Страшно любимая

Так и вышло, что передав каху необходимые данные, я с четверть часа рассасывала тягучую таблетку с резким запахом тархуна и вкусом переспелой груши. Склеенные тягучей пакостью челюсти отказывались разжиматься, потому я молча пыталась хоть как-то справиться с досадной помехой. Из-за этого и поговорить толком не удалось. Я лишь в общих чертах обрисовала свою идею с Робертом и Нелькой. Правда, особого энтузиазма Алукард не выказал, но оно и понятно. Без должных расчётов любая теория, а тем более рисковая — бред. Но уж если цаце задумку в целом одобрил, всё будет отлично.

Из-за необходимости просчитать детали я отказалась от предложения покемарить в стабе хотя бы пару часиков и, кое-как рассосав таблетку, попросила проводить до каюты. Стоило мне оказаться у себя, как все треволнения дня и маячившая где-то на заднем плане фигура вампира перестали волновать.

Где там мои записи? Ну-ка, ну-ка… Пока возилась с Нелькой, успела обдумать сделанные накануне наброски.

Время утекало сквозь пальцы, а я с нездоровым остервенением чертила кружочки и квадратики, соединяя их длинными неровными стрелками, и писала, писала, писала… Буковки заполняли блоки, змеились над стрелочками и мелким бисером стекали вдоль правого края страниц. Я работала. Сосредоточенно, зло, соблюдая все до единого правила ПАТН (принципов аналитической теории неизвестного), чуть ли не самого сложного предмета школьной программы. К слову, изучали его только кшорти, остальные лорри — по желанию, то есть никогда.

В школах преподавали только первую ступень ПАТН. Больше для общего развития, чем для дела. Она и включала-то лишь сто одиннадцать основных принципов анализа и около семи сотен дополняющих пунктов. Вторая ступень уже для институтов, третья и последняя — уровень профессуры, причём элитной.

На предшествующем экзаменам тестировании я набрала три тысячи семьсот баллов из необходимых двухсот двенадцати. Для первой ступени — неприлично много, а для полноценного специалиста — маловато. И дело не в том, что мне не хватило времени выполнить задания теста. Просто полноценно освоить ПАТН самостоятельно нереально даже с учётом факультативов, дополнительных лекций и многочасовых зависаний в сети. Практика нужна и система.

Вспомнив об этом, я сердито мотнула головой и фыркнула. Если бы не хортовы женихи, поступление в институт мне было гарантированно уже по результатам тестирования. Выпускные экзамены в моём случае — лишь дань традициям и поклон нашей несколько забюрократизированной системе образования как таковой.

Но как ни крути, теория во все времена пасовала перед практикой. В смысле, знала я очень много, а вот грамотно применять не умела. Вернее, умела, но не всё, не всегда и не слишком уверенно. Сказывалась нехватка той самой практики, дающей фору чистой теории. Институт мог бы решить эту проблему, но вместо систематизированных занятий с преподавателями я шарахалась по космосу, занимаясь хорт знает чем. И как же мне не хватало квалификации, кто бы знал!

Но к делу. Я уверилась почти на сто процентов, что банши умудрилась установить эмоциональную связь с акроном. Это можно использовать. Да, полноценно связать физическое тело и бестелесную сущность невозможно, но варианты есть всегда.

В наличии незакреплённая привязка ко мне, основанная на физиологии. Причём привязка односторонняя. То есть лично меня к Роберту тянет исключительно под воздействием ментального внушения, его же ко мне — из-за чистой физиологии акронов. С другой стороны, эмоциональная привязка Нелли. Тоже односторонняя. Выходит, у нас в наличии сразу три ущербные привязки. Так почему бы не попробовать сложить из них одну-единственную, хотя и несколько кривоватую?

Идея состояла в том, чтобы через стаб подключить Нельку к сознанию Роберта. Вроде как впустить её в сон капитана. Звучит диковато, но подобные авантюры в медицинских целях проделывали в нескольких научных институтах. Правда, там использовалась особая аппаратура вроде сдвоенных стабов, которые должны постепенно синхронизировать биотоки физических оболочек двух индивидуумов, да и специалисты были не чета нам, дилетантам.

Но нам сильно повезло. Нелька энергетик, а значит, не без риска, но можно опустить львиную долю предварительных исследований, анализов, и почти полностью проигнорировать физиологическую часть процесса. Ведь если у одного объекта из двух нет физической оболочки, достаточно самого обычного стаба. Алукард подтвердил, что имеющаяся в наличии модель в теории позволяет дополнять встроенную программу. Конечно, риск напортачить был очень велик, но… разве у нас есть другой выбор?

Если вкратце, во время сна личность Роберта нематериальна, как и Нелькина. Я буду рядом с телом акрона, а банши внутри его сознания. Для закрепления привязки нужен сексуальный контакт с «якорем» и кровь. Я дам кровь, тактильный контакт, запах и всё в таком роде, а вот банши займётся второй частью «процедуры», на эмоциональном уровне. Проше говоря, с меня тело, с Нельки душа.

В результате у Роберта будет два «якоря» на выбор, и очень надеюсь, в итоге выберет он банши. Ведь именно с ней во сне капитан займётся сексом, а это даст эмоциональную привязку, да и сама Нелли не прочь последовать за любимым куда угодно. Сплошные плюсы. Если забыть о минусах, конечно. К примеру, родить от капитана банши не сможет ни при каком раскладе.

Ну да ладно. С этим потом разберёмся. Зато Роберт не превратится в опасного безумца, а у нас появится время, чтобы спокойно найти выход из сложившейся ситуации. Главное, всё правильно рассчитать и грамотно воплотить в жизнь.

Сухие факты из сети и недавно переведённой статьи перемежались с моими выкладками, выводами и смутными предположениями. Стройные логические связки чередовались с невнятными и сумбурными вопросами, на которые следовало найти ответы. А ответов не было ни в сети, ни в закрытых базах. Это пугало, но, с другой стороны, не думаю, что сейчас хоть у кого-то было столько наблюдений, как у меня.

Хорошо ещё, я догадалась прихватить с собой достаточно блокнотов из тонкого желтовато-серого пластика. Почему-то мне больше всего нравились именно такие, отнюдь не самые ходовые. Большая часть моих одноклассников и знакомых предпочитали молочно-белые или пастельно-голубые странички, на которых буквы и схемы выглядели ярче и аккуратнее.

В начальной школе я тоже разделяла эти предпочтения, но потом совершенно случайно обнаружила, что серый крупнозернистый пластик настраивает на рабочий лад, а яркие красивые блокноты заставляют сосредотачиваться на внешней стороне вопроса, отвлекаясь от сути.

Суть же, кроме всего прочего, была в том, что времени до прибытия Сони и каха оставалось всё меньше. Минуты утекали сквозь пальцы, а я ещё не довела до ума свою дикую, но спасительную идею. Расчёты расчётами, но их следовало трансформировать во вполне конкретную программу для стабилизатора. Совершенно уникальную, узкоспециализированную, фактически индивидуальную, да ещё и многомерную, закольцованную на принципиально разные объекты.

И всё бы ничего, но с программированием у меня всегда было не так чтобы очень. И это ещё мягко сказано. По результатам тех же предэкзаменационных тестов мои способности к программированию, как и ещё десятку предметов вроде финансового планирования и химии оценивались ниже среднего. То есть мой максимум — школьная программа и теоретическая база на уровне примитивнейших формул. На счастье, у нас на борту есть самый настоящий гарн.

Улыбнувшись, я отложила очередную пачку листов и активировала браслет:

— Сэл, мне нужна твоя помощь. Очень!

— Сейчас буду, — отозвался он встревожено.

— Я у себя. Только захвати поесть чего-нибудь, — добавила торопливо. — И попить, хотя бы воды.

— Ладно, — выдохнул с явным облегчением. — Я уж испугался, что ты опять вляпалась в неприятности.

Он отключился, не дав возразить. Я потянулась к своим листочкам, надеясь до прихода кареглазого гения систематизировать наметки и черновики. С прибытием безумных пленников думать будет некогда. Ещё и Нелька того гляди освободится…