Сумерки

– Я вспомнила. – Кристина очнулась от своих раздумий. – Рядом с нами был припаркован не автомобиль, а фургон.

– Фургон? Что за фургон?

– Белый.

– В смысле – какой марки?

Она снова нахмурилась.

– Старый или новый? – спросил Чарли.

– Новый. Безупречно чистый.

– Вы не заметили, были на нем какие-нибудь вмятины, царапины?

– Нет. Если не ошибаюсь, это был «форд».

– Прекрасно. Не знаете, какого года?

– Нет.

– Машина для отдыха, верно? С такими круглыми окошками, а может, даже и с росписью по бокам?

– Нет. Очень практичный фургон. Такие обычно используют для работы.

– Вы не заметили названия фирмы?

– Нет.

– А что-нибудь типа рекламных объявлений?

– Тоже нет. Совершенно белый фургон.

– Номера не запомнили?

– Я их не видела.

– Вы обошли фургон сзади. Заметили, что это был «форд». Наверняка вам попались на глаза и номера.

– Возможно, но я не обратила на них внимания.

– При необходимости мы могли бы получить их от вас под гипнозом. Что ж, по крайней мере, у нас есть с чего начать.

– Ну да, при условии, что она действительно вышла из фургона.

– Используем это в качестве отправной версии.

– Скорее всего, вы ошибаетесь.

– Не обязательно.

– Она могла появиться откуда угодно.

– Поскольку нам все-таки нужно начать с чего-то, почему бы не начать с фургона?

– А вдруг ее машина вообще была в другом ряду и мы просто теряем время? Я не хочу терять время. Уж она-то этого точно делать не будет. Меня мучает ужасное предчувствие… мне кажется, времени у нас почти не осталось.

Нервная дрожь сотрясала все ее тело. Только тут Чарли понял, каких трудов ей стоило сохранять самообладание.

– Успокойтесь, – сказал он, – постарайтесь расслабиться. Мы не допустим, чтобы что-то случилось с вашим сыном.

– Он такой славный мальчик. – Голос у нее дрогнул. – В Джоуи вся моя жизнь… он для меня центр вселенной. Если с ним что-то произойдет…

– Уверяю вас, все будет в порядке.

Она расплакалась. Без рыданий и без истерики. Просто всхлипнула пару раз, и слезы градом покатились у нее по щекам.

Чарли быстро встал, пытаясь побороть чувство неловкости. Ему хотелось утешить ее, помочь ей справиться с нервами.

– Пожалуй, вам не помешает глоточек спиртного.

Кристина покачала головой.

– Это всегда помогает.

– Я почти не пью, – выдавила она, даже не пытаясь справиться с потоком слез.

– Всего одну рюмку.

– Слишком рано, – возразила она.

– Уже половина двенадцатого. Почти обед. Смотрите на это как на прием лекарства.

Чарли подошел к бару, который находился в углу, возле большого окна. Открыв дверцу, он достал бутылку «Чивас Ригал». Затем взял чистый бокал и плеснул туда две унции скотча.

Закрывая бутылку, он мимоходом взглянул в окно… и замер. Прямо через дорогу был припаркован белый фургон. Новенький, блестящий «форд», без признаков рекламы. Бросив взгляд поверх развесистых листьев финиковой пальмы, которая доросла аж до пятого этажа, Чарли увидел мужчину в темных брюках и темной рубашке. Тот стоял, небрежно прислонившись к фургону.

Совпадение.

Мужчина что-то жевал. Просто рабочий, который устроился на тихой улочке, чтобы немного перекусить. Вот и все, никаких вам загадок.

Простое совпадение.

Или нет? Человек у фургона, похоже, наблюдал за зданием. Жевал свой обед и в то же время вел наблюдение. Чарли не раз случалось заниматься тем же самым, и он прекрасно знал, как выглядит такой наблюдатель. Мужчина у фургона явно следил за кем-то, но делал это не как профессионал, а как любитель – слишком явно.

– Что-то не так? – раздался голос Кристины.

Его удивила ее проницательность, умение настроиться на его волну. А ведь она все еще плакала, все еще была на нервах.

– Надеюсь, вам нравится скотч. – Он отошел от окна и протянул ей бокал.

Она приняла его без дальнейших возражений. Взяв бокал двумя руками, сделала пробный глоточек.

– Пейте сразу, – сказал Чарли. – Пара глотков – и готово. Дайте виски сделать свое дело.

Она послушно проглотила спиртное. По тому, как Кристина содрогнулась, было видно, что пьет она и правда нечасто.

Чарли забрал у нее пустой бокал, ополоснул его в раковине и поставил сушиться.

Потом выглянул в окно.

Белый фургон по-прежнему был на месте.

Как и мужчина в темной рубашке, который жевал что-то с заученной небрежностью.

– Ну как, получше? – спросил Чарли, возвращаясь к Кристине.

Лицо ее слегка порозовело. Она кивнула:

– Простите, что расклеилась прямо у вас в офисе.

Чарли присел на краешек стола:

– Не стоит извинений. Большинство на вашем месте вовсе лишилось бы дара речи. Только бормотали бы что-то несвязное. Вы еще хорошо держитесь.

– Что-то мне не кажется, что я так уж хорошо справляюсь. – Достав из сумки носовой платок, она вытерла слезы. – Но вы правы. Какая-то чокнутая старуха – еще не конец всему.

– Именно.

– Не так уж трудно будет разобраться с одной-единственной сумасшедшей.

– Мне нравится ваш настрой, – улыбнулся Чарли.

А сам подумал: «С одной-единственной сумасшедшей? А кто же тогда тот парень у фургона?»

8

Грейс Спайви сидела на твердом дубовом стуле, ее ледяные глаза поблескивали во мраке.

В мире духов сегодня был красный день – краснее она еще не видывала. Чтобы не нарушать гармонии, Грейс тоже оделась во все красное. Вот и вчера, когда мир духов проходил через зеленую фазу, она была одета во все зеленое. Большинство людей и не подозревает, что мир духов день ото дня меняет свой цвет. Впрочем, большинство людей не в состоянии увидеть сверхъестественную реальность так же отчетливо, как Грейс, когда она настраивалась на эти энергии. Да что там, почти все они слепы в этом плане, а потому ее манера одеваться кажется им в лучшем случае смешной.

Но для Грейс с ее экстрасенсорными способностями важно было оставаться в гармонии с тем цветом, который преобладал в мире духов. Это открывало ей путь к видениям прошлого и будущего. Свои видения она получала от благожелательно настроенных духов, которые передавали свои послания с помощью ярко раскрашенных энергетических лучей. И сегодня эти лучи сияли всеми оттенками красного.

Попытайся она растолковать это простым людям, ее наверняка сочли бы чокнутой. Несколько лет назад собственная дочь отправила Грейс на психиатрическую экспертизу. Но Грейс сумела выскользнуть из ловушки. Порвав все связи с дочерью, она стала вести себя гораздо осторожней.

Сегодня на Грейс были темно-красные туфли, блузка в полоску, тоже красная, но посветлее. На шее висели бусы из малинового бисера. В тон им были и браслеты на запястьях. Дополняла картину алая, как кровь, фарфоровая брошь, два кольца с рубинами и кольцо с крупным сердоликом, отполированным до блеска. Четыре других кольца – пунцовая эмаль, алый фарфор и простое стекло – тоже были подобраны в тон наряду. Все камни – будь то драгоценные, полудрагоценные или подделки – мерцали и искрились в свете свечей.

Языки пламени, танцующие на острие фитилей, бросали причудливые тени на подвальные стены. Комната, несмотря на свои внушительные размеры, выглядела маленькой, поскольку свечи скучились в одном ее конце, три четверти помещения оказались за пределами этого янтарного свечения. Всего тут было одиннадцать свечей в медных подсвечниках. И каждый такой подсвечник сжимал в руке один из последователей Грейс. Они с нетерпением ждали, когда она начнет говорить. Пять женщин и шестеро мужчин. Самых разных возрастов, как старые, так и молодые. Все они устроились полукругом на полу, возле стула, на котором восседала Грейс. Обращенные вверх лица казались странно искаженными в неверном свете свечей.

Число приверженцев Грейс не ограничивалось этой горсткой. Еще пятьдесят с лишком находились в комнате этажом выше, сгорая от желания узнать, что за информация поступит во время сеанса. Еще больше тысячи было разбросано по всей стране – верные исполнители ее воли.