Спермилк

Кара просыпалась и плакала, будучи зажатой в пластиковой будке и ограничена длиной цепи. Она осознавала себя крохотной частицей огромной толпы, тоненькой шестерёнкой в невероятно огромном механизме. Она не принадлежала самой себе и ничего не могла с этим поделать. Её предки продали весь свой род Сфере. Связи с другими городами не было, люди не знали, что происходит в мире, не знали, как вообще живут другие люди и есть ли они. Сфера говорила, что весь мир состоит из таких же городов, как и Жираум и между ними вечная борьба. Дельцы потом пожалели, что вовремя не пресекли действия мэра Жернака. Он провозил контрабанду из-за стены и очень хорошо зарабатывал на этом. Дороже всего стоили экраны с фото и видео. Мэр не продавал их кому попало, только надёжным людям из Милордовского района, но однажды один человек не смог сдержаться и рассказал своим друзьям о том, как устроен мир за стенами, а те, в свою очередь, передавали эти знания другим, пересказывая то, что видели на фотографиях. Кара однажды подслушала разговор родителей.

– Слышал, что говорят?

– Слышал.

– Что думаешь об этом?

– Что всё это выдумки, какая-то безумная фантазия, сама то, как думаешь?

– Да, звучит смешно… что все люди свободны, могут жить, где и как захотят, могут делать что захотят и… даже умеют не беременеть, а если и беременеют – могут прекратить, звучит невероятно, слишком хорошо.

На этом моменте Кара дёрнулась и выдала себя. Она тогда поссорилась с матерью, говоря ей: «Так вот что для тебя главное? Там столько всего рассказывали, а тебе только одно важно? Лучше бы ты отдала меня Сфере, я бы лучше с ними жила, чем с тобой!»

Тогда-то в городе и началась вторая психологическая эпидемия. Первая прошла и закончилась через пять лет после основания города. Люди заболевали болезнью, расстройством, названным сферийцами «подёнка». Представьте, что бы вы испытывали, если б срок вашей жизни составлял всего двадцать четыре часа? Вот вы родились уже сформированным и знаете, что скоро умрёте. Нет смысла что-то начинать – закончить не успеете. И что же остаётся? Если подёнка после короткого соития может бессмысленно лететь, и до самой смерти любоваться красотой природы, то люди на ферме красоты никакой не видели. Тогда болезнь в основном поражала взрослых людей, а сейчас, после новостей из-за стены начали заболевать подростки. Люди проснулись. Они ощущали нечто схожее с тем, что ощущала бы птица, рождённая в клетке и выпущенная в мир, который был так необъятно велик и опасен, так непонятен, но при этом бы завораживал безграничными возможностями и свободой выбора. Мэр Жернак смог избежать наказания, подставив другого человека, но сферийцы усилили контроль над районом и выступили с разоблачающими речами о том, что все эти слухи – просто байки и выдумки, и люди успокоились. Люди и не хотели ничего менять. Сферийцы сказали, что есть в мире такие места, где люди живут сами по себе, туда их отправляют в наказание, в тех местах у людей не остаётся времени на саму жизнь, ибо всё их время уходит на выживание. Там людям не приносят еду каждый день, им приходится самим её добывать или забирать у других, пищи и воды на всех не хватает, людей тех поражают страшные болезни. Они показали жителям разрушенные города мира за стенами, пески, пожирающие земли, повсюду трупы людей и животных, но не сказали, что так выглядит практически весь мир. Сферийцы не хотели прекращать производство, даже если на планете не останется покупателей. Жители успокоились и вернулись к работе, опасаясь, что их изгонят в такие места. Сферицы снова победили, но после этого появился один девятнадцатилетний парень – Солн, который начал распространять по городу веру. Религия была запрещена в городе и большинство понятия не имели что это такое. Солн говорил, что если умереть здесь, в городе Жираум, до двадцати лет, то человек возродится за стенами и проживёт счастливую, свободную жизнь. Солн записал свои тексты, и они распространились по всему городу. Он сказал, что умрёт и родится за стенами и будет встречать всех прибывших. Дельцы хотели схватить его на улице, но Солн успел вспороть себе шею, крикнув перед этим: «Увидимся на той стороне!» Кара хотела умереть и возродиться за стеной, в свободном мире, но записаться на смерть можно было лишь после своей замены. После рождения, воспитания и празднования выпускного своего ребёнка. Столько ждать она не могла, ведь нужно было успеть уйти до исполнения двадцати лет, да и обрекать ребёнка на рабство она тоже не хотела.

Кара часто сидела на крыше дома и отстранённо смотрела вдаль. Она пыталась вспомнить счастливые моменты из детства, но не могла. Как только она начала взрослеть и понимать, где находится – радость сменилась отчаяньем. Когда она поняла, что сможет выбраться отсюда только умерев, то возненавидела родителей за то, что они заставили её жить в такое время и в таком месте. Она злорадно ухмылялась, думая о том, что мать и отец уже не смогут из-за возраста переродиться и она не увидит их за стеной. Когда Кара окончательно решила уйти из жизни, то начала думать над тем, как это сделать. Дома не получится. Людям запрещено было хранить травмоопасные предметы, к тому же датчики дельцов тут же заметят угрозу жизни и через минуту дверь выбьют медики. Сброситься с крыши не получится – сработают датчики и тело поймают сети. В подворотнях не скрыться – повсюду камеры и патрули. Сферийцы знают толк в монополии. В Жирауме они монополизировали жизнь и смерть. Можно было попытаться найти нелегальных убийц, убивающих людей одними лишь руками, но это было опасно. Можно было наткнуться на агентов дельцов, или просто быть обманутым – потерять залиды, но остаться живым. Нет, ей нужно было придумать что-то быстрое, чтоб её не успели вернуть, у неё есть только один шанс, ведь если она будет поймана за попыткой самоубийства, то навсегда переедет в закрытый приют бегунов и будет там жить под круглосуточным надзором. Она упустит своё время и не сможет переродиться за стенами своей пластиковой, душной клетки.

Выход нашёлся случайно. На всех электростанциях в рабочем районе, будто по сговору, случилась авария и весь район остался без света. Дельцам, на то, чтобы перенаправить энергию и восстановить электричество понадобилось около пяти минут, но отчаявшимся людям вполне хватило и этого времени. Как только погас свет, все те, кто хотел уйти – ушёл. Словно по выстрелу, в назначенный час, десятки, а может и сотни и тысячи подростков, в надежде на освобождение, побежали свой смертельный марафон. Кто-то хватал запрещённые предметы и резал себе артерии на шее и бедрах, крича от боли и счастья, захлёбываясь собственной кровью, кто-то втыкал себе в грудь или падал на специально заготовленные заострённые прутья. Кто-то убивал другого, а после себя. У всех тех людей была одна цель: освободить свою жизнь, покинуть тело с кровью и перенестись за стену, где их уже ожидал Солн. Как только вернулся свет – раздались сирены. Это сигнализации оповещали о критическом состоянии людей или смерти. В доме Бёрди и Вэла, как и во многих других, тоже орала сирена. Через пол минуты дверь выбили солдаты, а медики, выскочив из-за их спин, побежали в комнату девушки, но было поздно. Кара умерла. Кара успела. Сначала она думала о мести родителям, но последней грустной мыслью, пронесшейся в её затухающем разуме, было воспоминание из детства. Воспоминание из того времени, когда она ещё смеялась и радовалась жизни, с того времени, когда отец ласково называл её Кара – карамелька.

Тело вынесли. Солдаты бросили короткое: «Ожидайте звонка». В таких случаях, обычно назначалась экспертиза и по её итогам становилась ясна дальнейшая судьба родителей. Бёрди сидела около огромного пятна крови и рыдала. Кара нарушила весь план матери, да и вообще сделала всю её жизнь бессмысленной. Бёрди хотела уйти из жизни с чувством выполненного долга, будто говоря своим предкам: «Вот, смотрите, я донесла до сего дня гены всех вас, передала их дочери, а теперь ухожу». Но сейчас долгие шестнадцать лет мучений растеклись по полу и засохли. Ради чего она жила? И ради чего ей теперь жить? Комиссия может признать родителей виновными и тогда… лучше не думать, что будет тогда. В худшем случае матери придётся снова рожать и ждать ещё шестнадцать лет. Бёрди стало плохо и она легла на пол, рядом с пятном. Вэл стоял рядом. Он чувствовал, как душа его холодеет. Кара была для него очень ценна, она являлась тем единственным важным, что сотворил Вэл за всю свою жизнь. А сейчас он был опустошён. Словно его выдернули из сна и насильно заставили посмотреть на его жалкую действительность. Но всё же в душе его теплилась глупая надежда, что Кара всё-таки переродится и будет жить в свободном мире, там за стеной. Он сел рядом с женой и провёл рукой по её голове.