Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 60 из 120

— Эй? — сказал я, пытаясь понять, где все-таки здесь стены. Впереди раздались тяжелые шаги и звук ломающихся веток. Что-то надвигалось прямо на меня.

Страшно мне не было. Почему-то я почти сразу решил, что это какая-то игра, испытание. Что никто меня всерьез в этой комнате убивать не будет. Несмотря даже на то, что место это комнатой совершенно не ощущалось. Ну, иллюзия какая-то, мало ли что…

Что-то большое приближалось. Я уже слышал его тяжелое дыхание и ощущал густой звериный запах. Оно бросилось молниеносно, я попытался увернуться, но в темноте неправильно оценил размеры твари. Меня словно накрыло тяжеленной меховой подушкой, подмяло под себя и повалило на пол.

Через мгновение включился свет. Я лежал на полу, прикрыв голову руками, а вокруг был крохотный кабинет, в который едва-едва смогли втиснуться письменный стол и два стула. На одном сидела темноволосая женщина в красном платье, а второй был пустой и одной ножкой упирался мне в бок.

— Садыкей Леонидовна? — я быстро поднялся с пола и отряхнул брюки. — Я Богдан Лебовский, меня к вам отправила…

— Не трудитесь, молодой человек, я отлично знаю, кто вы такой, — сказала женщина. — И даже еще больше. Гораздо больше.

— Тогда я готов к занятиям, — я сел на стул. — Что мне нужно делать?

— Вы уже все сделали, — хозяйка кабинета улыбнулась. — Вам можно в любой момент приступать к упражнениям.

— И все? Вот так просто? — удивился я.

— У меня только один вопрос, — лицо Садыкей Леонидовны стало озадаченным. — Что вот это такое?

Она взяла ручку и изобразила на листке что-то вроде цветочка с незамкнутыми лепестками. Точка в центре, а из нее несколько крючков в разные стороны. Когда я увидел этот рисунок, меня словно током стукнуло. Старик в палате. Жгучая метка на руке. А уже потом — зеркало в холле, странное поведение тени, а потом — все остальное-прочее. Что бы это ни было, но именно с него все и началось.

— Простите, Садукей Леонидовна, мне надо бежать! — сказал я и вскочил.

— СадЫкей Леонидовна! — поправила она, и лицо ее стало недобрым, а в глазах засветились бледно-зеленый отблески.

— Ох… — твою мать, Лебовский! Ты произнес ее имя кучу раз, и все равно исковеркал? Да блиииин! — Простите еще раз. Я должен где-то расписаться?





Она промолчала, глядя на меня тяжелым взглядом. Совершенно неожиданно стало страшно. И неуютно. Показалось, что сейчас она щелкнет пальцами, и пол под моим стулом провалится, отправив меня на веки вечные блуждать во мраке, наступая на тараканов и уворачиваясь от летучих мышей. Я вскочил. Еще раз пробормотал извинения, вырвал зачем-то листок с рисунком у нее из рук и помчался обратно к лазарету.

Кащеев и Ларошев стояли рядом с постом дежурного, явно собираясь выходить. Ни Феодоры, ни Лизоньки с ними не было.

— Ярослав Львович! — я остановился, слегка запыхавшись от волнения. — Ярослав Львович, что это за знак?

Я сунул ему в руки листок с нарисованным «цветочком». Тот посмотрел на него, потом поднял взгляд на меня. С недоумением.

— Что это? — спросил он.

— Я думал, вы знаете… — пробормотал я. — Это появилось у меня на руке, когда тот старик вдруг испугался и начал бессвязно бормотать…

— Какой еще старик? — нахмурился Кащеев.

— Вон из той палаты, — я ткнул пальцем в единственную запертую дверь во всем лазарете.

— Федор Кузьмич? — отрывисто сказал Кащеев. — Он с тобой говорил?!

— Он попросил воды, но никого не было, так что я открыл дверь и… — скороговоркой проговорил я.

— Федор Кузьмич? — глаза Ларошева превратились в узкие щелочки. — Значит это все-таки вы его прячете! Но когда я спрашивал, вы сказали…

— Оставьте, Ларошев! — Ярослав Львович повысил голос, обошел стойку дежурного, выдвинул знакомый мне ящик стола и взял связку ключей. За столом, как и в прошлый раз никого не было.