Страница 51 из 56
– И что это означало? Что ему нравятся только девочки? – Съязвила Джил, иронично оскалившись. Она уже закончила с одним яйцом и принялась очищать второе.
Кель в ответ лишь устало вздохнул, сделал себе ещё один бутерброд, и продолжил:
– А то и значит, что совершенно ничего – оказалось, что врата моей души заперты настолько глухо, что поди найди второго такого же «везунчика». Дон’Аллан сказал, что бесполезно пытаться открыть их самому, если ты настолько неспособен к магии, как я, и что, в любом случае, помочь мне способен только ритуал, но у него никак не вышло бы провести его в одиночку. Честно сказать, тогда я разозлился, как никогда прежде, и не сразу ему поверил. Я подумал, что он просто не хотел учить меня магии, потому что испугался, что я с лёгкостью его превзойду. Тогда я ещё и не подозревал, как по-идиотски себя повёл. Я начал изучать любые материалы, посвященные самостоятельному раскрытию потенциала собственной души. – Кель настолько увлёкся рассказом, что даже не притронулся к бутерброду. – Кажется, я прочитал около пяти книг на эту тему, я выполнял все упражнения, следовал всем советами и методикам, которые там описали, я тратил всё своё свободное время на это, и знаешь, что? – На мгновение артистка перестала жевать, и подняла на лекаря заинтересованный взгляд. А тот отчеканил. – Ни-че-го. Просто абсолютное ничего. Как бы я ни пытался – я не смог почувствовать, как струиться и течёт мана за моими вратами, – он глотнул из фляги, – я не смог ощутить даже то небольшое количество энергии, которое просачивается сквозь завесу врат, проходит через тело, и рассеивается в никуда, как у всех нормальных людей. – Кель сделал ещё глоток из фляги. – И тогда я решил, во что бы то ни стало, любыми возможными способами попасть в гильдию, чтобы там пройти обряд, и стать, наконец, полноценным целителем. Ведь за деньги магом может стать кто угодно. Любой остолоп, будь он хоть столь же твердолобым, как этот пень. – Кель постучал костяшками пальцев по столу.
Джил глумливо усмехнулась, однако в её вопросе не чувствовалось и капли издёвки, скорее некое весьма своеобразное сочувствие:
– Что ж, нужно отдать должное там, где его следует отдать, решительности тебе не занимать. Однако, мне интересно, учитывая, что вы там пашете за «спасибо», и у тебя не было и медяка за пазухой, как выглядел твой изначальный план? Прийти в гильдию и очень-очень хорошо попросить? – Уточнила артистка, макнув помидорку в соль.
Лекарь отложил бутерброд, затем развалился на пеньке, насколько получилось и продолжил:
– Откровенно говоря, тогда, сходу, я не сумел придумать ни одного даже вполовину вменяемого плана, как притворить свои стремления в жизнь. Я просто избрал себе цель, и решил, что отныне буду искать и хвататься за любую возможность, выкладываться на полную и делать всё, что от меня зависит, а дальше – будь что будет. – Здесь юноша замялся. Он размышлял, стоит ли вообще делиться с кем-то столь меркантильными и низменными мыслями. Но он довольно скоро сообразил, что его понурый внешний вид и недосказанность не ускользнут от орлиного взора артистки, и всё равно придётся либо выкручиваться, либо выкладывать всё, как есть. А враньё девушка, скорее всего, учует за километр, и это может подорвать и без того хрупкое доверие между ними. Поэтому Кель пришёл к выводу, что нужно вести себя открыто до самого конца. – Хотя, вообще-то у меня имелся один-н-э-э-эм… вариант. Я бы, пожалуй, назвал его именно так. Единственное разумное, что я смог тогда придумать – это ждать. Как ни крути, но маги-целители не бессмертны, и их жизненные ресурсы тоже имеют свойство заканчиваться. Я подумал, что однажды Дон’Аллан, так или иначе, покинул бы наш бренный мир, и я занял бы его место. – Лекарь, испытав чувство неловкости, неуклюже почесал затылок. – Разумеется, я не в половину, и даже не на четверть настолько выдающийся целитель, как он, и ни за что не смог бы его заменить, поэтому, думаю, поток из больных и страждущих, желающих попасть на приём на нашем острове, моментально бы иссяк, как и бесконечная череда подарков от благодарных исцелённых. Я бы стал обыкновенным местечковым лекарем, и мне пришлось бы начать взимать плату за свои услуги, чтобы прокормить себя, купить реагенты для лекарств, ну и на всякие подобные вещи. Конечно, без гостей и кошельки жителей Джана существенно потеряли бы в весе, но, думаю, при даже при таком раскладе, если бы я жил достаточно скромно и экономно, я бы сумел накопить на проведение ритуала в гильдии к тому моменту, как мои волосы покрыла бы седина, а сам я перестал слышать что-либо дальше двух метров. – Юноша смущённо улыбнулся, и украдкой взглянул на артистку, ожидая безоговорочного порицания, или, хотя бы, неодобрительного взгляда. Однако, та продолжала поглощать помидорину, как ни в чём ни бывало, периодически погружая её в соль. К своему немалому смятению, Кель обнаружил, что его признания об ожидании смерти близкого человека ради собственной выгоды не вызвало у девушки не то, что отвращения, или хотя бы какой-то неприязни. Потрясённый полным отсутствием какой-либо реакции, он невольно начал сам себя оправдывать, хотя его никто об этом не просил. – Конечно, этот план изначально выглядел довольно тухлым. Потому что, во-первых, что толку открывать врата и заниматься магией в таком возрасте, когда способности к обучению практически полностью сходят на нет? Кроме того, мне кажется, что, как ни крути, я не смог бы надолго продлить жизнь в своём дряхлом стариковском теле, мне не хватило бы ни знаний, ни умений. И ещё, я читал, что чем раньше ты начинаешь этим заниматься, тем больше у тебя шансов прожить как можно дольше. А во-вторых, что ни говори, учитель – невероятно могущественный маг. Хоть он и приехал на остров, не имея ни единого не-седого волоса, за все эти годы он внешне не постарел ни на день. Кто знает, сколько он в самом деле прожил на данный момент, и сколько ещё сможет? А вдруг я проживу остаток своих дней как единственный ученик величайшего целителя современности, в его тени, а потом умру, а на моих похоронах Дон’Аллан будет выглядеть так, точно ему только вчера стукнуло пятьдесят? А вдруг он найдёт способ выглядеть ещё моложе, чем сейчас, и прожить дольше, чем кто-либо вообще? Именно поэтому подобный сценарий у меня даже язык не поворачивается назвать планом – так, вариант, на случай самого плохого исхода событий, и то, если звезды сойдутся. – Юноша виновато потупился и замолчал.
Нежданно наступившая тишина заставила Джил прекратить трапезу и непонимающе повертеть головой, чтобы понять, почему звуковой поток внезапно прекратился. Увидев приунывшего Келя, она сразу же всё поняла:
– А-а-а! Мне всё ясно. Тебя снова мучают угрызения совести, и мне нужно взять тебя за ручку, нежно погладить по головке, и сказать, что ты вовсе не плохой человек, чтобы ты успокоился. – Лекаря слегка возмутила подобная издевательская подача, но, в целом, он не мог не признать, что артистка оказалась права. Но, тем не менее, исполнять сказанное она собиралась в привычной для себя манере. – Слушай, в твоём желании обрести самостоятельность действительно нет ничего такого. Ну серьёзно, вот если бы ты каждую ночь перед сном мечтал о том, что завтра он не проснётся, или замышлял подсыпать ему мышьяка в утренний чай, или в тайне надеялся, что он смертельно заболеет, то это совсем другое дело. А так – всё довольно обыденно. Некоторые люди вообще всю жизнь живут, холя и лелея подобные мыслишки.
– Правда? – Юноша явно не поверил своим ушам.
– Ну, конечно. – Девушка пожала плечами. – Например, может, это у вас на острове можно построить дом где угодно, заселиться туда, и тебе никто и слова не скажет, только другим не мешай, да чужой лес не руби. А здесь, на материке, земля стоит денег, не говоря уже про стройматериалы. И многие даже мечтать не смеют о собственном доме, особенно, если живут в городе. Но ведь им хочется завести мужа или жену и детей, и заботиться о собственной семье. И, в итоге, они вынуждены кучковаться вместе со своими родителями, и с вожделением ждать, когда те сыграют в ящик. Многим только тогда удаётся по-настоящему вздохнуть полной грудью и почувствовать себя свободным. И это нормально. Вряд ли кто-то скажет тебе хоть одно дурное слово по этому поводу, скорее, молча отнесутся с пониманием.