Чёрные крылья

– Поняли, Валерий. Простите, меня несколько смутил ваш возраст. Сколько вам лет? – поинтересовался американец.

Саблин улыбнулся.

– Мне двадцать два.

– И вы уже занимаете такой важный пост в вашей организации? Молодой человек, если вы будете продолжать в том же темпе, то очень далеко пойдёте. Я ни разу не удивлюсь, если когда-нибудь увижу вас на приёме в Вашингтоне.

– Заканчивайте с лестью, мистер Кюри. Я её не переношу, – Саблин скривился. Лесть он действительно не принимал, считая её поглощение уделом бездарностей и неудачников.

Джеймс кивнул, принимая правила игры.

– И тем не менее, всех деталей я не могу открыть даже вам. Это… это слишком важная вещь, чтобы умножать возможности утечки информации.

– Ладно, не хотите говорить, так не хотите. В конце концов, вы доказали, что являетесь тем, за кого себя выдаёте, а такие люди обычно не преувеличивают важности своего задания, – устало отмахнулся от него Саблин. Этот диспут ему уже порядком поднадоел. – Хотите тайно передать что-то через границу, это возможно. Только придётся заплатить. Не нам, понятное дело, мы в этом деле лишь посредники. Но воры в законе обязательно потребуют плату. Чёрная Армия охотно принимает в свои ряды беглецов, бегущих из Московии или Новосибирска, а контрабандистов, несущих важные сведения или необходимые товары – так и вовсе с распростёртыми объятиями, но мимо японских пограничников проскочить сложно. В последнее время они как на иголках. Контрабандисты затребуют большую цену. Очень большую.

– Я понимаю вас. Деньги у меня есть. Доллары США, японские йены, немецкие рейхсмарки, рубли Чёрной Армии и Советского Союза. Что ваши друзья предпочтут?

– Я думаю, йены их вполне устроят, – с улыбкой ответил Валентин. – И всё же, мистер Кюри, я хочу знать, как именно вы хотите перевезти через границу документы такой важности.

– Что же, мистер Саблин, на этот вопрос я охотно вам отвечу, – Джеймс Кюри улыбнулся всей своей ослепительной белоснежной улыбкой. – Документы проследуют в моём дипломате. А это означает, что через границу следует перевезти меня самого.

На этом оглушительном моменте в дверь громко постучали.

– Открыть немедленно! Корпус безопасности японских вооружённых сил!

– Твою мать! – выругался Саблин. – Нас замели! Это кэмпейтай.

– Вы привели хвост? – осуждающе, но серьёзно спросил Кюри, вставая со стула.

– Без понятия. Скорее уж вы. Вспомните, сколько солдат ехало с вами в одном поезде. Нас вели с самого вокзала, а мы попались как малые дети. Впрочем, сейчас не время. Нужно выбираться.

– У вас есть оружие? – спросил, выглядывая в окно американец. – Кажется, нас ещё не взяли в кольцо, можно будет попробовать прорваться.

– Да, оружие есть. Посмотрите вон в том кухонном ящике со скошенной ручкой. Там должен быть ТТ, восьмизарядный. Пользоваться умеете?

– Не хуже вашего, – ответил Джеймс, передёргивая затвор пистолета. – Уходим через окно?..

В этот же момент дверь, в которую уже долго и настойчиво долбили чем-то тяжёлым, наконец-то слетела с петель. В прихожую ввалились четверо японцев, с ошалевшими глазами и с длинными, совершенно неудобными пистолетами, название которых Валерий напрочь забыл. Хотя, если существовал ещё более неподходящий момент для того, чтобы вспоминать модель оружия, которым были вооружены его враги, то Саблин его не знал.

Вместе с американцем они немедленно открыли стрельбу из двух пистолетов, изрешетив незваных гостей. Звуки выстрелов громким эхом разносились по небольшой квартирке и мерзким звоном отдавались в ушах. И несмотря на это, стрелки всё равно слышали гулкий грохот тяжёлых сапог, неумолимо приближающийся к ним. Вместо четырёх, уже, к счастью, мёртвых японцев, здесь скоро их будет больше. Намного больше.

– Через окно! – крикнул, перекрывая контузию, Кюри, и тут же, сделав ещё один выстрел, на этот раз по окну, прыгнул сквозь треснувшее стекло. Валерий немедленно последовал его примеру.

На улице было чисто. Ни кучи солдат, ни несуразного грузовичка с огромной надписью на кузове «Niku», по-русски «Мясо», на котором обычно разъезжали японские силовики. Ничего из этого, улица была стерильна, словно во время вспышки очередной эпидемии. И ни единого звука. Лишь только громкий топот, доносящийся из-за спины, из разбитого окна.

Саблин отряхнул окровавленные, порезанные осколками стекла руки и помог встать Джеймсу, отделавшемуся, к счастью, только лёгкими порезами. Останавливаться нельзя было ни в коем случае. Кэмпейтай захотела, видимо, сработать ювелирно, и не стала оцеплять дом. Тем хуже для неё. Теперь у двух беглецов, которые со всех ног убегали от свищущих вокруг них пуль, не забывая при этом изредка оборачиваться и отстреливаться, появлялся шанс.

– Сюда! – Саблин рванул своего нового знакомого за рукав, заметив знакомый поворот.

Обогнув нужный им угол жилого дома, брата-близнеца того, из которого они только что сбежали, двое мужчин оказались нос к носу с обшарпанным рыжим мусорным баком, из которого откровенно разило тухлятиной и отбросами.

– Внутрь! – резко скомандовал Валерий.

– Издеваешься? – с неуместной тоской в голосе поинтересовался Джеймс.

– Делай, что велено, американец! – обычно такой спокойный Саблин даже прикрикнул на него. – Потом будешь права качать!

Кюри наконец-то влез в бак, сперва гулко упав на его металлический пол, а затем с всплеском провалившись куда-то ещё ниже. Валерий, бросив последний, нервный взгляд на улицу, последовал его примеру.

Когда Саблин аккуратно спустился в канализацию, задвинув за собой тяжёлую крышку люка, американец уже выбрался из зловонной жижи и с брезгливым выражением лица отряхивал штанину.

– Никогда бы не подумал, что кто-то додумается прятать тайный вход в канализацию под мусорным баком, – ироничность, несмотря на пикантность всей ситуации, снова вернулась к американцу.

– Японцы тоже не думают, – Саблин стоял, оперевшись руками об колени и переводя дыхание. – У нас примерно ещё десять минут, прежде чем безопасники поймут, что добыча от них ускользнула, и доложат об этом начальству. И ещё час до того, как они полезут в канализацию. За это время нам необходимо по тоннелям покинуть город. Это в принципе реально, если только не будем мешкать.

Саблин на секунду прервался, пытаясь восстановить дыхание.

– Не могу только одного понять, почему они так на вас взъелись? Обычно американских агентов, даже если разоблачают, то не трогают. Один-единственный разведчик в колонии, прямо скажем, куда безопаснее, чем международный скандал. Особенно – в условиях такого жуткого кризиса. Тем более, что раскрытого агента можно преспокойно пичкать дезинформацией, и не беспокоиться на этот счёт. Вас же попытались не арестовать даже, чтобы потом спокойно из страны выдворить, а именно задержать. После такого обычно не звонок в посольство следует, а допрос в тёмном подвале. С применением пыток.

– Вы хотите сказать, они знают? – серьёзно спросил американец.

– Полагаю, что да.

– Я надеюсь, вы осознаёте, какой важности информацию я несу, и что произойдёт, если она попадёт в чужие руки? Последствия такой… оплошности я не могу предсказать, – в голосе разведчика сквозил металл.

Саблин шумно выдохнул, пытаясь подавить нервный смешок.

– Расслабься, Джеймс. Я помню свою клятву. Я ценой своей жизни помогу любому врагу японцев и немцев. Если, конечно, буду в силах помочь. Не беспокойся, я сделаю всё возможное, чтобы ты успешно выполнил свою миссию.

Джеймс слегка подрагивающей рукой поправил свой роскошный галстук.

– В таком случае, если японцам известно про данные, которые я собираюсь передать Чёрной Армии, мне необходимо как можно быстрее встретиться с мистером Алеутовым.

Саблин присвистнул.

– С Алеу-у-утовым? Как можно быстрее? Ну, тут уж тебе я точно не помощник. Через границу Сопротивление тебя, так и быть, проведёт. Да и денег твоих не надо, найдём, чем контрабандистам заплатить. А вот уж с шефом «Стальной руки» сам разбирайся. На него мы влияния не имеем, и иметь не можем. Тем более, Алеутов, как я понимаю, сейчас сильно занят. Как мне говорили, у них там сейчас какая-то очень важная операция планируется. Деталей, естественно, не сообщают, да и сама подготовка – лишь предмет слухов. Но факт остаётся фактом, в последнее время в нашем уральском осином гнезде наблюдается подозрительное оживление. Да и вообще, – Саблин резко выпрямился, отчего стал смотреть на Джеймса почти в упор. – Что это за информация такой важности, чтобы для её передачи необходимо было свидание с самим Алеутовым?