Незаконченная сказка

Заметив, что девочка прекратила разминку, Факир тоже остановился и спокойно констатировал.

— Вижу, ты готова. Если не возражаешь — «Вальс Цветов».

Он приблизился к граммофону и поставил пластинку с музыкальным произведением, крепко навязшим в зубах за многие месяцы ежедневных занятий. Факир осторожно опустил иглу на дорожку. Пластинка двинулась, издавая лёгкое потрескивание.

— Что ты там застряла? Не трать время попусту. Иди сюда!

Пике, слегка шатаясь от робости, приблизилась, чувствуя себя неуютно и скованно под ледяным взглядом пары зелёных глаз. Казалось, будто в зале повеяло зимой.

Музыка, наконец, заиграла. Боясь посмотреть на Факира в упор со столь близкого расстояния, Пике быстро сделала приседание, протянула вперёд левую руку, одновременно вставая на носок и отставляя другую руку вверх и в сторону. Факир сразу подставил ей свою ладонь, давая точку опоры.

«Какие невероятно нежные и в то же время сильные пальцы!» — мелькнула мимолётная мысль, а сердце забилось чаще. Теперь Пике пришлось распрямить плечи, прогнувшись в талии, потянуться ему навстречу, и Факир повел её по кругу.

— Сегодня отрабатываем антре и адажио, — бесстрастно произнёс он, — остальное позже. Я имею в виду сольные партии и коду*****.

Пике кивнула.

— Так комфортно? Или мне замедлить темп?

— Нет! — ещё ярче вспыхнула Пике. — Всё отлично.

— Тогда, — он быстро поймал её за талию, встав сзади, — Пируэт, — Пике послушно совершила полный оборот вокруг себя. — Носок выше, другую ногу напряги сильнее, она должна быть идеально прямой. Молодец, — в голосе Факира начали появляться эмоции. — Повтори ещё раз. Голова не кружится?

— Нисколько, — если ей и стало трудно дышать, то разве что от счастья находиться рядом с ним.

— Замечательно вышло, — поощрил юноша. — В фуэте тридцать два полных оборота, и к весне ты должна выполнять его шутя, поэтому никаких головокружений. Теперь — поддержка, — и он легко поднял девочку вверх на вытянутых руках, Пике даже ахнуть не успела.

Факир опустил её вниз, почти не запыхавшись, снова оказался позади, обвивая руками талию, скомандовал:

— Пируэт.

Она выполнила требуемое движение, хотя уже ощутила лёгкое головокружение.

— Ещё! Поддержка. Пируэт. Поддержка. Отдыхай. Будем увеличивать нагрузку постепенно. Время терпит.

— Факир-сама?

— Да?

— Спасибо, — грудь Пике высоко вздымалась от волнения, но глаза сияли.

— За что?

— Вы выбрали меня … До сих пор не верится. Вокруг столько достойных кандидаток, а я на их фоне… Да что говорить! Я хорошо знаю свой уровень подготовки, меня талантливой никак не назовёшь.

— Зато ты живая, — он отошёл к окну, задумчиво оглядывая полупустынный двор Академии. — И совсем не похожа на избалованных девиц из образцово-показательного класса. Я подумал, если неизбежно придётся выступать весной, по крайней мере, я хочу исполнить танец с человеком, а не с выдрессированной куклой. Надеюсь, ты меня правильно понимаешь? — Факир резко обернулся. В наступающих сумерках его глаза показались ей совсем чёрными. — Ведь ты немного похожа…

— На кого? — быстро подхватила Пике.

— На одного очень близкого мне человека. Ладно, забудь.

— Но с ним… с ней… всё в порядке? — робко спросила девочка.

— Да. Заниматься дальше будем, пока оба не остыли? — он уже начинал сердиться, и тут Пике не сдержалась.

— Вы помните их! — воскликнула она. — Ахиру-тян, Мифо-сама, Ру-сан, Нэко-сенсей! Вы их помните! Что с ними случилось? Это не из-за вас они исчезли?! Я не хочу думать, что их исчезновение — ваша вина, потому вы и молчите о происшедшем!

Пике вдруг рухнула на колени и расплакалась, закрыв лицо ладонями.

Факир с минуту молча глядел на неё, потом тронул девочку за плечо.

— Прекрати. Хватит. Прыжки с поддержкой оставим до следующего раза. Это сложный элемент, после таких бурных эмоций тебе его не выполнить. Я буду ждать возле выхода. Переодевайся.

Выключив граммофон и убрав пластинку в коробку, Факир спокойно покинул помещение. Стукнула закрываемая дверь. Пике поднялась с колен, приблизилась к висящему на палке полотенцу и уткнулась в него мокрым лицом, неподвижно замерев на месте.

«Даже если он возненавидит меня на всю жизнь и откажется танцевать со мной, я всё равно хочу знать правду», — думала она.

Факир не обманул, дождавшись девочку возле ворот Академии. Сначала они двинулись по аллее молча. Пике не решалась завязать беседу первой. Факир избавил её от необходимости начинать.

— Этот разговор назрел давно. Я приношу извинения за столь долгое уклонение от беседы. Даже твоя подруга сдалась, а ты продолжаешь мучить себя вопросами. Вероятно, на твоём месте я вёл бы себя точно так же. Оставшиеся до выступления месяцы мы будем много времени проводить вместе, и я не желаю видеть постоянный укор в твоих глазах. Не доверяя партнёру, ты провалишь танец, а Хонма-сенсей нам такого не простит. Стало быть, сейчас я попытаюсь рассказать всё, что ты хочешь знать, и объяснить, почему до сих пор избегал этой темы. Видишь ли, Пике-сан, информация, которую ты жаждешь получить, принесёт больше вреда, чем пользы. Я вполне понимаю твой благородный порыв найти исчезнувших людей, коих ты полагаешь отыскать убитыми, ранеными, либо сильно страдающими, однако всё не так, как ты думаешь.

— Но где они в таком случае? Почему о них никто не помнит, кроме вас, Аотоа-семпай и меня?

— Этому есть причина. Видишь ли, тот, кто заварил кашу, давно мёртв, и я не вижу способа отплатить ему за содеянное. Да и есть ли смысл мстить, если всё закончилось?

— Закончилось что? — Пике остановилась, зябко кутаясь в воротник тёплой курточки. Из-под края светлой беретки выбилась тонкая прядь волос и упала на плечо. Пике привычным жестом убрала её назад.

Факир внутренне улыбнулся, посмотрев на наивное личико, маленькую, изящную кисть руки в вязаной перчатке. Ясно, почему Пике и Ахиру подружились когда-то. Они в чём-то неуловимо похожи между собой. Нет, хватит! Довольно травить душу.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что на аллее нет свидетелей их разговора, Факир неторопливо продолжил.

— Мой далёкий предок обладал даром соединять два мира — сказочный и реальный. За это свое умение он поплатился жизнью. Ему не простили обладания столь великой силой. Книжники с негласного одобрения верховной знати учинили над ним самосуд: отрубили руки, и он истёк кровью.

— Какой кошмар! — ахнула Пике. — Как такое вообще возможно совершить с кем-то?!

— Перед смертью старик пожелал отомстить убийцам, — никак не комментируя реплику Пике, опять заговорил Факир. — Его желание исполнилось. Сила соединять воображаемое и реальное, высвобожденная в момент смерти, запечатала Кинкан Таун, отгородив его от внешнего мира. Отныне всё происходящее в городе контролировалось механизмом, изобретенным моим предком ещё при жизни и спрятанным на верху башни, расположенной на центральной площади.

— Ясно! — воскликнула девочка. — Вот что за штуку обнаружили недавно!

— Дроссельмейер, вероятно, подозревал, что однажды от него захотят избавиться, и заранее подстраховался, создав машину, которая сплетала истории даже после его смерти, а он контролировал ход устройства из безвременья, где оказался благодаря своему магическому дару и предсмертному пожеланию. И так продолжалось более двухсот лет.

— Он всё ещё управляет нами? — испуганно спросила Пике, не отнимая дрожащих пальцев от бледного лица.

— Нет. Полтора месяца назад механизм разрушился. Блокирующая стена вокруг города пропала.

— Сама по себе?

Факир вздохнул.

— Не хочу хвастаться, но я был одним из тех, кто внёс посильную лепту в избавление Кинкан Таун от магических чар сбрендившего старика. Видишь ли, я могу понять его желание отомстить людям, убившим его, но чем виноваты их потомки? Чем виновата ты, Лили, моя сестрёнка Рейчел? Дроссельмейер мстил всем подряд без разбора, даже персонажам собственных историй. Мифо, Ахиру, Нэко-сенсей существовали в этом мире лишь благодаря его сказкам, но ни один из них не был счастлив, потому что Дроссельмейер ненавидел и их тоже. Он не мог позволить счастья никому, поскольку сам испытывал лишь горечь и боль. Ему хотелось мучить и других тоже.