Кевларовые парни

— Например?

— Например, красной ртути. Кстати, у Мицкевича она уже есть.

— Красная ртуть?

— Лицензия. Ты знаешь, я вспоминаю рассказ своего отца. После взятия Берлина все волокли домой трофеи. Кто что: мебель, машины, мотоциклы, шмотки. А один еврей не стал вязаться с крупным багажом. Он привез домой миллион швейных иголок. Маленький такой чемоданчик. Ему еще в поезде сочувствовали… «Нерасторопный какой!» А он сидит на полке и бабки считает: одна иголка — рубль, две иголки — два рубля… Вот так! И не надо тонны железа за границу тащить.

— А кто открывает эти двери?

— Сэр, вы в каком полку служили? — Роман удивленно поднял бровь. — Кто надо, тот и открывает. Вернее, кому надо…

— Люди Кувалды?

— Не всегда. Дело в том, что и эта сфера поделена на секторы влияния.

— То есть?

— Ну, так называемые криминальные наркоматы. Допустим, Кримнаркомнефть, Кримнаркомтяжмаш… или Кримкомнаробраз… Это я к примеру. Когда не хватает своих сил для реализации проекта по какому-нибудь ведомству, можно обратиться к товарищам по партии.

— Ты что-то несусветное несешь. — Адмирал плеснул коньяку.

— Увы, брат, несусветное. То, что сейчас происходит на нашей родине, все несусветное. И самое главное, если отследить тенденцию, это еще цветочки… Там. — Роман ткнул пальцем в противоположную сторону от Кремля, подразумевая Запад, — уже давно на все происходящее здесь смотрят, как на пожар на воровской малине. Кстати, ты знаешь, чем он отличается от пожара в сумасшедшем доме? Так вот, пожар на воровской малине — это когда люди набивают карманы ворованными драгоценностями и вещами, не думая о том, что через мгновенье им все это будет не нужно: горит крыша и трещат стропила. Но воровской инстинкт подавляет инстинкт самосохранения… — Роман подошел к окну и посмотрел на коммунистический митинг. — Вот выйти сейчас вниз к старым большевикам да рассказать им… Даже они, проклинающие всех и вся, в это не поверят. И борцы за диктатуру отмороженного пролетариата повезут меня в институт Сербского.

— Хорошо, об этом позже…

— Об институте Сербского? — улыбнулся Роман.

— Нет, про наркоматы. Ты что-нибудь об убийстве Энгельсгарда знаешь?

— А что интересует?

— Кто? За что? Что за странная цель убийства?

— Почему странная? Вполне логичная. Материалы, подготовленные для Кувалды, были переданы ему на экспертизу. Об этом узнал Сухой. Более того, он знал, что часть материалов затрагивает и его интересы. Но какие именно и какова пропорция возможного ущерба от вмешательства в его сферу фирмы Кувалды, было тайной. Через Ваху он пытался их перекупить… Однако у Вахи что-то произошло, и он сгорел. Как мне стало известно от наших людей в команде Сухого, еврея заподозрили в связях с вами… И судя по всему, провал Вахи как-то связали с ним. Опасаясь, что повторный интерес может спалить их стратегические задумки, решили вопрос хирургически…

— Почему заподозрили? — поперхнулся Адмирал.

— А черт его знает. Кто-то с «Рецитала» его сдал… Ну, я так слышал.

— А почему в «Рецитале» могли его заподозрить? Что, там есть люди, работающие и на Сухого?

— Старик, человек слаб. Его можно запугать, купить. Не мне тебя учить, но и вы такими же методами пользуетесь. Только тоньше, щепетильнее. А эта среда идет к цели коротким путем… Что касается версии о причастности к вашей конторе покойного, вам виднее! — Роман внимательно посмотрел в глаза Адмиралу. — Но кем бы он ни был, с его убийцами вопрос решен. Вам меньше работы… Все, концы в воду. Ну, со свиданьицем!

Справка, подготовленная Адмиралом, после доклада руководству напоминала картину экспрессиониста. Синий, черный и красный фломастеры превратили документ в произведение искусства. Штук пятнадцать подписей и не меньше десятка резолюций… Как ни пытался Олег сократить круг лиц, подлежащих ознакомлению с документом, это ему не особенно удалось: слишком широкий спектр вопросов затрагивался в справке.

Соколов расшифровывал резолюции, прикидывая дальнейший план действий, разработка которого была определена вождями в три дня.

Однако помимо чисто технической работы по изложению на бумаге стратегических и тактических замыслов с привязкой по времени были вполне реальные дела, которые необходимо было делать прямо сейчас, не дожидаясь официального утверждения документа. Часть забот на себя взял Пушкарный, по линии которого предстояло провести ряд серьезных мероприятий. На нем была реализация всей белорусской линии, которая прорабатывалась с тамошними коллегами. Но Соколова сейчас волновало другое.

Приезд в Москву Лоидиса не мог остаться не замеченным противниками и конкурентами Кувалды. Даже поверхностная проверка показала, что Романа ищут, и ищут люди вполне серьезные. Несколько раз ему звонили по телефону какие-то типы, которые «ошибались номером». Сейчас специалисты проверяют его телефонную линию на предмет обнаружения жучков, что в условиях криминального обострения в обществе вполне очевидно.

Сам Лоидис, скорее всего, не до конца осознавал опасность, которая могла ему грозить. Адмирал, понимая это и чувствуя ответственность за жизнь человека, с огромным трудом выделил трех парней, чтобы хоть как-то прикрыть Романа. Сегодня даже депутатское крыло вполне солидной гостиницы не было надежной преградой для серьезных людей. Судя по всему, от «конкурентов» можно было ожидать проверки гостиниц на предмет обнаружения человека из Турции.

План ни начать, ни кончить не удалось.

…Позвонили сотрудники наружного наблюдения, контролировавшие обстановку около дома, где проживает Лоидис. Они сообщили, что там несколько раз появлялись бритоголовые на джипе. Номер, проверенный по картотеке ГАИ, ничего не раскрыл. Личность, которой принадлежала машина, скорее всего была подставной, а управление иномаркой осуществлялось по доверенности. Примитивный, но вполне надежный прием.

— Что будем делать? — спросил Олег Адмирала по селектору.

— Еще появятся, свинтим! Наверняка есть ствол. Я с РУОПом договорюсь, они подстрахуют…

— Смотри, чтобы не получилось, как в «Узорах».

— Мы ученые, — недовольно пробурчал Адмирал.

Его подозрения оправдались. Когда джип в очередной раз появился во дворе и один из пассажиров поднялся к квартире Лоидиса, оперативники блокировали машину. Дабы бандиты не вырвались, опера Адмирала предусмотрительно перегородили арку в доме двумя бетонными блоками, лишив возможности использовать проходной двор. Сзади джип был поджат «Жигулями». Два бритоголовых в иномарке не ожидали столь теплого приема и почти не дергались. Третий пытался уйти через чердак, где и получил сапогом по фейсу: приличная дуля светила, как проблесковый маячок.

Двести восемнадцатая статья была «как здрасьте» — автомат АКМ и два пистолета ТТ с патронами. Полный джентльменский набор. Кроме того, в салоне были обнаружены две бейсбольные биты, наличие которых привело руоповцев в бешенство. Недавно такими битами были изувечены четыре сотрудника милиции, при проверке документов случайно нарвавшиеся на «борзых». Как оказалось, этот на первый взгляд невинный спортивный инвентарь гораздо опаснее, чем признанные холодным оружием нунчаки. По выразительным взглядам руоповцев можно было судить, что наличие бит для задержанных более коварно по последствиям, чем изъятое оружие.

Информация с места события озадачила Олега: пришлось всерьез заняться безопасностью Лоидиса. Своих сил было маловато. И тем не менее три бойца неотлучно держали его в поле зрения, не отпуская без прикрытия ни на шаг.

Площадка таможенного поста Бутово была запружена грузовиками. Огромные «КамАЗы» и «Мерседесы» дожидались своей очереди. Люди в фирменных фуражках проверяли документы, при необходимости изучали содержимое фургонов, пломбировали контейнеры. Все было обыденно и буднично. Дух таможенника Верещагина здесь можно было уловить только при очень богатом воображении.