Кевларовые парни

— Вот так заедешь, и спросить некого, — пробормотал Олег.

— Это как поведется. — Дед рулил уверенно, словно всю жизнь провел краеведом в Мытищах. Олег кожей ощутил, что сейчас последует очередная история, которых у того были вагон и маленькая тележка. Возня на заднем сиденье дала понять, что молодые, дремавшие сзади, ожили и прочистили уши. Дедовы байки они любили больше, чем анекдоты от Никулина.

— Зимой семьдесят седьмого… Ну, это после взрыва в метро. Работали мы по одному объекту, а их тогда у нас было целое стадо: любой сигнал проверялся досконально. Сил не жалели, да и денег тоже — надо же было найти подонков. Целый день мотали мы за ним по Москве, а к ночи он чесанул в область. Зима, снег, мороз. В машине колотун — печка работает плохо, аж окна изнутри замерзают. Бензина спалили — цистерну. Уж и лампочка начала помигивать, а тут в область! Куда едем? Ни щитов, ни указателей… Фонари, мать их, не горят… Короче, ведет нас этот Сусанин, можно сказать, на верную гибель. За город выехали, так вообще фары притушили, чтобы не светиться особо — дорога-то пустая. Короче, таскал он нас, таскал, а потом подъехал к дому, в квартиру вошел и свет потушил. Ну не сидеть же всю ночь? Кое-как адрес установили и снялись. Связи нет, команды ждать неоткуда. Финита! Едем назад. Туда — забор. Сюда — тупик. Заколдованное место какое-то. Клиника просто. Лампочка уже горит постоянно: вот-вот бензин кончится. Мотались мы по этому Верхнезасранску час. Ни людей, ни собак. И вдруг гаишник! Господи святы! Радость-то какая! Мы к нему подлетаем, окна открыли, и в пять глоток: «Где Москва?» А он «мама» сказать не может. Рот открыл, глаза выпучил, и ни му-му. «А, козел!» — махнули рукой, и по газам. А он бах! И упал. Оказывается, мы ему на валенки передним колесом наехали.

— А потом? — Интрига требовала развязки.

— Потом отписывались неделю да передачи в госпиталь парню таскали. Хорошо, что валенки с галошами были… Да и за объекта по тыкве получили. Начальство, ведь оно какое…

— Какое? — искренне заинтересовался Олег.

— Разное… — философски уклонился Дед и перевел разговор на другую тему. — Кстати, здесь это и было! В Мытищах.

Такой ответ можно было предвидеть заранее. Если бы байка была рассказана в Серпухове, то история непременно произошла бы там. Лучшие байки, связанные с Дедом, рождались за рулем. Не придумывались, а именно рождались. Дед обладал невероятно развитым ассоциативным мышлением. Олег был свидетелем, как однажды Дед в течение получаса уговаривал девушку продать ему свои колготки, которые должны были заменить лопнувший ремень вентилятора. Дело происходило за городом, ситуация была критическая, что называется, между жизнью и смертью. И это не преувеличение: речь шла о реальной угрозе жизни человека, с помощью которого была ликвидирована особо опасная банда.

Уж что говорил Дед и какие аргументы приводил, навсегда останется тайной девушки и опера: будучи джентльменом, Дед никогда не комментировал свои взаимоотношения с дамами. Факт остается фактом: Сергей вернулся с колготками, и на них, скрутив предмет дамского туалета петлей и накинув на шкивы, они проехали около пятидесяти километров до ближайшего автосервиса. Ищите женщину — утверждали французы! Этот случай настолько потряс сослуживцев и поднял авторитет Деда, что никто не упоминал всуе о своих победах на любовном фронте. Во всяком случае, в присутствии старшего товарища.

Около развилки следовавшая впереди машина Мастера и Рыси притормозила и, мигнув левым поворотником, остановилась у тротуара.

— В ста метрах за поворотом гаражи. Четвертый ряд, берем четвертый гараж, — пояснил диспозицию Рысь.

— Первыми идем Адмирал, Рысь и я, — подвел итог и отдал приказ Олег. — Твоя команда, — кивок в сторону Мастера, — в противоположную сторону. Твоя, — кивок Ефремову, — прикрывает фланги. Берем всех, кто подвернется. Потом разберемся. Вопросы есть?

Вопросов не было. Инструктаж был проформой, так как по этой схеме работали всегда.

Из-за неплотно прикрытой двери пробивался свет. Судя по голосам, в гараже находились трое.

— Пошли, — шепнул Олег.

Адмирал рванул дверь на себя, влетел внутрь.

— Всем стоять, руки за голову!

На глазах изумленного Олега и не менее ошарашенных мужиков у верстака Адмирал и Рысь буквально испарились. Мужики остолбенело уставились на Олега, не понимая, как этот козел с «калашниковым» в руках мог орать на два голоса. Немая сцена перешла в невероятно бурную. Откуда-то снизу, из-под земли раздался такой мат, что у мужиков буквально полезли глаза из орбит. И от невероятных сочетаний, сплетенных в затейливую форму, не поддающуюся осмыслению, и по причине отсутствия автора.

— Допились, — произнес один их них, осеняя себя крестом.

Только тут Олег увидел зияющую в центре гаража беззубую пасть открытого погреба. Через секунду оттуда показались сначала автомат, затем рука, затем тяжеленный шлем «Сфера», а потом и сам Адмирал.

— Я сказал: стоять, руки за голову. — После полета Адмирал приходил в себя и возвращался в роль, требующую стратегической инициативы.

Мужики были неспособны к сопротивлению. Шок от случившегося был настолько силен, что один быстро-быстро икал, а двое других моментально протрезвели.

— Живой? — всунул в гараж физиономию Зеленый.

— Живее всех живых, — отрапортовал, как пионер, Рысь, потирая ушибленное в подвале колено.

Ничего подозрительного, на первый взгляд, в гараже не было, да и, судя по убогому внешнему виду трех фигур, быть не могло. Но это только на первый взгляд. Копнув хлам под верстаком с разложенной закуской и наполовину опорожненной бутылкой (ее родная сестра, уже пустая, валялась поодаль), Олег загрустил. В коробке из-под телевизора лежало около пятисот отливающих матовым блеском самодельных стреляющих ручек. Это изобретение середины девяностых все чаще обнаруживалось в карманах незадачливых суперменов.

Насколько себя помнили опера, применение таких устройств ни разу не фиксировалось в сводках, однако страсть к наживе, с одной стороны, и желание иметь что-то стреляющее, с другой, привело к тому, что одни изготавливали, а другие приобретали это нехитрое устройство. Но несмотря на простоту и примитивность — что-то вроде «два кольца, два конца, посередине гвоздик», — стреляющая ручка гарантировала одним и другим 218 статью УК РСФСР (незаконное хранение огнестрельного оружия). Экспертизы, неоднократно проводившиеся по подобным делам, свидетельствовали, что данная трубочка с крючком является огнестрельным оружием, изготовленным под патрон калибра 5,6 миллиметра. Несмотря на простоту и примитивность, из этой штучки можно уложить так, что мало не покажется.

Загородный круиз оказался непустым, но был сродни геморрою, которым и похвалиться нельзя, и показать стыдно. Как бы то ни было, пришибленный Адмирал был частично реабилитирован. А местная милиция, которой предстояло передать этих ханыг с неожиданной находкой, без труда сможет поставить галочку о раскрытом преступлении.

— Вот тебе чемодан без ручки, — пробурчал Олег. — Нести неудобно, а бросить жалко.

Поначалу оторопевшие мужики стали медленно приходить в себя. И, как оказалось, были не так уж просты. Только сейчас Адмирал с Олегом поняли, что, если бы не нештатная ситуация, повозиться с ними пришлось бы немало. Двое были крупны и обширны. Они напоминали персонажей из скетча про отца и сына, которые после бани подверглись нападению людей с веслами. И морды тоже были красные. У старшего маленькие ушки начинались почти из плеч. Чуть выше торчал остренький затылок. Под линялой ковбойкой угадывались мощные плечи, а короткие пальцы украшала грубая татуировка «Сеня». Второй, что помоложе, был сухощав, но имел крепкий костяк. Обычно про таких говорят — двужильный. Третий, икающий, был мелок, изможден, но хитрый взгляд пупырышков-глаз четко определял его иерархическое место. Отнюдь не последнее. Ему и принадлежал гараж.

Именно этот третий попытался начать спектакль, рассчитывая на поддержку своей бывалой, если судить по наколкам, массовки.