Страница 24 из 32
Кстати, Агата наконец научила меня пользоваться амулетом. Самое важное в магии – это намерение. И амулет – не исключение. Нужно лишь подумать и искренне поверить в то, что он может защитить меня. Для подкрепления можно использовать вспомогательные слова такие, как «Защита» или «Огонь». Пока мне не хватает уверенности, чтобы использовать его в полную силу, но я учусь. Вообще, этот амулет может многое. Очень жаль, что с помощью него нельзя телепортироваться. Я бы хотела еще раз взглянуть на дом, где жила с мамой и папой.
К школе я привыкла, несмотря на то, что не все приняли меня, например, Аккэлия и Драго. Но в целом здесь ко мне относятся намного лучше, чем в моей прошлой школе. Я хорошо лажу с Анастасией и Медеей, к тому же, у меня есть Агата – моя родственная душа. Мне кажется, мы – те самые души, разделенные на небесах, если это вообще возможно. Хотя теперь я точно знаю о существовании Ада и Рая, почему бы после такого не поверить в теорию близнецовых душ, к тому же…».
Внезапно в дверь постучали. Я вздрогнула, и мое сердце провалилось куда то в желудок – психологические последствия травмы, нанесенной Вивьен. Я теперь боюсь не только темноты, но каждого шороха. Стоит кому-то подойти со спины, и я подпрыгиваю на месте.
Я захлопнула блокнотик, служивший мне личным дневником. Вести дневник порекомендовал психолог, терапию с которым я проходила после аварии. Он же рекомендовал успокаивающие мантры, которые я использую до сих пор. Так же после занятий с ним, я нашла любимое хобби и начала писать стихи. В основном они грустные, как и моя душа.
На обложке дневника красовался белый тигр – мое любимое животное. Конечно, оно совершенно мне не подходит. Белый тигр ассоциируется с физической силой, напором, властью. Он красив внешне и царственно величественен внутри. Тигр одновременно справедлив, мудр, но и жесток со своими врагами. Я же совершенно другая… Мягкая, слабая и предпочитаю оставаться в стороне, нежели лезть на рожон. Как бы я хотела хоть немного походить на это животное.
– Войдите, – прокричала я. Я лежала на кровати в нашей с Агатой комнате.
В комнату вошла Аккэлия.
– Привет. Агата на парах, – спокойно объяснила я.
– Вообще-то я к тебе, – ответила Аккэлия и по-хозяйски села на диван. – Это насчет твоей сестры.
– Что с Вивьен? – я тут же почувствовала неладное. Аккэлия могла прийти ко мне, разве что если бы солнце угрожало погаснуть.
– В последнее время она странно себя ведет.
– Это не удивительно, ее же отстранили от занятий, – сказала я и добавила про себя – «К тому же она беременна».
– Ты не понимаешь. Когда ты последний раз видела ее в столовой?
Я задумалась. Действительно, я сталкивалась с ней за прошедший месяц всего раза три и то в коридоре.
– Ни разу, – честно призналась я.
– Вот именно. Она живет напротив нашей комнаты, и я частенько слышу, как она плачет или ругается с кем-то. Она надевает огромные вещи. Последний раз я видела ее в футболке и джинсах, которые в бедрах имели лишние сантиметров пять. Подумай, стала бы модница Вивьен носить одежду, которая ей не по размеру? – Аккэлию было не остановить. – А ее лицо. Она же бледная как вампир. И синяки под ее глазами стали больше.
Я начала припоминать наши последние встречи. Помимо того, что Вивьен опускала глаза и делала вид, что не замечает меня, она еще натягивала рукава своей кофты посильнее. А ее волосы были спутаны и казались грязными. Я извлекла из памяти эти детали лишь сейчас, когда на них указала девчонка – оборотень, которая меня ненавидит. И почему я не замечала этого раньше? Потому что все еще злилась на сестру и не хотела признавать, что с ней что-то не так? Я не знала, что ответить, и лишь нервно покусывала нижнюю губу.
– Однажды я решила с ней поговорить, – продолжила волчица, – постучала в ее дверь, она открыла и высунула голову, даже на порог меня не пустила. Я спросила, все ли у нее в порядке, она сказала, что все прекрасно. Я не поверила и предложила свою помощь, но она так разозлилась, будто я ее оскорбила. Я добилась от нее лишь фразы – «Не твое дело, уходи». Она захлопнула дверь прямо перед моим носом.
– Похоже ты права, – встревоженно сказала я. – Со мной она тоже разговаривать не стала. Может нам рассказать об этом директору?
– А ты думаешь я не пыталась? Ох, наивная. Неужели ты правда считаешь, что первой я бы пошла к ее человеческой сестре? – Аккэлия смотрела на меня снисходительно. – Нет, Мистер Блэквелл ясно дал понять, что мне стоит держаться от Вивьен подальше и не лезть в эту историю.
«Наверное, он боится, что кто-нибудь узнает что Вивьен ждет ребенка от ангела».
– Но что нам тогда делать?
Я не на шутку разволновалась.
– У меня есть одна идейка. Но для этого нам нужна твоя соседка.
Мы дождались Агату, сохраняя неловкое молчание. Аккэлия ни на секунду не изменила мнение обо мне, но она хорошо относилась к Вивьен и терпела мое общество исключительно ради нее.
Когда пришла Агата, мы рассказали ей все.
– Знаете, кажется у меня есть догадка, – серьезно сказала она. – Однажды я уже видела подобные симптомы. У моей соседки – Элисон.
7
Сальватор Блэквелл работал в своем кабинете. Он давно навел в нем идеальный порядок после разгрома, устроенного Вивьен. Несколько деталей пришлось заменить. Например, его единственная дочь разбила памятную гипсовую статуэтку – танцующую пару. Это фигурку купила его жена во время совместной поездки во Францию в медовый месяц. Сальватор часто вспоминает Марину – мать Оливии. Она была его первой любовью, женой и соратницей. Когда кукушка отвлекла его от работы, он вновь выполнил свой ритуал – встал из-за стола, сделал вокруг него три круга, потянулся к статуэтке… Но на ее месте было пусто.
«Все неправильно», – подумал директор, – «привычный порядок вещей нарушен – плохой знак». Ему пришлось дотронуться лишь до двух статуэток, затем он бросил печальный взгляд в окно на скалистый ледяной берег, такой же, как и его разум, и вновь приступил к работе.
С тех пор, как Алес нагло похитил его из кабинета – работы прибавилось. Помимо школьных дел пришлось заниматься и делами Совета. Похититель ключей до сих пор не найден. Казалось, расследование не продвигается ни на шаг. Авейра, Маркус и Алес возглавили поисковые группы. Сальватор входил в одну из них. Вот только помимо поиска виновного, лишь Сальватору приходилось управлять школой и хранить третий ключ.
В школе было безопасно, ее охраняла огромная магическая сила всех трех миров. Случись здесь что… об этом сразу узнают все сильнейшие их представители. Эта волшебная сигнализация тут же соберет армию членов Совета, готовую защищать школу. Правда и Суд Междумирья, казалось, был безопасным местом, однако, в нем произошло хладнокровное убийство.
Будучи человеком ответственным и педантичным, Сальватор с особой чуткостью заботился о доверенном ему ключе. Днем он хранил его в нагрудном кармане, а по ночам клал под подушку. Это действие тоже стало определенным ритуалом, и если ключа под подушкой не будет, Сальватор не сможет сомкнуть глаз.
Настало время, когда сами сильные мира сего старались не оставаться в одиночестве. Но Сальватор Блэквелл любил работать один и не терпел, когда за ним кто-либо наблюдал. Точно так же он ненавидел сидеть спиной к двери. Ему было важно видеть вход и держать все под контролем. Если же он оказывался в вынужденной ситуации, где дверь находилась позади, Сальватор постоянно оглядывался и чувствовал себя неуютно. Ладошки потели, он мог сосредоточиться лишь на том, что нужно следить за входом.
Сейчас он сидел за своим столом лицом к двери и точно мог видеть, кто в нее входит. Однако, не всем в этом мире нужны двери, как и правила этикета. Неожиданная вспышка ослепила Сальватора, и он вскочил со стула, готовый к обороне. Но к его удивлению посередине кабинета возник Алес – прихвостень Пруденса. Алес не был перворожденным. Он – плод любви ангела и колдуньи, погибших на войне.