Экспансия

Резано про это промолчал, скорее всего, когда с мастерами договаривался, но уверен, руководство хорошо этот момент понимало. Не пошли бы они навстречу, пошли бы другие. И как тогда школа выглядела бы, если бы их ученик обратился к конкурентам, а не к ним, со столь важным делом? Хреново бы выглядела. Ну и да, то, что зелья сварят именно у них, тоже плюс к репутации.

Я об этом думал, пока наша четверка контролировала разгрузку. После чего Резано ушёл внутрь школы, а мы втроем остались не у дел.

— Мыться, есть и отдыхать? — спросил я.

— Да, — синхронно протянули девушки.

А таком виде в приличные кареты не пускали, поэтому ехали на самой обычной, но это такая мелочь, что не стоит и упоминания.

***

За время нашего отсутствия дом преобразился. Ремонт внешних фасадов закончили, и теперь это не старая халупа, а новенький если не особняк, то приличный дом. Внутри тоже постарались. Когда зашли, там стоял характерный запах новизны. Ничего противного, просто пахло иначе. Слуги также ждали нас. Две женщины присматривали за домом, приходили утром, уходили вечером. Поэтому вопрос, где достать еды, перед нами не стоял.

Какая-то часть меня отметила, что Резано даже не помылся, сразу убежал зельем заниматься. Но, зная порядки в его школе, старший мастер принудительно отправит ученика приводить себя в порядок. Чтобы «грязными руками ничего не испортил».

Остаток дня прошёл, можно сказать, в ничего не делании. Если не считать того, что через пару часов двинулись к пристани, посидели там в таверне рядом и сопроводили груз, когда он прибыл. С двумя людьми Ингрид. Которые сразу обратно отправились.

Я ведь говорил, добыли мы много. Возможно, слишком.

— Как думаешь, сколько заработали? — спросила у меня Кая.

— Сама знаешь, что считать нет смысла.

Заработок напрямую зависел от того, сколько зелий сварит Резано и какого качества они выйдут.

— Но не так много, как хотелось бы, — вздохнула Кая.

— Если ты про деньги, что получим на руки, то да. Всего лишь чей-то годовой заработок на каждого.

— Хотелось бы больше.

— Тебе всегда хочется больше, — поддела её Хала.

— Говоришь так, как будто это плохо.

— Стремление к большему — нет. А твоё ворчание по этому поводу… Ты же не старая бабка.

— Старая бабка сейчас кому-то накостыляет… — протянула Кая.

— Не накостыляешь. Ты настолько старая, что тебе лень двигаться.

Кая скривилась и сделала вид, что Халы не существует. Ей и правда было лень.

Но в чем-то она права. Налоги нас не минуют, и фактически за те зелья, что мы собираемся оставить себе, придётся заплатить. Не полную цену, но и так итоговая сумма значительно снизится. Зато у нас есть право в принципе себе что-то оставить. Пусть мы и поднялись высоко за эти два года, вон какие дела проворачиваем, но на этих землях найдутся монстры, которые захотят получить наши зелья себе. И, что самое неприятное, у них вполне хватит сил и влияния сделать это. Поэтому остаётся надеяться на покровительство семьи Тон и привилегии охотников.

***

На улаживание всех дел, подсчёт добычи, перевозку и варку зелий ушло ещё три дня. В которые я по большей части отдыхал да принимал восстанавливающие зелья. Слухи про нас расползлись по городу, и это сказалось на многом. Даже обычная стража провожала нас уважительно-завистливыми взглядами. Да и горожане некоторые узнавать начали.

Утром четвертого дня к нам домой заглянул посыльный и велел явиться во дворец на следующий день. Всей группе. Резано в это время уже наверху отсыпался, кажется, он в эти дни вообще не спал, поэтому ему повезло, что семья Тон оставила нам время на отдых.

На следующей день встретились двумя группами перед выходом во дворец.

— Есть мысли, зачем нас вызывают? — спросил у Ингрид, после того как мы все поздоровались.

— Если повезет, награждать будут. Не повезет — лишат части добычи.

— Это возможно? — нахмурился я.

Ингрид ничего не ответила, сверкнув глазами.

Ну да, ну да. Традиции — это хорошо, но всегда есть интересы семьи, которые могут оказаться выше этого. Впрочем, в данном конкретном случае я не сильно опасался подставы. Да все охотники взвоют, если нас добычи лишат.

Добирались на трёх каретах. Могли себе позволить, хех.

Гильдия охотников, которая ещё и оценкой занималась, вместе со школой, где Резано зелья варил, оценила итоговые изделия в двадцать одну тысячу за штуку. На аукцион пока не приходилось рассчитывать. Такие вещи — это уже не просто товар, а политический инструмент. То, что можно положить в фундамент могущества семьи, либо возвысить особо приближенных воинов.

Всего Резано сварил девятнадцать порций. Триста девяносто девять тысяч прибыли… Сумма по меркам любого в городе — космическая. Для элитного отряда в третьем лагере заработать за месяц тысячу — означало хорошо потрудиться. На эти деньги можно было позволить себе многое. А если ты регулярно такие деньги зарабатываешь, то, считай, становишься важной и значимой фигурой в городе. Со своими нюансами, конечно, но всё же.

Так мы ещё на пятьдесят шесть тысяч другой добычи принесли. Это если продавать сразу, а не варить. Но Резано себе где-то половину забрал добытого и грозился, цитирую: «Взорвать рынок». С таким-то капиталом это несложно.

В принципе, одной этой охоты хватит, чтобы до конца дней больше не работать. Но это слишком скучно. Да и планы у нас другие.

Из девятнадцати десять зелий мы забираем за треть цены. Это семьдесят тысяч. Остальные нам приносят сто восемьдесят девять. Минус пятьдесят процентов налога. Остается девяносто четыре с половиной, из которых семьдесят и вычитается. То есть наша прибыль с голема — двадцать четыре с половиной тысячи на всех. Минус расходы на зелья, что использовали. По две тысячи с копейками и выходит.

Неплохо, да? Как легко спуститься с четырехсот тысяч до двух.

Гребаная экономика. Да, там ещё то, что Резано создаст, хорошие деньги принесет. А если второго голема убьем, что, в принципе, реально, то поднимем в десять раз больше и вот тогда, наконец-то, станем богачами, но лично я в ближайший месяц на подобный подвиг не согласен. До сих пор руки дрожат от перенапряжения.

Во дворец поднимались в парадных мундирах, с невозмутимым лицами. Держать нас на пороге не стали. Сразу проводили к Тон. Хороший знак, между прочим. Встретил нас глава семейства Бальк, Сарко, что стоял у него за плечом, хозяйка, Алеит Тон, и наследница, Эмма Тон. То есть всё главное семейство. Глава, как и мы, был в парадном мундире военного генерала. Сарко — одет более скромно, но тоже официально. Женщины — в платьях, подчеркнуто строгих. Разве что юная девушка Эмма выглядела мягче своей матери.

— Вот и наши герои, — поприветствовал нас глава. Говорил он… как открытый человек, который не хочет усложнять. Но то, что хочет он, и то, что позволено нам, — это совершенно разные вещи. — Отличились. Наконец, Ингрид, твоя задумка сбылась.

Я не показал удивления тем, что глава Тон знает Ингрид. Как-никак, репутация и известностью у неё имелась. Почему бы и не знать?

— Рада стараться, господин, — поклонилась она. — Но задумка моя лишь наполовину. Без Эрано и его людей ничего бы не получилось.

— Про тебя я тоже наслышан, — перевёл мужчина взгляд на меня. — Варвар из земель третьего порядка, который не стал задерживаться в рабах и за короткий срок поднялся до мастера, — показал он, что читал досье на меня перед встречей. — Это достойно уважения. Один человек — случайность, но вас в команде четверо, и, насколько я знаю, каждый талантлив. Неужели всё это время нас обманывали, и на землях третьего порядка таких уникумов полным-полно?

— Нам повезло, господин, — поклонился и я, не найдя ответа лучше.

— Везенье тоже важная составляющая пути. Многим его не хватает. Что не отменяет вашей талантливости и самоотдачи. Побольше бы таких охотников, и наши земли не знали бы бед.

Ну да, конечно. Если одно из семейств набирает силу, то пытается захватить соседние земли. А вовсе не живет мирно.