Незаконченная сказка

— Кря!!! — отчаянно раздалось из-под дома.

Факира словно кипятком ошпарило. Не думая ни о чём, он ринулся вперёд, оттолкнул мальчишку в сторону и заглянул под фундамент. Губы его затряслись, когда он с трудом разглядел в темноте шевелящийся комок перьев.

— Ахиру! — крикнул он, просовывая одну руку в щель. — Ахиру, это я! Выходи, не бойся! Я не дам тебя в обиду. Ты ещё помнишь меня?

— Эй, господин, — мальчишка встал на ноги, отряхнулся и недовольно ткнул Факира кулаком в плечо. — Вы чего делаете? Это моя утка. С какой радости она должна вас помнить?

— Да? — Факир резко выпрямился. На него было страшно смотреть: бледное лицо, исцарапанное секунду назад колючими ветками кустарника, горящие гневом глаза. — С каких пор Ахиру — твоя?

Мальчишка испуганно попятился и жалобно заныл.

— Вы чего, господин? Что я вам сделал? Утка, и правда, моя! Я её в озере пару месяцев назад на наживку поймал, мы с матерью её к Рождеству запечь собирались, а она, паршивка, жрёт всё, что плохо лежит, а сегодня и вовсе утянула кусок сыра прямо со стола и сбежала! Вот дайте, я её только поймаю, и я ей задам! — мальчишка схватил с земли камень, чтобы запустить им в схоронившуюся в уголке подполья перепуганную птицу, но Факир мгновенно перехватил занесённую для броска руку и заломил запястье мальчишке за спину.

— А-ааа! — завыл белугой хулиган. — Ма-а-ма!!! Кто-нибудь!!! Помогите!!! Меня бьют!!!

— Оставь. В покое. Ахиру, — прошипел ему на ухо Факир.

— Убивают!!!

Мгновенно вокруг материализовалась толпа помощников, сквозь которую, работая локтями, пробивалась пышущая гневом краснолицая женщина в пуховом платке, лисьем полушубке и высоких сапогах с меховой оторочкой, похожая на упитанную базарную торговку.

— Сынок, кто тебя вздумал обидеть?! — и тут она столкнулась нос к носу с Факиром. — А-аа, ясно, — глаза ее опасно сузились. — Студент? Старшеклассник? А ну пошли к твоему отцу или директору Академии! Я им расскажу, как ты тут на беззащитных детей по чужим дворам нападаешь!

Под одобрительный шум толпы краснолицая попыталась сдвинуть Факира с места, но вопреки ожиданиям, юноша будто в землю врос. Он даже не пошевелился, когда разъярённая «торговка» попыталась утащить его за собой.

— Под этим домом, — спокойно заговорил Факир, и толпа почему-то мгновенно затихла, — находится моя утка, а ваш сын пытался унести её с собой. Птица принадлежит мне, и я собираюсь забрать её назад.

— Чего? — упёрла руки в бока мать малолетнего хулигана. — Ну вы взгляните на этого наглого молокососа! Утка, говоришь, твоя? Да-да, конечно. Она дикая и плавала в озере за городом. Мой сын её поймал. Значит, она наша.

Толпа одобрительно загудела, поддерживая право собственности краснолицей.

— Ваша? — Факир бровью не повёл. — Тогда я покупаю её у вас.

— Покупаешь? Да сколько ты сможешь дать? Три медяка? Или, может, найдёшь четыре?

Факир молча полез во внутренний карман и решительно протянул скандальной бабе золотые часы с музыкальным боем — единственную вещь, оставшуюся на память от родителей, фамильную драгоценность, сохранённую для него Хароном.

— Этого достаточно?

— Ничего себе, за какую-то паршивую утку! — присвистнул кто-то в толпе.

«Торговка» замялась и внезапно покраснела ещё больше. Теперь ей стало неловко, и она не знала, как выпутаться из неудобного положения. Мальчишка только тихо сопел, прижавшись к юбке матери и украдкой вытирая о край подола мокрый, хлюпающий нос.

— Ладно, по рукам, — неохотно изрекла краснолицая, сгребая широкой лапищей часы. — Забирай эту обжору крылатую, если сумеешь её из-под дома выковырять, — и с видом победителя она гордо двинулась обратно сквозь расступившуюся толпу, утягивая за собой сына, который не преминул воспользоваться моментом и показал Факиру на прощание ободранный кукиш.

— Не беспокойтесь, ваша помощь мне не понадобится, — вежливо поклонился Факир остальным собравшимся.

Любопытные зеваки начали постепенно рассасываться. Кто-то вздыхал, кто-то качал головой, иной горожанин задумчиво крутил пальцем у виска, шепча что-то на ухо приятелю, идущему рядом, но через пару минут вокруг не осталось ни души. Впрочем, тишина длилась недолго. Стоило Факиру попытаться снова склониться к просвету под фундаментом, входная дверь дома скрипнула, и с крыльца юношу неласково окликнули:

— Кто тут свару затеял?! Спать невозможно! — седовласый мужчина в домашнем халате возник на пороге, почёсывая одной рукой выпирающий живот, другой — затылок и широко зевая спросонья. — Развели безобразие, а ну пошли вон! — тут он раскрыл глаза пошире и заметил склонённого возле фундамента Факира. — А тебе чего надо? Ты что, подкоп под мой дом роешь?

— У вас земля в подвале провалилась, — спокойно пояснил юноша. — И туда залетела утка. Я её вытащить пытаюсь, — Факир всерьёз приготовился встречать новые неприятности, но хозяин дома был настроен благодушно.

— А не обманываешь?

— Господин, зачем мне вас обманывать? У меня со двора улетела домашняя птица. Редкая порода, между прочим. Её напугал какой-то хулиган, загнал под ваш дом, и она, бедная, теперь боится вылезти наружу.

— Гм, — задумался хозяин. — Погоди. Сейчас хлебушка вынесу чуток, она и выберется. Только уж вы не плошайте, ловите, не то улетит совсем, — и мужчина отправился на кухню за хлебом.

— Какое счастье, — прошептал Факир, присаживаясь на корточки, — встречаются же в этом городе и нормальные люди.

Из подполья доносилось громкое шуршание и испуганное частое дыхание.

— Ахиру, — вполголоса позвал юноша. — Не бойся. Наглого сопляка больше нет, он ушёл со своей жадной мамашей. Выходи. Это я, Факир.

Молчание.

— Ахиру, все эти месяцы я каждый день искал тебя. Испугался до смерти, что больше тебя не увижу! Знаешь, как я рад, что ты цела! — он невольно всхлипнул от накатившего облегчения.

Шуршание под домом прекратилось, а вдохи и выдохи стали менее частыми.

— Прости за те дурацкие слова. Я сказал, не подумав. Конечно, я заберу тебя с собой. Плевать на правила. В конце концов, я всегда могу уйти жить к Харону. Вместе с тобой, конечно! Я тебя больше никогда не оставлю одну. Ахиру, ты слышишь меня?

— Кря, — робко раздалось в ответ, а следом на свет божий показался длинный клюв, два голубых глаза, хохолок торчком, одно желтое крыло, и, наконец, маленькая уточка выбралась из подполья.

Факир схватил её и крепко прижал к себе, но та вдруг с криком забилась у него на руках и обмякла, потеряв сознание. Юноша испуганно положил бесчувственное тельце на колени и обмер. У Ахиру было безобразно искорёжено правое крыло и подвёрнута левая лапка.

====== Глава 6. Факир ищет выход ======

Очнулась она в тёплой комнате на чистых простынях под одеялом. За окном светало. Клюв упирался во что-то мягкое.

«Где это я?» — подумала Ахиру, отодвигаясь и пытаясь дёрнуть затёкшим крылом.

Бесполезно. Уточка скосила глаза вверх. Если бы она ещё умела краснеть, то залилась бы румянцем с головы до пят. Рядом с ней, уткнувшись носом в подушку, крепко спал Факир. Всё это время Ахиру лежала, склонившись на его грудь, а он обнимал её, чтобы она во сне не скатилась на пол.

«Хоть я сейчас всего лишь птица, но это здорово смущает», — подумала Ахиру, осторожно выбираясь из-под руки парня и стараясь не разбудить его.

Отогнув уголок одеяла, она неловко соскочила на пол, поджав под себя повреждённую лапку. Кое-как приземлившись, дохромала до зеркала, встроенного в дверцу платяного шкафа, и критически изучила своё отражение.

Перьев осталось маловато. Крыло и нога перебинтованы, явно семпай постарался. Хорошо, хоть на голове повязки нет, а то будто с поля боя вернулась. Впрочем, последние два месяца напоминали именно войну или кромешный ад.

Когда Ахиру запуталась в расставленном возле озера силке, то долго звала на помощь. Разумеется, у неё получалось лишь громко крякать. Потом, сообразив, что подмога ни в чьём лице не придёт, Ахиру попробовала выбраться из ловушки самостоятельно, но именно в этот момент явился десятилетний изобретатель хитроумной западни.