Страница 92 из 120
— Не понимаю, что тебя здесь так напрягает, — Натаха была расслаблена, не похоже, чтобы зрелище стада людей, с бессмысленными глазами шагающих строем, доставляло ей хоть какое-то неудобство. — Можно подумать, бесноватыми или юродивыми они жили бы лучше. Повезло бы, если бы кто-то их кормил и одевал. Если бы хватало мозгов, просили бы милостыню. А если нет — с голода бы сдохли.
— А если сюда под видом сумасшедшего привезли здорового? — спросил я. — Опоили какой-нибудь сонной дрянью, притащили к этим белоглазым колдунам. Уверена, что они разбираются, прежде чем свою лоботомию устраивать?
— Так вроде с некоторыми особо несговорчивыми преступниками так и поступают, — Натаха пожала плечами. Потом рассмеялась, глядя на мое недоумевающее лицо. — Я правда не понимаю, чего ты так переживаешь.
— А если они нас вот так решат поставить в строй, мы сможем им помешать? — спросил я.
— Наверное, не сможем, — лицо Натахи стало задумчивым. — Только я в толк не возьму, для чего им это может понадобиться.
Наверное, на кого-то другого и разозлился бы, но Натаха была настолько гремучим коктейлем из боевой машины, прилежной хозяйки и наивной девицы, что я просто не смог. Обнять и плакать. Правда, если она еще позволит себя обнять и не сломает что-нибудь легким движением руки.
— Пойдем уже в город в любом случае, — сказал я. — Еще массу всяких дел надо сделать.
После обеда на Толкучем рынке народу меньше всего — часть торговцев уже распродали свои товары и разошлись, а кабаки еще не начали свою вечернюю программу. Так что Ларошева я заметил издалека. Он нетерпеливо ходил из стороны в сторону. Иногда поглядывал на часы. Садился на лавку. Потом вскакивал и снова ходил.
Сегодня он совершенно не был похож на Бабку-Ёжку. Лицо немного сохранило следы неумеренных возлияний, но волосы были в полном порядке — кудрявая шевелюра Ларошева была вымыта, расчесана и даже уложена в весьма элегантную прическу. Одет он был в яркий щегольской костюм болотного цвета с золотой нитью. На шее — шелковый платок.
— Лебовский! — он бросился ко мне. — Где тебя носит?! Я жду тебя уже третий час! Вот, я тут принес кое-что… — Он раскрыл объемную сумку. На свет показался бесформенный серый плащ и мятая широкополая шляпа. — Нам нужно провести тебя незаметно до кабинета Гезехуса!
— Стоп-стоп, Владимир Гаевич! — я оглянулся на Натаху, на которую бывший декан исторического факультета вообще не обратил никакого внимания. — В смысле, ждете третий час?
— Лебовский, ты же сам передал мне сообщение через эту развратную монахиню! — Ларошев всплеснул руками. — Кстати, я надеюсь, что у тебя все действительно получилось. Я же правильно понял, что ты избавился от… — он помахал в воздухе руками, изобразив очертания человеческой фигуры.
— Забава Ильинична сказала, что да, — ответил я.
— Тогда надевайте это все, и пойдем сразу к Гезехусу! — Ларошев бросил мне в руки серый плащ. — Надо немедленно остановить открытую на тебя охоту, кроме того, я надеюсь, ты изложишь ему нашу идею о возрождении исторического факультета?
— Ладно, Богдан, — сказала Натаха и махнула рукой. — У тебя важные дела, так что пойду-ка я за продуктами и готовить ужин.
Она повернулась и зашагала в сторону еще открытых лавок. Ларошев нетерпеливо приплясывал, ожидая, когда я натяну бесформенный плащ и дурацкую шляпу. Маскировка, конечно, так себе, но все-таки лучше, чем ничего. Как-то не хотелось получить внезапную пулю в голову.
«Интересно, — подумал я. — У ректора есть способ определить, действительно ли у меня нет больше доппельгангера, или ему придется поверить мне на слово?»