Страница 54 из 56
– Кхм. – Кель виновато откашлялся. Он понял, что случайно затронул весь щепетильную для артистки тему, не только по тому, с какими интонациями она всё это рассказывала, но ещё и по тому, насколько остервенело она натирала, сжимала и мяла следующий овощ, словно намеревалась его утопить, или выведать, куда тот спрятал что-то ценное.
Лекарь решил помолчать, чтобы дать ей время успокоиться.
Когда девушка наконец уравновесила свои эмоции, юноша начал потихоньку, опасливо возвращаться к теме:
– Честно говоря, я так и не понял, о каком выборе шла речь. Ты просто пытаешься найти рецепт семейного счастья, и надеешься, что, если разбогатеешь, что сможешь выбрать себе любого мужа, какого захочется, и, таким образом, улучшишь свою жизнь?
Джил одарила Келя таким жгучим взглядом, что им можно было плавить железо, но в следующий миг черты её лица разгладились:
– Да нет же. Мне нравиться работать бродячей артисткой, но, как я и сказала, это не что-то, чем можно заниматься всю жизнь, а мне хотелось бы до конца своих дней делать что-то интересное. И, если я накоплю достаточно монет, то смогу вложиться во что-то, например, в собственное дело, а там уж точно не побездельничаешь, а кашеварить и воспитывать моих детей будут кухарка и нянька. – Она улыбнулась краешком рта. – Понимаешь? Тогда у меня появится выбор. – Артистка выдохнула. – Знаешь, я уже даже не хочу и дальше жить в роскоши, теперь я просто стремлюсь к тому, чтобы моя жизнь не стала скучной, рутинной и обыденной.
Лекарь озадаченно поморщился:
– Дальше?..
Осёкшись, девушка испуганно посмотрела на юношу, но довольно быстро нашла, что ответить:
– За несколько лет путешествий какие только ситуации со мной не приключались.
Вызов в её глазах и безапелляционный тон явно говорили о том, что эта тема не получит ни развития, ни объяснений, ни ответов на вопросы.
Они ещё некоторое время молча смотрели друг на друга, пока Кель не сообразил, что наконец-то получил удовлетворительный ответ на свой вопрос, после чего отвернулся, расслабился, и сказал, хрустнув морковкой:
– Теперь мне всё понятно.
Девушка заёрзала, ей явно стало некомфортно от этого «всё понятно»:
– Чего это там тебе понятно? – Уточнила она требовательно.
– Какие мотивы сподвигли тебя пойти со мной.
Джил вздохнула с облегчением про себя, и улыбнулась:
– А. Ну и отлично.
– Эм…
– Что-нибудь ещё?
Келю захотелось выяснить, почему Джил, раз она уже успела скопить какой-то весомый капитал в эльфийском банке, до сих пор не сделала магическую операцию по восстановлению глаза, раз она всё равно не собиралась тратить свои накопления, по крайней мере, в ближайшее время. Но, припомнив её предыдущие реакции на подобные вопросы, лекарь понял, что артистка очень трепетно относилась к этой теме, и решил не тормошить зверя, почём зря:
– Да так, ничего.
Безразлично хмыкнув, артистка вернулась к своим овощам. А лекарь, хрустнув морковкой, задумался о том, что каждый раз, когда он пытается выяснить у девушки что-то личное – это всё равно, что нырять на дно моря, заполонённое акулами, угрями, ядовитыми медузами, и другими опасными водоплавающими, в надежде достать одну-единственную крохотную жемчужину. Чтобы не сидеть в тишине, он решил задать ей, пожалуй, самый безобидный, по своему мнению, вопрос:
– А ты и вправду планируешь когда-нибудь вернуться домой?
Джил криво ухмыльнулась, поджав щеку, отчего один из её глаз сощурился:
– Не-а. – Кисло растянула она. – Мне там делать нечего. Несколько раз в году я даю отцу знать, что до сих пор жива и здорова, и интересуюсь, как дела у него и у мамы. А даже если и вернусь? Чем буду заниматься? Отцу вполне хватает денег на его изыскания, моя помощь ему ни к чему. Наблюдать за тем, как он мечется, как одержимая белка в колесе, а самой при этом сидеть на попе ровно? Или выйти замуж и нарожать внуков на радость родителям? – Она махнула рукой. – Я тебе уже объяснила своё отношение к таким вещам. Про своё отношение к замужеству я тебе только что рассказала. – Девушка даже как-то поникла. – Давать представления местным? Им надоест уже через месяц. Кредо артиста – всегда находится в дороге. В общем, я там просто сгнию заживо, вот и всё.
Келю захотелось как-то подбодрить собеседницу:
– Ну, не знаю, ты уже вон, мастерски научилась метать ножи. Теперь можешь усложнить себе задачу – прикупить у какого-нибудь кузнеца кувалду, и практиковаться с ней. Вернёшься домой, и начнёшь заряжать молотом лосям промеж глаз. – Скосив зенки, лекарь ткнул указательным пальцем себе в переносицу. – Будешь их штабелями укладывать. – Он обворожительно улыбнулся. – Тогда отец не сможет не загордиться тобой!
Шутка сработала. Джил улыбнулась, но как-то печально, не говоря уже о том, чтобы полноценно засмеяться. Вместо этого она понуро опустила голову, и наконец-то закончила с омовением продуктов, и вернула их всех в рюкзак.
Молчание продолжалось ещё некоторое время, только хруст пережевываемой Келем морковки иногда прорезал тишину. Наконец, закинув в рот последний кусочек, лекарь прикончил её окончательно, выбросил хвостик, отряхнул руки друг о друга, и спросил:
– Джил, а ты позволишь мне повнимательнее рассмотреть один из твоих метательных ножей?
Артистка настороженно взглянула на Келя, затем прожевала, теперь уже мытую, дольку помидора, и только тогда ответила:
– Вообще-то, я никому не позволяю прикасаться к моему оружию. – Она взглянула на юношу снисходительно, и добродушно хмыкнула. – Но тебе, так и быть, разрешу. – Рука девушки скрылась под плащом, немного там поёрзала, и явилась обратно на свет уже с ножиком. Она протянула его лекарю, добавив наставительно. – Но только один раз. В виде исключения. В качестве жеста доброй воли.
Поведение Джил заставило Келя ощутить некий трепет, когда он принимал нож из её рук. И с этим же чувством он начал очень внимательно его осматривать, осторожно вертя в руках.
Ножик изготовили из цельного кусочка чёрной металлической пластины, чуть длиннее кисти лекаря. Ручка представляла собой прямоугольник со закруглёнными углами у основания, и слегка заужавшийся ближе к лезвию. По всей её длине проделали четыре одинаковых, ровных отверстия, видимо, для уменьшения веса. Обоюдоострое лезвие было шире и немого длиннее рукояти, по форме оно напоминало вытянутую в высоту каплю. На его неострых боковых поверхностях, по центру сделали тонкие, протяжённые, неглубокие желобки, которые тоже служил для облегчения оружия. Юноша знал, что по профессиональному их называли долами. От кончика лезвия к желобкам тянулись грани, которые придавали верхней части клинка угловатую форму.
Пока Кель разглядывал нож, его никак не покидало странное ощущение, что он его уже где-то видел прежде. В конечном итоге, ему в глаза бросились какие-то отметины у основания рукояти, которые, поначалу, из-за полумрака, он принял за обыкновенные царапины. При ближайшем рассмотрении, он сообразил, что на самом деле там находился узор в форме цветка:
– Хм, где же я его видел до этого? – Задумчиво произнёс Кель
– Да таких…
Начала говорить артистка, но тут лекаря осенило, и он, сам того не желая, перебил её:
– Точно! Когда-то на Джан приезжал учёный. Он проводил исследование о жизни первого в истории континента Короля Воров по имени Зич’Гиран. Учёный искал в библиотеке учителя какие-нибудь упоминания о нём, но не нашёл ничего нового. Зато, в качестве извинения за беспокойство, оставил незавершённую копию своего труда. Я почитал её на досуге, и она оказалась очень интересной! И теперь я вспомнил, что там одна из картинок изображала метательные ножи, которыми пользовался Зич’Гиран, и они выглядели ну точь-в-точь как твои!
Артистка как-то недобро взглянула на лекаря, но в следующий миг изобразила на лице лёгкое изумление, и сказала удивлённо:
– Хм, а ведь это кое-что объясняет.
Юноша вытянул шею:
– Что например?
Девушка ответила с горькой усмешкой: