Страница 23 из 24
— Так это Матонин устроил… — она опустила глаза, лицо ее стало печальным.
— Матонин? Глеб Егорович или Аристарх Сидорович? — заинтересованно спросил Бюрократ.
— Да нет, они сидят в своем Красноярске и не высовываются оттуда, — Натаха махнула рукой. — У них там прииск, фабрика и прочие дела. Твердыня, в общем. И один только мудак всю малину портил. Младшенький, Юрий. Вот они и отправили его в Новониколаевск, чтобы он тут устроил что-то вроде филиала. Он привез с собой Беков, — Натаха посмотрела на нас, увидела, что мы не понимаем, о чем она. — Ну, Беки — это такие головорезы чернобородые. Всякие там Ибрагимы, Мустафы, Абдуллы. Сами они так себя не называют, конечно. В общем, он приехал, застолбил себе место в районе Матвеевки и взялся устраивать что-то вроде торгового дома. Местные купцы, они, конечно, Матониным в подметки не годятся, но собрались вместе и наняли нас. Чтобы мы Юрию мешали. В общем, два месяца мы пили ему кровь, а потом… — Натаха сглотнула. В уголке глаза появился слезинка. — А потом попались в ловушку. Да еще и так по-тупому, даже самой стыдно. Короче, Прошку и Звонаря сразу убили, а меня подержали немного в подвале, а потом на Базарную площадь повезли. Наверное потому что насиловать ни у кого из них хрен не дорос! — слезы высохли, глаза яростно сверкнули. — Собирались камнями забить на потеху толпе. Ну а тут ты… И вообще это все.
— То есть, если я правильно понял, ни у кого из вас нет никаких обязательств сейчас? — спросил я, пытаясь сложить в голове какую-нибудь убедительную легенду для себя, любимого. Ну и собрать хоть чуть-чуть картину местного мира. Значит, есть Российская Империя и есть Сибирь. И второе вовсе не часть первого. Где-то там за Уралом царит орднунг, работают канцелярии, лицензируется бизнес и вообще государство. А здесь царит некий первозданный хаос, все живут сами по себе, кто сильнее, тот и бьет в дычу. Названия знакомые, реальность разительно отличается. В оригинальное же место меня занесло…
— Никаких, — Натаха покачала головой и стала заплетать свои роскошные волосы в косу. — Думала денег скопить, но не получилось. Так, слезки.
— Разумеется, пока я ехал в поезде, я набросал первичный план, чем я могу здесь заниматься, — сказал Бюрократ. — Но когда я заикнулся об этом бородатой группе встречи на станции, меня мигом заткнули, не пожелав даже выслушать.
— Ты сам о себе еще ничего не рассказал, — напомнила Натаха.
— Да, конечно, — я вдохнул побольше воздуха и собрался с мыслями. — Меня зовут Богдан Лебовский. Я из Санкт-Петербурга.
— Поляк? — спросил Бюрократ.
— Наверное, никогда не интересовался историей своей семьи, — быстро ответил я, но тут же пожалел об этом. Посмотрели на меня… странно. Надо быть осторожнее в высказываниях, вот что. — В общем, мои родители… врачи. И они считали, что я тоже должен быть врачом, но я учился плохо, бездельничал, занятия прогуливал…
Так, вроде пока идет гладко. Сочиняем дальше.
— Моя семья довольно богатая, так что в деньгах я не нуждался… — так, думай быстрее, Лебовский, за тобой вообще-то еще местная Охранка гоняется зачем-то, а у тебя идей в голове никаких нет. — В общем, месяц назад мои родители не выдержали и вызвали меня на серьезный разговор. Поставили ультиматум, что или я учусь нормально, или они меня… — мысль заметалась в пустой голове, никаких внятных идей не приходило. Так что я выпалил первое попавшееся. — Или они меня отправят в психушку!
Бюрократ и Натаха понимающе кивнули. Уф. Вроде попал в местный образ мыслей.
— Конечно же, я поклялся, что буду учиться, — с воодушевлением продолжил я. — И забил на обещание, как только вышел из комнаты. Однажды я проснулся после очередной гулянки, а я трясусь в машине, из одежды на мне — одна смирительная рубашка, а отец смотрит на меня презрительно и говорит: «Мы пришли к выводу, что ты неуправляемый и асоциальный тип. Доктор Верховцев тебе поможет стать нормальным человеком. В крайнем случае, он сделает тебе лоботомию, я слышал, что после этой процедуры некоторые люди живут вполне нормальной жизнью и могут себя обслуживать…»
— Верховцев? Это который Верховцев? Я знаю в столице троих, но ни один из них не служит психиатром, — Бюрократ задумчиво нахмурил брови.
— Это старый друг семьи, — сказал я и чуть не добавил, что он космический пират вообще-то. — У него частная практика на Васильевском острове. И экспериментальные методы лечения.
— Наверное, однофамилец, — сказал Бюрократ.
— Вообще мой рассказ может быть не очень связным, потому что потом меня лечили электрошоком, и я очень плохо все помню, — сказал я, понадеявшись, что раз слово «лоботомия» им знакомо, значит и «электрошок» они должны знать тоже. В крайнем случае припишу его изобретение герою мультфильма и по совместительству моему лечащему врачу. Но вроде ни Бюрократ, ни Натаха не выказали своего удивления. — Короче, в какой-то момент меня оставили в покое. Я более или менее пришел в себя, а мой сосед по палате сказал, что мне надо бежать, потому что он слышал, что меня объявили неизлечимым, и скоро мне грозит клин в мозг, который превратит меня в овощ. Так что я купил билет на поезд до Ново… николаевска.
— Билет? — переспросил Бюрократ.
— Билет? — переспросила Натаха.
Блин, опять я прокололся!
— Ну это фигурально выражаясь, — попытался я исправить положение. — Я сбежал из психушки, добрался до вокзала и пролез в первый попавшийся поезд.
— А ты думал, что будешь делать в Сибири? — спросила Натаха.
— Была мысль поступить в томский университет… — сказал я осторожно.
— Ого… — Натаха присвистнула.
— А что? Туда так сложно добраться? — спросил я.
— На цеппелине можно, — лицо Натахи стала задумчивым. — Только это дорого. И это… Туда же не всех берут…
— Ну так я и не все! — ответил я и посмотрел на Бюрократа. Похоже, насчет томского университета он ничего не знал. Видимо, какие-то внутренние дела Сибири.