка, не поднимая глаз, и начала складывать в рюкзак всю оставшуюся снедь.

Юноша молча наблюдал за плававшими туда-сюда по воздуху пальцами девушки, и не мог оторвать взгляд от её деревянных колец, снедаемый любопытством до самого основания. Но он не мог понять, достаточно ли времени прошло с предыдущей откровенности, и всё же стоит попытаться вновь влезть артистке в душу, или ему снова скажут, что он суёт нос не в своё дело.

Когда девушка покончила со сборами, и натягивала перчатки, Кель заметил, что она выглядела довольно безмятежно, что придало ему уверенности, и он выпалил:

– Джи-ил?

– Да?

– Я ещё в трактире заметил, что ты носишь деревянные кольца на безымянных пальцах, и я хотел узнать – для чего? На украшение не слишком похоже, на эту роль лучше подходят благородные металлы. На какую-то хитрую приблуду тоже. Может, это чей-то подарок, который дорог тебе, как память?

Артистка поглядела на свои руки так, словно увидела их впервые в жизни. На этот раз в её голосе не чувствовалось недовольства, злобы, или напряжения, как в другие разы, когда лекарь задавал неудобные вопросы. Напротив, теперь в нём звучало скупое одобрение:

– А мне казалось, что это я глазастая. – И всё-таки не обошлось без толики язвительности. – А тебе самому внимательности не занимать. Любую необычную деталь вокруг себя замечаешь. – После чего хмыкнула краешком рта. – Давай скажем так – это профессиональная тайна, и, если тебе повезёт, ты её никогда не узнаешь. – Девушка закинула рюкзак на плечо, направилась к выходу с полянки, и бросила через плечо, намного менее расплывчато. – Но кое в чём ты оказался прав – эти кольца очень важны, и немало для меня значат. – Она остановилась у кустов, и развернулась лицом к юноше.

«Ну хоть что-то», – подумал Кель, пожав плечами, и решил подовольствоваться малым. Затем он поднялся с пенька, тоже натянул обратно свои перчатки, спрятал руки за спину, после чего зашагал в противоположную от артистки сторону.

К немалому удивлению последней. Подняв свободную руку в воздух, она крикнула:

– Куда это ты собрался?! Что, стоило мне ответить на один из твоих дурацких вопросов недостаточно прямо, и ты тут же решил разорвать наше соглашение?! – У неё аж дыхание перехватило от подобной наглости и глупости. Но ещё неприятнее ей стало, когда лекарь никак не отреагировал на её слова, и они, внезапно, могли оказаться правдой. – Надо же, какой ты, оказывается, обидчивый идиот! – В голосе девушки прозвучал испуг, который она попыталась прикрыть грубостью. Не получилось. Что немало потешило самолюбие юноши. От отчаяния Джил схватилась за голову и выпалила. – Ладно, слушай, прости, что такая скрытная, ладно?! Но я же не виновата в том, что я такая, какая есть!

Не поворачиваясь, чтобы не демонстрировать артистке свой звериный оскал от уха до уха, и не сбавляя шага, Кель поднял одну руку, призывая девушку поутихнуть:

– Чего ты так разволновалась? Я всего лишь захотел сходить до ветру. – Громко ответил лекарь, и скрылся за деревом. После чего высунул из-за него голову, неодобрительно покачал головой, и высказался назидательно. – И у кого из нас двоих тут «воображение-то разыгралось», а?

Как только Джил поняла, что её только что поймали на крючок, как самого настоящего безмозглого карася, она тут же непроизвольно замерла, не в силах вымолвить и слова. Чтобы не терять лица, она тут же нацепила равнодушное выражение, и проблеяла безучастно:

– А, ну и ладно. Я тебя на дороге подожду. – Проходя сквозь кусты, она подумала, что неплохо было бы восстановить свой статус главного острослова в данном дуэте, поэтому, гнусно хохотнув, ехидно крикнула в направлении лекаря. – Если что случиться – визжи, как девчонка, и я немедленно примчусь на выручку. – Лекарь, однако, никак не отреагировал, чем изрядно подпортил триумфальное возвращение артистки на пьедестал почёта. Тем не менее, они испытала немалое облегчение от того, что тот не собирался её покидать.

Опустошая мочевой пузырь, юноша перебирал в голове разные мысли и подводил итоги относительно их только что состоявшегося за ужином диалога: «Прям не девушка, а вулкан. Снаружи твёрдая, и непрошибаемая, а сунешься в жерло – там застывшая магма, невыносимый жар и непроглядная тьма. А попытаешься копнуть чуть глубже – непременно обожжёшься, если сразу целиком не сгоришь».

Закончив, Кель привёл себя в порядок, накинул сумку на плечо, и поторопился вернуться к дороге. Он прошёл через песчаную полянку, и, прежде чем окончательно скрыться за кустами, напоследок мысленно сентиментально попрощался с пеньками, поблагодарив их за предоставленный отдых.

Заслышав шелест листвы, Джил обернулась. Она явно собиралась что-то сказать, но, увидев добродушное выражение лица Келя, передумала в последний момент.