Страница 4 из 8
С течением времени меняются подходы в определении объемов достаточного знания. Так, в 1879 г. один из ведущих отечественных правоведов в сфере налогообложения М.М. Алексеенко утверждал: «Критика, научная, объективная – ведется с двух точек зрения: экономической и юридической. В первом случае имеется в виду разобрать соответствие признаков, по которым берется налог, с платежной способностью или ее внешними проявлениями и указать экономическое влияние приемов установления и взимания налога. Во втором случае исследуется определенность законодательной формулировки признаков, по которым конструируется наличность податной обязанности и устанавливаются ее размеры»[22]. Ускорение социально-экономических процессов требует кардинального расширения круга рассматриваемых аспектов с включением элементов ценностного анализа и прогноза.
В аспекте проблематики принятия решений в области НДС текущее разделение задач в русле отраслевых подходов сегодня может выглядеть следующим образом.
Экономист объясняет преимущества НДС, указывая на проводившуюся в ЕС с середины 1960-х гг. политику принятия НДС. Историк должен выявить и оценить значение тех факторов, которые породили и поддерживают идею НДС и в мире, и в Российской Федерации, а также побуждают уполномоченных лиц предпринять соответствующие действия. Юрист обязан заниматься осмыслением идей, положенных в основу правового регулирования налогообложения добавленной стоимости. Он концентрирует свое внимание не на выделении отдельных факторов, а на создании системной парадигмы исследуемого явления, охватывающей максимально полное множество взаимозависимых элементов. Предметом его исследования являются ценностные суждения и их проецирование на возможные изменения социальных структур: кто должен выиграть, а кто проиграть с внедрением столь радикальной идеи налогообложения.
Исторический опыт свидетельствует, что этап идейного осмысления далеко не всегда выполняется даже на минимально приемлемом уровне. В качестве иллюстрации в нашем случае может служить катастрофический дефицит осмысления грядущих социально-экономических изменений в Российской Федерации при введении НДС с 01.01.1992 и его дальнейшем нормативно-правовом регулировании.
Существует опасность логики неверного выбора идей на основе ошибочных теорий или непригодных в конкретных социально-экономических условиях вариантов. Поэтому решение «задач понимания» должно опираться в том числе на принципиально иные «эквиваленты количественного анализа и измерений»[23], чем те, которые предлагаются исключительно правовой или исключительно экономической наукой.
В этом случае оценки каузальных значений мотивов и действий по изучаемому вопросу не объективируются исследователями в виде статистически значимых измерений и догматически определенных канонов, а принимают форму субъективных оценок вероятности будущих последствий. Представляется, что вынесение подобных экспертных суждений, преодолевающих межотраслевые разрывы знания и смягчающих неопределенность будущих событий, достаточно конструктивно, даже когда исследователь «не в состоянии обосновать свои суждения с абсолютной и неопровержимой достоверностью»[24].
Проблема возникает в условиях всеобщей уверенности в непогрешимости выводов из копируемой конкретной модели идеализируемых рынков, предпосылки которой тем не менее абсолютно не совпадают в большинстве характеристик и ситуаций с натурными условиями изменений. То, что работает в одних обстоятельствах, совершенно неприменимо в других. Поклонение «чужим богам», проистекающее из определенного видения мира, обрекает государственную политику на заранее предсказуемые провалы.
К числу подобных заблуждений можно, в частности, отнести утверждения о всеобщей применимости идей «Вашингтонского консенсуса» для стран с переходной экономикой и предложение о введении европейской конструкции НДС в налоговую систему Российской Федерации в качестве опоры фискального обложения.
Сегодня даже ведущие американские ученые подвергают сомнению каноны, положенные в основу законодательных решений по реформированию экономики Российской Федерации. Профессор Школы управления имени Джона Ф. Кеннеди при Гарвардском университете Дэни Родрик, утверждает: «Вашингтонский консенсус обходил вопрос о более глубоких институциональных основаниях рыночной экономики, без которых ни одна из рыночно-ориентированных реформ не могла с надежностью привести к намеченным благотворным результатам», когда в «отсутствие верховенства закона, соблюдения контрактов и достаточно развитого антимонопольного законодательства вероятным исходом приватизации может стать как стимулирование конкуренции и обеспечение эффективности, так и создание монополий в интересах коррумпированных политиканов»[25].
Поразительно, с какой легкостью советские разработчики, еще накануне отвергавшие постулаты буржуазных исследователей, готовили к одномоментному принятию в декабре 1991 г. пакет налоговых законов, содержащих элементы западных налоговых моделей, которые не подвергаются даже минимальной проверке на соответствие нововведений реальному состоянию экономики. Вместо точной налоговой подстройки под особенности реалий экономики и социального контура Российской Федерации в основу проводимых изменений положен набор общих принципов, сформулированных в качественно иных обстоятельствах общественной жизни и национального хозяйства.
Последующие события убедительно доказывают губительность слепого копирования чужих налогово-правовых конструкций, необходимость тщательной экспертизы предложений новых экономико-правовых структур, механизмов их функционирования, организационно-правовых мер перехода к ним. Важно, что культивирование западного опыта порочно даже по причине серьезной ущербности применения рекламируемых моделей в практике развитых капиталистических стран и стран с переходной экономикой.
Содержательные итоги следования неолиберальной идее наглядно демонстрируют следующие результаты: передел доходов и добавленной стоимости в интересах управляющей элиты; деиндустриализация ядра капиталистической системы с прекращением роста численности рабочего класса и падением заработной платы оставшейся части работников; выталкивание государства из экономики; демонтаж внеэкономических основ капитализма – национального государства, системы образования, демократического общества.
Совершенно определенно по этому поводу выразились ведущие западные специалисты:
– Джозеф Стиглиц: «США и другие промышленно развитые страны навязали неопытным развивающимся странам политику либерализации без соответствующих защитных механизмов, побудив их принять политику “Вашингтонского консенсуса”, которая оказалась для них практически бесполезной, зато существенно помогла банкам. Эта политика подвергла развивающиеся страны значительным рискам, в то время как у них не было достаточно ресурсов противостоять последствиям этих рисков»[26];
– Патрик Бьюкенен: «Сегодня Запад наконец начал осознавать то, о чем многие давно предупреждали; начал понимать, что на наших глазах разворачивается экзистенциальный кризис цивилизации. Готовы ли мы справиться с этим кризисом и принять его последствия – вопрос спорный»[27];
– Джек Голдстоун: «На протяжении многих лет европейские экономисты полагали, что для роста вполне достаточно более эффективного использования ресурсов, накопления капитала или доступности кредитов. На деле эти ошибочные взгляды привели к политике, поддерживающей эксплуатацию природных богатств страны или содействовавшей чрезмерным затратам капитала и увеличению задолженности развивающихся стран, а вовсе не к росту»[28];
22
Алексеенко М.М. Действующее законодательство о прямых налогах. СПб., 1879. С. V.
23
Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. Челябинск, 2012. С. 56.
24
Rothbard M.N. Economic Determinism, Ideology and The American Revolution. The Libertarian Forum 6 (November 1974). P. 4.
25
Родрик Д. Экономика решает: сила и слабость «мрачной науки». М., 2016. С. 191.
26
Доклад Стиглица о реформе международной валютно-финансовой системы: уроки глобального кризиса // Доклад Комиссии финансовых экспертов ООН. М., 2012. С. 13.
27
Бьюкенен П.Д. На краю гибели. М., 2008. С. 5.
28
Голдстоун Д. Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории. М., 2014. С. 297.